Фиалки по средам (сборник рассказов)

Было уже за полночь. Эрве торопливо покрывал заметками страницу за страницей. В полутемном подземелье при догоравших свечах, которые отбрасывали все более тусклый свет, ему чудилось, будто его окружают живые тени. Он слышал раскатистое "ха-ха-ха" краснолицего хозяина замка, следил по выражению тонкого лица леди Пандоры, как нарастают ее нежные чувства, а в темном углу ему мерещился Байрон, с саркастической усмешкой наблюдающий эту столь неподходящую пару. |

Французу пришлось сменить догоревшие свечи, после чего он вновь взялся за чтение. Теперь он следил за попытками сближения, которые предприняла Пандора, стремясь вывести Байрона из его сдержанной задумчивости; она проявила при этом смелость и изобретательность, неожиданные в такой молодой женщине. Задетая

(13)

его равнодушием, она подзадоривала его. Под предлогом игры на биллиарде она осталась наедине с поэтом.

"Нынче вечером я сказала ему: "Лорд Байрон, когда женщина любит мужчину, который не оказывает ей никакого внимания, как ей следует поступить?" Он ответил: "А вот как!" -- с необыкновенной силой заключил меня в свои объятия и..." Тут одно слово было тщательно вымарано, но Эрве без большого труда удалось его разобрать: "поцеловал".

Эрве Марсена облегченно вздохнул. Он едва верил своему счастью. "Может быть, я сплю?--думал он.-- Ведь только во сне с такой полнотой сбываются порой наши самые заветные желания". Он встал и ощупал рукой громадный сейф, диван, стены, чтобы удостовериться в реальности обстановки. Никаких ' сомнений -- все предметы вокруг него существовали на самом деле и дневник был подлинным. Он вновь погрузился в чтение.

"Я испугалась и сказала ему: "Лорд Б., я вас люблю, но я недавно родила ребенка. Он нерасторжимо связал меня с его отцом. Я могу быть для вас только другом. Но вы мне необходимы. Помогите же мне". Он выказал удивительную доброту и сочувствие. С этой минуты, когда он остается наедине со мной, всю его горечь как рукой снимает. Мне кажется, что я врачую его душу".

Молодой француз не удержался от улыбки. Он хорошо изучил Байрона и никак не мог представить его в роли терпеливого платонического вздыхателя хрупкой молодой женщины. Ему так и чудился голос поэта: "Если она воображает, что мне по вкусу часами держать ее за руку, читая ей стихи,-ох, как она ошибается. Мы уже на той стадии, когда пора приблизить развязку".

Потом ему пришло в голову, что в связке писем, врученной ему леди Спенсер-Свифт, может найтись документ, свидетельствующий о подлинном расположении духа Байрона. Он торопливо развязал ленту. В самом

(14)

деле, это были письма Байрона. Эрве сразу узнал темпераментный почерк поэта. Но в пачке были еще какие-то другие бумаги, написанные рукой Пандоры. Эрве наскоро пробежал их. Это были черновики писем леди Спенсер-Свифт, сохраненные ею.

Погрузившись в чтение переписки, Эрве с удовольствием убедился, что не ошибся в своих предположениях. Байрону очень быстро наскучили платонические отношения. Он просил Пандору назначить ему свидание ночью, когда все обитатели замка спят. Пандора противилась, но без особенной твердости. Эрве подумал: "Если вот это письмо, черновик которого я сейчас прочел, было отправлено Байрону, он должен был почувствовать, что победа недалека". В самом деле, простодушная молодая женщина приводила только один довод: "Это невозможно, потому что я не представляю себе, где мы могли бы увидеться с вами, не привлекая внимания всех в. замке".

Эрве вновь взялся за альбом. Пандора записала, что. для того, чтобы обмениваться письмами с Байроном, она делала вид, будто дает ему книги из'своей библиотеки. Таким образом она могла в присутствии marito * передавать поклоннику книги, в которые были вложены записочки. "И это в двадцать лет!"--подумал Эрве.

