Фиксер

— Тэсси, — вот и всё, что она сказала — моё имя.

Я пробормотала что-то ей в блузку.

— Что? — переспросила Айви.

Я повторила:

— Вообще-то, Тэсс.

В ту ночь я спала в комнате Айви, свернувшись в клубочек рядом с ней на её огромной кровати. Утром я могу на неё злиться. Могу ненавидеть её за все секреты, за всю ложь — но пока что, всего одну ночь, я не собиралась выпускать её из виду.

Кем бы ни была Айви — как для всего мира, так и для меня — мы были семьей. Не только по крови, не только потому, что она отвечала за половину моей ДНК. Мы были семьей, потому что моя любовь к ней всегда будет превышать мою ненависть. Я не могла её потерять. Потому что ради неё я была готова на всё — даже на сделку с дьяволом.

Мы были семьей, потом что ради меня она была готова пройти сквозь огонь.

Очень долгое время мы просто лежали там. Мы обе не спали, обе молчали и даже не касались друг друга.

Я заснула, убаюканная ритмом её дыхания.

Через какое-то время я проснулась. Непроглядная темнота за окном уступала первым ноткам утра. Я лежала в постели Айви в одиночестве. По моим венам, словно лед, пронеслась паника. Но я заставила себя успокоиться и подняться на ноги. Я пересекла квартиру, спустилась по спиральной лестнице в прихожую и заметила свет, исходящий из комнаты для переговоров.

Дверь была приоткрыта. Я толкнула её внутрь. Айви сидела на столе и глядела на стену. Там висело три снимка: судья Пирс, майор Бхарани и Дэмиен Костас.

— Айви? — окликнула её я. Она так внимательно смотрела на фотографии, что, кажется, не заметила, как я вошла. Айви обернулась ко мне. Она дважды моргнула.

— Иногда ты на него похожа, — произнесла она. На её губах играла мягкая улыбка. — На своего отца.

— Ты любила его.

— Любила, — она соскользнула со стола и подошла ко мне. — Иногда, я всё ещё люблю его, — она заправила прядку волос мне за ухо. Я позволила ей это сделать.

— Ты — не моя мать, — произнесла я настолько мягко, насколько только могла. — Не знаю, смогу ли я… Я не знаю, кто ты.

Айви посмотрела мне в глаза.

— Я твоя.

На этот раз мне было не так больно. Тот факт, что я была для неё важна, всё ещё меня ранил; я всё ещё кровоточила изнутри — но на этот раз я не отстранилась.

— Адам рассказал мне, что дедушка попросил тебя уехать, — я не собиралась говорить с ней об этом — но, кажется, у меня больше не будет возможности завести этот разговор. — В то лето, когда мне было тринадцать, и ты предложила мне жить с тобой — Адам сказал, что дедушка попросил тебя уехать.

Айви кивнула. Я заговорила, но она перебила меня.

— Он был прав, Тэсс, но всё остальное? В этом он не виноват. Я не звонила тебе, не была рядом — и это моя вина, — Айви выдохнула. — Я больше не могла быть твоей сестрой, Тэсс, и это моя вина. После этого я вернулась сюда и завалила себя работой. Я нажила врагов и убедила себя в том, что тебе безопаснее находиться подальше от меня.

Не спрашивая, я знала о том, кем был один из этих врагов.

— Уильям Кейс.

Если Айви и заметила нотку тревоги в моём голосе, она не показала этого.

— Мы поссорились. Он навредил небезразличному мне человеку. Всё кончилось плохо, и я сказала себе, что тебе будет безопаснее, если я буду находиться на расстоянии.

— Ты хотела меня защитить, — от моего собственного дедушки, — мысленно добавила я. — От человека, к которому я обратилась с просьбой спасти тебя.

