Фея Желаний

Картина, которую увидел… она была прекрасна, но не до такой степени, чтобы обрадоваться. Некая совершенно незнакомая женщина — зато голая и с крыльями! — сидела на мне верхом и горько плакала.

Очень незнакомая. Совершенно. Прямо-таки в первый раз вижу. И вообще забыл!

— Скажи мне Ами, почему живым и здоровым я тебе не нужен, а как умер, так сразу примчалась? — спросил я раздражённо.

Феечка резко перестала плакать и хлопнула ресницами, а я понял, что следовало молчать. Притворяться и дальше, ведь на меня наслали забвение, а я… ну может и не простачок, но уважаю желание дамы. Особенно такой прекрасной. Глупой, но… единственно дорогой.

Так. Стоп.

Я стиснул зубы, прогоняя неуместную мысль, и на том месте, где только что затянулись раны, снова разверзлась пустота — та самая, что терзала меня последние несколько дней и будила желание лезть на стену.

Почему? За что Амирин так со мной поступила? Пришла в кабинет вся такая прекрасная, и с ужином, а потом…

Я многое могу понять, многое объяснить, но в голову лезли только дурные сравнения. Она повела себя как бесчестная продажная женщина! Из числа тех, которые занимаются с мужчиной любовью, а потом опаивают сонным зельем и забирают всё.

Но в случае моей драгоценной Амирин это ещё полдела! Она ж и проверять явилась. Маячить перед глазами, благодарить за спасение той женщины и разбивать труп моего умершего и уже сожжённого настроения в прах.

Приказала забыть, а сама… Женщины! Сами-то знаете, что вам нужно?

Уж кто, а феечка точно не знала. Иначе чем объяснить факт: вместо того, чтобы обрадоваться исцелению, она устроила допрос!

Потом вообще обиделась… Надула губу потому, что я её, дескать, обманывал. «Притворялся», что забыл.

А ведь я в самом деле ждал от Амирин последовательности действий. Приказала забыть? Отлично. Убедилась, что не помню? Замечательно. Всё, исчезни с горизонта и живи своей жизнью! А что она?

Ну да, на меня напали. Я не отследил стрелы потому, что отвлёкся на грусть по одной девушке с её выкрутасами. Почти умер. Но Амирин-то какое дело? Если она думала, что мне польстит её попытка спасения умирающего стражника, то… Нет, попытка-то польстила, но не настолько, чтобы прыгать до потолка.

— Кто ты, Грэм Эйнардс? — прошептала феечка.

Я отвечать не собирался.

— Кто ты?

Угу. Щас.

Но она смотрела так, что с языка всё-таки сорвалось:

— Ну как тебе сказать…

— Честно, прямо и без подколок! — выпалила фея.

Она верещала не в первый раз, а там, снаружи, отдыхали мои парни, и я… да, всё-таки накинул на спальню полог тишины.

Я сделал это в открытую, и Ами, конечно, заметила. Взгляд стал ещё требовательнее — словно феечка имеет полное право устраивать этот вопиющий допрос.

Надо было промолчать. Более того, попросить Амирин покинуть помещение, но охота оказалась пуще неволи. В конце концов, почему бы не воспользоваться возможностью сказать ей всё?

— Кто я? — в моём строгом голосе прозвучали нотки насмешки. — Мужчина, который был готов на любое безумство, лишь бы быть с тобой.

Я имел в виду конфискат и некоторые другие моменты, и думаю она поняла. Надеюсь. Возможно. По крайней мере я дал Ами возможность осмыслить сказанное!

Но потом не выдержал, и с языка слетело:

— Я даже побрился.

Взгляд Амирин упал на мои гладкие подмышки, только это было мелочью.

— Ты не поняла, другое. Я весь побрился. Везде.

Я не шутил. В смысле, прозвучало глуповато, только речь шла о настоящем подвиге. Если б она знала как у меня потом всё чесалось! И никакая магия, никакая сила помочь не могла!

Амирин выпрямилась и натянула несчастную простыню до самых бровей, словно смутившись, ну а я… Вот точно от любви тупеют!

Я всегда это знал. Однако был убеждён, что любовной тупости можно сопротивляться, но практика вдруг показала, что сопротивление бесполезно. Ну а чем ещё объяснить то, что я снова не выдержал:

— Хочешь покажу?

Глава 57

Вообще-то я был в ярости. Злился на Амирин ужасно. Испытывал острое желание схватить её и прибить по-тихому, потом прикопать под каким-нибудь кустом.

Ещё был убеждён, что она сейчас сбежит. Вскочит на ноги, взмахнёт разноцветными крыльями, и поминай как звали.

Тем удивительнее было ощутить резкий прилив сексуального возбуждения. Не собственного! Возбуждение принадлежало ей.

Я не собирался улавливать — я в принципе не люблю всю эту эмпатию, предпочитаю словесное выражение. Но ментальные щиты после покушения немного просели, и вот.

Собственное тело отреагировало на призыв в долю секунды, разум тоже затопило горячей волной, но я не шевельнулся. Впился в Ами пронзающим взглядом, а она…

Колючка сделала глубокий вдох и медленно опустила простынь. Обнажённых женщин я, разумеется, повидал немало, и объективно феечка ничем таким не отличалась, но душу затопил восторг.

Я сдержал громкий стон, а Ами подалась вперёд и, упершись в мою грудь руками, сделала несколько глубоких вдохов. Успокаивалась. Справлялась с пережитым волнением. Её соски при этом вызывающе торчали, и…

Та-а-ак. Держим себя в руках!

Секунда. Феечка закрыла глаза и вновь их распахнула. Я по-прежнему не желал, но снова поймал волну её возбуждения — оно было настолько сильным, что ударило и прогнуло щит.

Я практически охнул. Тянущая боль в паху стала нестерпимой, а Амирин убрала крылья и, наклонившись к моим губам, сказала:

— Да. Покажи.

Та-а-ак…

Это была не просьба, а уведомление. Её соски коснулись моей кожи, а взгляд феи затуманился и потемнел. Все мужские инстинкты взвились, и стало ясно, что шутки закончились. Я резко перевернулся, роняя Ами на кровать и занимая позицию сверху.

Подмял Колючку под себя и, прижав её руки к матрасу, выдохнул хрипло:

— Провоцируешь?

Ответ? Шикарен, я считаю:

— Нет. Просто хочу довести наше знакомство до логического конца.

«Слонику» стало немного обидно — уж как, а логическим его ещё не называли.