Фигура Речи
Шрифт:
Джим не был столь оптимистичен.
Последним диагнозом, который получил Спенсер, был АЛЬС, также известный как болезнь Лу Герига. Это было истощение и, в большинстве случаев, в конечном счете смертельное неврологическое расстройство, которое затрагивало движения произвольно сокращающейся мышцы как разговор, ходьба и глотание. АЛЬС в конечном счете затрагивал способность дышать, вызвав нарушение дыхания и смерть.
Не существует никакого известного лечения.
Если доктор Эбботом подтверждал, что у Спенсера был АЛЬС, его прогноз не был хорош. Большинство пациентов умирало в течение пяти
Спенсер чувствовал, что у него не было АЛЬСА. В конце концов, он мог все еще говорить и обычно функционировать кроме покалывания и слабости в его теле. Это начинало распространяться к его рукам, и он уже потерял функцию ног. Если это распространиться к его верхним конечностям, то он совершенно будет зависим от других даже для самых простых вещей.
Джим твердо решил быть этим кем-то. Он не был с ним, когда его брат рос, но он был здесь сейчас, черт возьми. И в отличие от своего отца, Джим планировал делать правильные вещи.
– Время взвеситься, мистер Стрикленд.
– О, радость.
– Спенсер моргнула на него снизу вверх.
– Поможете мне?
– Конечно.
– Одной из вещей, которые Джим любил больше всего в его новом статусе оборотня его увеличенная сила. Он не мог поднять Бьюик или что-нибудь подобное, но он запросто мог поднять брата на руки.
Спенсер потерял пять фунтов с прошлого раза, когда они взвешивались вместе.
– Ты должен есть больше.
– Я могу поесть Макдональдсе и съесть чупа-чупс, когда мы закончим, папа?
– Спенсер посмотрел на него самыми большими щенячьими глазами, которые Джим когда-либо видел за пределами аниме.
– Я обещаю быть хорошим.
Мужчина был занозой в заднице. Джим посадил сопляка на стул.
– Тащи свою задницу в смотровой кабинет, умник.
Спенсер проколесил после медсестры, Джим прямо позади него. В смотровом кабинете, Спенсер развлекался тем, что ездил на задних колесах как на мотоцикле и давая Джиму легкий сердечный приступ каждые пять секунд.
Дверь открылась, и мужчина средних лет со стетоскопом шагнул в комнату.
– Мистер Стрикленд?
Спенсер поднял руку после приземления на все четыре колеса.
– Вот он я.
– Приятно познакомиться с вами, мистер Стрикленд. Я Доктор Эббот.
– Приятно встретиться с вами тоже, или по крайней мере я надеюсь, что это будет приятно.- Спенсер указал пальцем в сторону Джима.
– Это мой брат, Джеймс Вудс.
Доктор Эббот кивнул ему, но держал свое внимание в первую очередь на Спенсере.
– У нас есть результаты ваших тестов, мистер Стрикленд.
– Ладно.
– Спенсер кивнул рывками.
– Выложите это мне, Док.
Доктор улыбнулся и сел на стул рядом с встроенным столом.
– Хорошей новостью является то, что у вас не АЛЬСА.
– Да!
– Спенсер выкинул кулак в воздух, хлопнув им по ладони Джима, когда Джим протянул руку.
– Мы заработали бигмак!
Джим рассмеялся. Его брат был псих. Мужчине было двадцать четыре, а вел он себя, как четырнадцатилетний.
Доктор Эббот улыбнулся.
– Это хорошая новость.
Джиму не понравилось, как врач сделала акцент на хорошая.
–
Доктор Эббот повернулся к своему экрану компьютера, улыбка, оставила его лицо.
– Ваш брат имеет редкое аутоиммунное расстройство, называемое хронической воспалительной демиелинизирующей полиневропатии, или ХВДП.
Спенсер выглядел ошеломленным.
– Вы можете сказать это на английском?
Доктор Эбботт повернулся, чтобы посмотреть на них еще раз и взял маркированную Типичную Структуру Нейрона картинку. Для нетренированного глаза это может быть похожим на странный иностранный цветок, но Джиму, ветеринару, он был слишком знаком.
– В основном ХВДП - беспорядок, который заставляет миелиновые ножны, окружающие периферические нервы разрушаться. Это вызывает слабость в конечностях и, если не правильно диагностированность, зависимость от инвалидного кресла.
– Ок. Хорошо.
– Спенсер похлопал по ручкам своего стула нервно.
– Что такое миелиновые ножны?
– Жировая ткань, которая окружает нерв и защищает его. Она помогает в передаче электрических импульсов от нервных окончаний до нервных окончаний. Без него, сигнал ухудшается. В случае ХВДП, это значит, что ты думаешь, что ты потерял силу в ногах, когда в действительности это нерв сигнал не до конца доходит, где он должен идти, а не истинная мышечная слабость.
– Что вызывает его?
– Спенсер наклонил голову с растерянным выражением лица.
– Мы не совсем уверены. Это расстройство тесно связано с синдром Гийена-Барре, но это поддается лечению и, как правило, без побочных эффектов. Мы считаем что, в отличие от СГБ, это аутоиммунное расстройство, которое не выделено предыдущей болезнью.
Джим задал единственный вопрос, который имел значение для него.
– Действительно ли это фатально?
– Нет.
Спенсер взглянул на Джима и скривился.
– Можно ли вылечить?
Доктор Эббот медленно покачал головой.
– Боюсь, что нет, мистер Стрикленд.
Спенсер выдохнул и откинулся в кресле.
– Но мы можем замедлить, даже остановить прогрессирование заболевания за счет использования кортикостероидов, внутривенного иммуноглобулина и плазмафереза-процедуры. И с помощью физиотерапии вы можете даже восстановить некоторое использование ног.
Спенсер посмотрел на Джима. – Плас.. что?
Джим перевел.
– Ладно. Подумай об этом таким образом. Твоя иммунная система-это Империя. Она решила, что твои нервы альянс повстанцев, и он хочет растоптать их измором. В реальности, твои нервы верные последователям императора, поэтому они не могут понять, почему их заколотили в землю. Их щиты отказывают, и им негде развернуться.
– Введите Хан Соло?
– Спенсер воспрял и улыбнулся.
– Вроде как.
– Джим проигнорировал, как доктор тихо засмеялся и продолжил свое объяснение.
– Есть варианты лечения. Преднизон был бы х-крылом истребители, пикируя в бою, но может не попадать из-за окружающей грязи. Иммуноглобулин процедура Мон Каламари Звездные крейсеры, тяжелые орудия, и плазмаферез бы, хм...
– как бы использовать "Звездные войны", чтобы описать процесс, где кровь выкачивают, плазму отфильтровывают, и появляются новые плазменные представители?