"Сегодня Уильям уехал на охоту, и я целый день провела вдвоем с лордом Б., хотя и на глазах прислуги. Он был очарователен. Кто-то рассказал ему о подземелье замка, и он пожелал осмотреть его. Я не решилась спуститься с ним, но попросила гувернантку мистрис Д. показать гостю подземелье. Вернувшись, он сказал странным тоном: "В один прекрасный день этому подземелью. суждено стать уголком, о котором я всю жизнь буду вспоминать с живейшим восторгом". Что он хотел этим сказать? Я боюсь вникать в смысл его слов и в особенности не могу без страха думать о том, что этот восторг-может быть связан с воспоминанием обо мне".

Письма и альбом помогли французу восстановить, развязку приключения. Однажды ночью Пандора согла-_

_________________

* Муж (итал.).

(15)

силась встретиться с Байроном в подземелье в тот час, когда ее супруг храпел в своей спальне, а челядь ушла к себе на третий этаж. Байрон был настойчив, пылок. Она молила о пощаде.

– - Лорд Байрон,--сказала она ему,--я в вашей власти. Вы можете делать со мной все что пожелаете. Никто нас не видит, никто нас не слышит. У меня самой нет сил вам противиться. Я пыталась бороться, но любовь привела меня сюда вопреки моей собственной воле. От вас одного зависит мое спасение. Если вы злоупотребите своей властью надо мной, я уступлю вам, но потом умру от стыда и горя.

Она заливалась слезами. Байрон, тронутый мольбами молодой женщины, почувствовал прилив жалости.

– - Вы просите у меня того, что превышает силы человеческие,--сказал он.--Но я так вас люблю, что готов от вас отказаться.

Они долго еще сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу, потом Пандора поднялась в свою спальню. На следующий день Байрон объявил, что издатель Мэр-рэй вызывает его в Лондон, и покинул Виндхерст. В этот день Пандора сделала в дневнике запись, которая от души позабавила молодого француза.

"О глупец, глупец!
– - писала она.-- Все кончено, все потеряно, и я осуждена вовеки не знать любви. Как он не понял, что я ведь не могла сразу броситься ему на шею. Разве женщина, воспитанная в таких правилах, как я, и вдобавок такая молодая, могла повести себя с цинизмом тех бесстыдных распутниц, с какими он привык иметь дело до сих пор? Я должна была поплакать. А он, искушенный в любви мужчина, должен был успокоить, утешить меня и заставить уступить чувству, которое уже так сильно владело мною. Но он уехал, погубив все наши надежды! Никогда в жизни не прощу ему этого!"

После этого эпизода действующие лица обменялись еще двумя письмами. Письмо Байрона было составлено в осторожных выражениях. Он, несомненно, думал о муже, который мог вскрыть конверт. Черновик письма Пандоры выдавал нежные чувства молодой женщины и ее затаенную ярость. В дальнейших записях дневника

(16)

еще несколько раз упоминалось имя Байрона, то в связи с его новой поэмой, то в связи с очередным скандалом. Бросались иронические намеки, в которых проглядывала глубокая досада. Но после 1815 года Байрон, как видно, совершенно изгладился из памяти Пандоры.

Сквозь маленькое окошко в подземелье просочился бледный свет. Забрезжило утро. Эрве, точно выйдя из транса, медленно огляделся вокруг и вернулся в XX век. Какое прелестное и забавное приключение пережил он за минувшую ночь! С каким удовольствием он его опишет! Но теперь, окончив работу, он почувствовал усталость после бессонной ночи. Он потянулся, зевнул, задул свечи и поднялся в отведенную ему комнату.

Звон колокольчика возвестил час ленча. В холле поджидал величественный Миллер, который проводил француза в гостиную, где уже находилась леди Спенсер-Свифт.

– - Добрый день, господин Марсена,-- сказала она своим резким мужским голосом.-- Мне сказали, что вы всю ночь не ложились. Надеюсь, что вы по крайней мере хорошо поработали.

– - Отлично. Я все прочитал и сделал двадцать страниц выписок. Это бесподобная история. Не могу вам выразить...

Она перебила его:

– - Я ведь вам говорила. Эта малютка Пандора, судя по портрету, всегда казалась мне женщиной, созданной для страсти.

– - Она действительно была создана для страсти. Но вся прелесть истории в том и состоит, что она никогда не была любовницей Байрона.