Фейерверк в пробирке

А погода стала портиться. Золотая осень теряла свой яркий цвет. Неопавшие еще листья тускнели, становились серыми и мокли под частыми дождиками. Когда дождик кончался и налетал ветер, он сбрасывал с листвы капли, и казалось, что опять идет дождь.

В это самое неподходящее время бомж Вася вышел из больницы. Деваться ему было некуда, и он вернулся в свой подпольный теремок.

В первый же день мы его навестили. Подошли к теремку, серому и мокрому от дождя, огляделись - никого кругом не было. Да здесь и в хорошую погоду никого, кроме местных пьяниц, не бывает.

Постучали в стенку условным стуком. Азбукой Морзе. В ответ раздался такой же стук. Доски в полу приподнялись, и мы забрались внутрь.

Бомж Вася сидел на матрасе с книгой на коленях. Вокруг него теплились зажженные свечи. И, наверное, от их света было здесь, в этом грустном жилище, светло, тепло и по-своему уютно.

– Как дела?
– спросил Вася, откладывая книгу.
– Кушать будете?

Есть мы отказались, рассказали про свои дела. И попросили Васю повнимательнее прислушиваться ко всем разговорам на первом этаже.

– Информация нужна?
– с пониманием спросил Вася.
– Обеспечу. В какой сфере лежит индекс ваших интересов?

– В разных, - сказал Алешка.
– Особенно - если кто-нибудь что-нибудь затеет.

– Во как!
– Вася даже подскочил на своем матрасе. Чуть-чуть головой не достал до потолка. Или пола - как правильно?
– Вот это индекс! Да тут на всем белом свете все время кто-нибудь что-нибудь затевает. Ты конкретнее задачу ставь, Лех. Ты ее под индекс подводи.

Я подумал и подвел:

– Дядь Вась, а Школьная улица не знаете где?

– Ха! Ну, Дим, ты и сказал! Это ж моя родная сторона. Можно сказать, малая родина. Я там лучшие годы провел. Это вот если отсюда через проспект, то за ним квартала два, потом налево и вдоль, и вот тебе - Школьная!

– Хорошая улица, - сказал Алешка, будто бывал на ней.
– Там много чего интересного.

– Ничего там интересного, - покачал головой бомж Вася.
– Одни дома. Даже магазинов нет.

– Зато есть «ОП», - сказал я с гордостью.
– Пункт охраны порядка.

– Какой там охраны?
– засмеялся Вася.
– Чего там охранять? Какой порядок? Его там отродясь не было. Всего и есть-то, в доме двенадцать, обменный пункт. Валюту там одну на другую меняют.

Обменный пункт валюты! Мы с Алешкой переглянулись. «ОП»!

Мы стали не очень вежливо - торопливо - прощаться.

– Нам в школу пора, - сказал Алешка.

– Нас дома ждут, - подтвердил я.

– Я вас провожу, - сказал Вася.
– Мало ли кто об эту пору по парку шляется.

Прямо от Васи мы рванули на проспект. Потом - через него, затем - два квартала, налево и вдоль.

И вот тебе - Школьная.

Да, улица невидная - два ряда стареньких пятиэтажек, дворики, зажатые со всех сторон помойками и ракушками, зато много деревьев и цветов на балконах.

Дом двенадцать мы еле разыскали - он стоял в глубине двора, весь загороженный кустарником и сеткой, за которой когда-то была спортивная площадка, а теперь - стоянка разных машин, тоже не очень новых.

В доме было всего два подъезда. И в одном из них расположился «ОП». Мы зашли в него. Все было точно, как на схеме. «Кс» (кассир) за окошком пересчитывал деньги, «Ох-2» дремал в уголке, а «Ох-1», на входе, спросил нас:

– Что надо, мальцы?

– Бабки поменять, - небрежно ответил Алешка, словно у него все карманы и даже носки были набиты этими самыми бабками.

– Ну, меняйте, - охранник недоверчиво оглядел нас.
– Вон в том окошке. Шляются… Со своими копейками…

– У вас курс плохой, - сказал Алешка.
– Для нас невыгодный. Мы лучше в главном банке поменяем. Там и охрана получше.

– Вежливей, - добавил и я.
– Там клиентов уважают. Даже с копейками.

– Я вот щас… - начал было грозить охранник.

– Не успеете, - сказал Алешка, выскальзывая за дверь.

А я повернулся и бросил через плечо:

– Будьте бдительны, товарищ!

Мы прошли немного вдоль Васиной малой родины и сели в каком-то дворе на скамейку. Думали.

– Можно, конечно, в милицию сообщить, - неуверенно сказал Алешка.
– Но ведь они не поверят.

Я молча с ним согласился. Так в милиции и поверят, что какие-то школьники собираются грабить обменный пункт. И что это ограбление организовал их любимый учитель. Да еще бывший милиционер.

– Да и не собирается никто из наших ребят этот пункт грабить, - сказал я.
– Таких дураков у нас нет.

И тут Алешка вдруг сказал мудрую вещь, которая сначала показалась мне ужасно глупой.

– Дураки, Дим, сами по себе ниоткуда не берутся. Их делают.

– Кто делает?

– Кому надо - тот и делает. Помнишь, в сто второй школе насмотрелись пацаны сериал про угонщиков?

Помню, конечно. Было такое, угнали пацаны - догадались - навороченный «мерс». Участковый потом приходил и в нашу школу. Разговоров было много. Все ахали: ах, родители недосмотрели, ах, школа недовоспитала. Можно подумать, что это родители научили своих детей, а учителя заставили своих учеников взломать дверцу и умчаться на чужой машине.

Телевизор их научил. Идею подал. И как ее осуществить, тоже подсказал.

– Вот теперь, Дим, этот Волчков из твоих друзей тоже дураков делает.
– И он передразнил: - Мы такие крутые! Мы банк возьмем! И в Штаты слиняем!

Это у него здорово получилось. Очень глупо.

Да, теперь мне стало ясно, почему я не испугался угроз Волчкова, а разозлился на него. Подлый человек. Только такая гадина могла это придумать - подставить пацанов и заграбастать для себя их руками денежки.

Не выйдет, господин химик!

Алешка ждал моих слов, смотрел на меня.

– Я поговорю с ребятами, - сказал я.
– Я все им объясню.

Алешка кивнул:

– Ты, Дим, так с ними поговори, чтобы они себя не выдали.

– Это как?

– Я вот что думаю. Ну, помешаем мы Волчкову. Ну, уйдет он из нашей школы. И в другой школе сделает то же самое.

Опять он прав. Волчкова нужно брать с поличным. Чтобы не улизнул от ответственности. Чтобы получил по заслугам. По полной программе. С добивающим ударом. Таких подлецов щадить нельзя.