Фидель Кастро
Шрифт:
Глава десятая
В ШАГЕ ОТ ЯДЕРНОЙ ВОЙНЫ. КАРИБСКИЙ КРИЗИС
События на Кубе в октябре 1962 года справедливо называют крупнейшим обострением отношений между СССР и США за весь послевоенный период. И этот кризис вышел далеко за рамки двусторонних отношений. Мир стоял перед настоящей опасностью ядерной войны между двумя сверхдержавами. И реального уничтожения человечества. «История не знает других периодов, аналогичным тринадцати дням октября 1962 года, когда Соединенные Штаты и Советский Союз остановились у кромки ядерной пропасти. Никогда прежде не существовала столь высокая степень вероятности того, что такое большое количество жизней неожиданно оборвется. Если бы война разразилась, она означала бы гибель 100 миллионов американцев, а также миллионов европейцев. По сравнению с этим естественные катастрофы и массовые уничтожения людей более ранних периодов истории выглядели бы незначительными», – писал американский профессор Г. Аллисон.
В официальных кругах США, среди политиков и в СМИ одно время получил распространение тезис, согласно которому причиной Карибского кризиса явилось якобы размещение Советским Союзом «наступательного оружия» на Кубе, а ответные
Безусловно, поставка ракет на Кубу из СССР в 1962 году была инициативой Москвы, а конкретно Никиты Хрущева. После провала операции в Заливе Свиней в 1961 году стало ясно, что американцы не оставят Кубу в покое. Об этом говорило все увеличивающееся количество диверсионных актов в отношении Острова свободы. Москва чуть ли не ежедневно получала сводки об американских военных приготовлениях. Одновременно Вашингтон выражал сильное беспокойство в связи с оказываемой Гаване военной помощью со стороны Кремля. 18 февраля 1962 года советское правительство было вынуждено выступить со специальным заявлением по этому поводу. «Советское правительство не может пройти мимо того, что государственные деятели США, утверждая, что Куба является чуть ли не проводником какого–то „внеконтинентального“ вмешательства, явно кивают на Советский Союз. Они даже договариваются до того, будто Куба превратилась в военную базу Советского Союза, – отмечалось в документе. – Но тогда пусть скажут, где, в какой части острова имеется советская военная база и какая: ракетная, авиационная или морская? Пусть найдут на Кубе хоть один взвод советских солдат. Пусть, наконец, покажут заявку Советского Союза на создание военной базы на Кубе. Никто этого не в состоянии сделать, так как на Кубе не было и нет советских баз. А вот местонахождение американской военной базы там можно указать точно (речь идет о базе Гуантанамо. – М. М)» [400] .
400
Правда. 1962. 19 февраля.
Удивительно, но «беспочвенные» на тот момент обвинения американской стороны о наличии советских баз на Кубе в итоге и подтолкнули Никиту Хрущева рассмотреть вопрос о возможности поставок ракет на Остров свободы.
Александр Алексеев, который в 1962 году перешел из разведки на должность посла СССР на Кубе, присутствовал в марте того же года на совещании в Политбюро ЦК КПСС. Речь шла об обеспечении обороноспособности Кубы. «…Хрущев спросил, как, по–моему, прореагирует Фидель на предложение установить на Кубе наши ракеты, – вспоминал Александр Алексеев. – С трудом преодолев замешательство, я все же высказал сомнение в том, что Фидель с таким предложением согласится, поскольку кубинские руководители строят свою стратегию на боеготовности всего народа и на солидарности мирового общественного мнения, народов Латинской Америки с кубинской революцией. Тогда, в свою очередь, Хрущев в своем выступлении сказал, что если Фидель сочтет наше предложение неприемлемым, то мы окажем Кубе помощь любыми другими средствами, которые, впрочем, вряд ли остановят агрессора <…> Он сказал далее о своей абсолютной уверенности в том, что в отместку за поражение на Плайя–Хирон американцы предпримут вторжение на Кубу уже не с помощью наемников, а собственными вооруженными силами: на этот счет у нас есть достоверные данные. Мы, продолжал он, должны найти столь эффективное средство устрашения, которое удержало бы американцев от этого рискованного шага, ибо наших выступлений в ООН в защиту Кубы уже явно недостаточно <… > Поскольку американцы уже окружили Советский Союз кольцом своих военных баз и ракетных установок различного назначения, мы должны заплатить им их же монетой, дать им попробовать собственное лекарство, чтобы на себе почувствовали, каково живется под прицелом ядерного оружия. Говоря об этом, Хрущев подчеркнул необходимость проведения этой операции в условиях строгой секретности, чтобы американцы не обнаружили ракет до того, как они будут приведены в полную боевую готовность» [401] .
401
Алексеев А. Карибский кризис. Как это было // Эхо планеты. 1988. 33. С. 27—28.
Фидель Кастро не отверг эту идею. Хотя он прекрасно понимал, что размещение ракет повлечет изменение стратегического ядерного баланса в мире между социалистическим лагерем и Соединенными Штатами. Американцы уже разместили боеголовки в Турции, и ответное решение Хрущева разместить ракеты на Кубе было своего рода «ракетным уравниванием шансов».
Впрочем, спустя годы Фидель Кастро говорил, что кубинцы «не были заинтересованы в размещении стратегических ракет. На самом деле мы были больше заинтересованы в сохранении имиджа своей страны, чтобы она не казалась базой наших советских друзей <…> На самом деле для нас было бы предпочтительнее не иметь их, несмотря на опасность, которой мы подвергались, хотя сегодня мы знаем, что вторжение было неизбежно. В тот момент у нас уже было значительное количество оружия и подготовленных людей, мы стали бы еще одним Вьетнамом, заплатили бы дорогой ценой» [402] .