— Я хотела тебя защитить, — повторила Айви. Затем она закрыла глаза и слегка опустила голову. — Так я себе говорила. Я убеждала себя в том, что защищаю тебя, но, помоги мне Боже, Тэсс, если быть честной — перед самой собой и перед тобой — я защищала себя, — когда она открыла глаза, я увидела в них злость на саму себя и печаль. Не важно, смогу ли я её простить. Она никогда не простит себя за то, что она собиралась сказать. — Видеть тебя, говорить с тобой и любить тебя — это ломало меня. Однажды ты сказала, что я не знаю, каково это быть бессильной, когда другие решают за тебя — но я знаю, Тэсси. Я позволила решать маме с папой, я позволила решать дедушке, я позволила им забрать тебя — и я поклялась, что больше это не повторится.

Айви была моего возраста, — подумала я. — Когда она встретила Томми Кейса и забеременела мной, ей было столько же лет, сколько мне сейчас. Конечно, я знала об этом и раньше, но прежде я не представляла Айви молодой, напуганной — человеком, способным на ошибки. Она была Айви Кендрик. Всё это — не о ней.

— Полагаю, я всегда считала, — мягко произнесла Айви, — что, если я буду достаточно сильной, солидной и успешной — этого будет достаточно. Для тебя. Думала, что, если я буду человеком, который может свернуть горы, то смогу и позаботиться о тебе, — она покачала головой. — Тэсс, тем летом, когда я приехала в Монтану, я думал, что готова. Правда. Я собиралась дать тебе всё. Но дедушка был прав, Тэсси. Я делала это не ради тебя. Ты цвела, ты была счастлива. А я… — слова застряли у неё в горле, но она заставила себя произнести их. — Я была твоей сестрой. Я не могла стать достаточно сильно или успешной. Подходящее время для правды никогда не наступило бы. Ты была счастлива. И ты этого заслуживаешь.

Я никогда не слышала, что бы Айви говорила что-то так жарко, как эти слова. Ты этого заслуживаешь.

— Поэтому ты оставила меня там, — её эмоции эхом отдавались в моём голосе.

— Я оставила тебя там, и это меня сломало. Это разрушило меня, и я не знала, как мне вернуться, — несколько секунд Айви молчала, а потом заставила себя продолжить. — Я оставила тебя там ради тебя, но я держалась на расстоянии ради самой себя. Я столько раз ошибалась, но это? — Айви снова покачала головой. — Эта ошибка никогда не исчезнет. Когда я привезла тебя сюда, я думала, что смогу расплатиться за это, что смогу быть тем, кто тебе нужен.

Я должна была что-то ответить. Должна была сказать, что всё в порядке, что я понимаю или что наши отношения никогда не наладятся, а я никогда не пойму её.

— Прямо сейчас, — вместо этого сказала я, — мне просто нужно, чтобы ты была жива.

Теперь я знала, почему она уехала. Знала, почему она не общалась со мной. Когда-нибудь нам придется с этим разобраться — но не сегодня ночью. После того, что произошло за несколько последних дней, я больше не могла чувствовать. Мне так надоело захлебываться эмоциями. Только на этот раз я хотела краткости. Хотела простоты. Я должна была сосредоточиться на том, что она была жива. Она была рядом.

Сейчас я не могу в этом разобраться, Айви.

— Я думала, что Адам может быть моим отцом, — внезапно произнесла я. Попытка сменить тему сработала.

— Это не он, — тут же произнесла Айви.

Я взглянула ей в глаза.

— Это его брат.

На миг Айви застыла.

— Теперь я понимаю, о чём постоянно говорит Боди, — наконец, сказала она. — Это жутковато, — я подумала было, что на этом она закончит, но это было не так. — Томми был… волнующим, — ей потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слово. — Сплошные движения и эмоции. Он вечно был в движении и никогда не переставал чувствовать. Он был упрямым, верным и никогда не думала о последствиях своих поступков.

— Значит это у меня от него, — я хотела пошутить, но затем я снова подумала об этих словах. Это у меня от него.

Айви протянула ко мне руку и сжала моё плечо, а потом повернулась к фотографиям на стене.

— Для чего всё это? — ещё одна смена темы — на этот раз, менее удачная. В ответ на молчание Айви сработал мой внутренний радар. — Айви?

Я указала на фотографии на стене. Судья Пирс. Майор Бхарани. Дэмиен Костас. Дело было окончено. Так почему Айви сидела здесь, глядя на снимки этих троих?