402
Из выступления Фиделя Кастро на закрытии I Международного конгресса по культуре и развитию в Гаване 11 июня 1999 года.
Фидель уточнил, что принятое тогда решение определялось чувством
солидарности, так как «до вторжения на Плайя–Хирон они (СССР. – М. М.) поставляли нам много оружия». «Советские товарищи были очень озабочены, очень озабочены, потому что располагали информацией о возможном вторжении. Они сообщили нам об источниках, о самых важных они мне лично не сообщили, может быть, они получили не полную информацию, но, во всяком случае, ту, о которой они сделали вывод из контактов с Кеннеди и другими высокопоставленными лицами. В момент вторжения на Плайя–Хирон они не только поставляли нам оружие, но и сделали очень решительные заявления и упомянули даже ракеты. Они были возмущены (американскими приготовлениями к интервенции. – М.М), потому что в тот момент кубинская революция поднималась как своего рода чудо, они даже не ожидали этого. Наша революция не была импортирована, не была инспирирована извне, она была подлинная и только наша <… > Единственное, что мы действительно импортировали – это идеи, или книги, которые помогли нам получить революционную политическую культуру <… > Как известно, у Советского Союза были друзья, определенные помощники во многих американских учреждениях, которые участвовали в многолюдных совещаниях, где вырабатывается масса документов; они у них были. Я уже сказал, что в то время мы не были знакомы с этими документами» [403] .403
Из выступления Фиделя Кастро на закрытии I Международного конгресса по культуре и развитию в Гаване 11 июня 1999 года.
В конце апреля 1961 года в условиях строгой секретности начала свою работу комиссия, назначенная президентом Кеннеди для расследования причин провала операции в Заливе Свиней. В нее входили генерал Максвелл Тэйлор – руководитель комиссии, Роберт Кеннеди – министр юстиции США, директор ЦРУ Аллен Даллес, а также адмирал Арли Берк. Члены комиссии пришли к выводу, что операция была плохо спланирована, рекомендовали президенту впредь подготовку операций типа «интервенция» возлагать не на ЦРУ, а на министерство обороны США.
Авторы книги «Невидимое правительство» Д. Уайз и Т. Росс отмечали в своей работе: «Комиссия Тэйлора пришла к выводу, что впредь ЦРУ должно ограничиться проведением операций, в которых используется только переносное стрелковое оружие. Другими словами, ЦРУ не следует больше осуществлять операции с использованием самолетов, танков или десантных судов. Операции такого масштаба должны проводиться Пентагоном» [404] .
На самом деле рекомендация о «привлечении» к подобным операциям министерства обороны США означала, что в будущем Белый дом может задействовать весь арсенал средств – от организации тайных заговоров до открытого применения американских вооруженных сил. О чем, собственно, и говорил Хрущев на мартовском совещании в Кремле.
404
David Wise & Tomas B. Ros, «El gobierno invisible», Habana, 1965, p. 212—213.
В течение второй половины 1961 года была произведена полная замена руководства ЦРУ. В октябре 1961 года в качестве противовеса ЦРУ было создано разведывательное управление министерства обороны. А 31 декабря 1961 года администрация США подписала формальное соглашение с «Кубинским революционным советом», по которому Белый дом обещал организовать новое вторжение на Кубу и поддерживать его своими вооруженными силами, а «Кубинский революционный совет» обязывался координировать свои действия с планами Вашингтона и поставить в распоряжение Пентагона необходимое количество добровольцев. Известный американский журналист Флетчер Нибел в декабре 1962 года писал в журнале «Лук», что правительство США в октябре 1961 года дало секретное указание Комитету начальников штабов подготовить новый план вторжения на Кубу. «На 16 октября 1962 года, – констатировал журналист, – план Пентагона предусматривал, что для захвата острова было необходимо 100 тысяч солдат, большое количество самолетов – бомбардировщиков и истребителей, несколько сотен различного типа военных кораблей» [405] .
405
АМап Lizardy; Estados Unidos, URSS – Cuba, Mexico, 1964, p. 21.
9 марта 1962 года секретариат министра обороны США представил на рассмотрение Комитета начальников штабов пакет мер, преследующих целью создание условий для оправдания военного вторжения на Кубу. Он носил название «Предлоги для оправдания военного вторжения Соединенных Штатов на Кубу». В 1999 году Фидель Кастро, ссылаясь на рассекреченные документы, озвучил содержание стенограммы этого заседания: «Можно было бы запланировать ряд хорошо скоординированных инцидентов в Гуантанамо [на военно–морской базе], чтобы создать правдоподобное впечатление, будто это является делом рук враждебных кубинских сил. Соединенные Штаты ответили бы наступательными операциями, направленными на то, чтобы гарантировать обеспечение водой и электроэнергией, уничтожив угрожающие базе артиллерийские точки.
Были бы начаты крупномасштабные военные операции Соединенных Штатов. Можно взорвать американское судно в бухте Гуантанамо и обвинить Кубу. Можно взорвать судно без экипажа в любой точке кубинских вод. Можно сделать это таким образом, чтобы инцидент произошел вблизи Гаваны или Сантьяго в результате эффектной атаки кубинцев с воздуха или моря, или с обоих направлений. Присутствие кубинских самолетов или судов, которые приблизятся, чтобы просто узнать о намерениях экипажа судна, послужит достаточно убедительным доказательством того, что судно подверглось нападению. Вслед за этим Соединенные Штаты могут предпринять воздушную или морскую спасательную операцию под прикрытием американских истребителей в целях «эвакуации» остальных членов несуществующего экипажа. Списки погибших в американской печати могли бы вызвать благоприятную волну национального негодования.