Фиктивная для мажора

— Менты… Атас, менты… — послышался гул по толпе.

Все бросились врасыпную и лишь Даня растерянно оглянулся на свой покороженный байк.

— Садись быстрее, надо сматываться, — крикнула я.

Даня мешкал и я, дотянувшись до его руки, сердито потянула на себя.

— Шевелись, давай.

Наконец он очнулся и сел сзади меня. А когда его руки обхватили мою талию, тело прошила молния, превращая ноги в желе, а мозги всмятку. По венам побежала раскаленная лава. Но времени на ощущения не было и я рванула в другую сторону от мигалок и сирен. Место было мне незнакомо, но я ехала вперед, виляя между построек и гор мусора.

— Сейчас поворачивай налево, — донесся до меня крик Дани, — там впереди тупик.

Вывернув руль, я повернула в лес. Тропинка была узкой, машины полиции застряли, зато байку было не почем и мы оторвались. Но останавливаться я не решилась, пока не доехала до города. Лишь там я остановилась и уронила голову на сложенные на руле руки.

— Испугалась? — тихо спросил Даня.

— До дома сам доберешься, — глухо сказала я.

— Насть, послушай…

— Комаров, ты спас меня, я спасла тебя, на этом все… Вали давай, я устала и хочу домой.

Скрипя зубами, Даня слез с байка и я сразу рванула, оставляя его позади.

Доехав до гаража, поставила хонду на место и пошла домой. Едва я открыла дверь, мама выбежала в прихожую.

— Цела?

— Как видишь, — буркнула я.

— Не помогло? — вздохнула мама.

Подошла и обняла маму.

— Прости меня. Не хотела срываться на тебе, но вырвалось.

— Ничего, я всё понимаю. Да сейчас кажется все трагедией, но увидишь, все заживет, встретишь нормального парня и будешь счастлива.

— Это точно. Люблю тебя, мам…

— Я тоже тебя люблю, дочка…

Отстранившись, ушла в душ. И там, под упругими теплыми каплями я снова утонула в тягучих, как кисель, воспоминаниях о сегодняшнем дне. Как Даня, рискуя собой, прикрыл меня. Как нежно обхватывал мою талию, прижимаясь ко мне, когда мы неслись по лесу. Как провожал меня взглядом, полным боли, я видела это в зеркало заднего вида.

Не выдержав, закрыла лицо руками и разрыдалась. Да что со мной происходит?

Я в него…

Ох…

Затихла.

— Я дура, — выдохнула я и снова скуксилась, вспоминая, как однажды выкрикивала Дане уверенно и четко, что никогда не смогу повестись на него. И ведь я действительно тогда верила, что это в принципе невозможно.

А теперь… Черт, да как же это возможно?

Глава 17.

Настя.

Прорыдав всю ночь, утром я ожидаемо проснулась разбитая и с разрывающейся от боли головой. Веки налились свинцовой тяжестью и опухли, а губы были искусаны в кровь. За ребрами тоскливо и протяжно ныло настолько сильно, что какое-то время я была неспособна даже встать с кровати. Просто тупо лежала и смотрела как падают за окном снежинки. И ни одного лучика солнца нет.

Ни одного…

И это в мой день рождения… Даже природа грустит со мной.

— С днем рождения, тебя… С днем рождения, тебя… С днем рождения дорогая Настя, с днем рождения, тебя… — В комнату с охапкой воздушных шаров, вошла мама, осторожно неся в руках торт с зажженной цифрой 20.

Увидев мой помятый вид, она нахмурилась.

— Мам, все в порядке, — не желая её расстраивать, улыбнулась я. — Больше никаких страданий.

— Вот это и правильно.

Был выходной день, поэтому, приняв душ, мы с мамой неспешно позавтракали, одновременно обсуждая, кого звать на праздник.

— А мне и звать не кого, — немного грустно улыбнулась я. — Ну разве что пару одногруппников, с которыми более менее общаюсь.

— Ну и хорошо. Правда лучше бы заранее позвонить, вдруг у них планы, — ободряюще улыбнулась мама.

Кивнув, я достала телефон и тут в дверь позвонили.

— Ты звони, а я открою.

Мама вышла из кухни, а я зависла над контактом, Комаров".

— Милая, выйди, пожалуйста… — Голос у мамы был напряжен и я кинулась в прихожую.

За дверью стоял незнакомый паренек в форме курьера и я выдохнула. Глупое сердце на миг решило, что пришел Комаров.

— Зубова Анастасия Николаевна? — улыбнулся паренек. — С днем рождения вас… — он протянул огромный букет моих любимых тюльпанов и какой-то подарочный пакет. — И распишитесь, пожалуйста.

Опешив от шока, я передала подарки маме и оставила подпись.

— Всего доброго и ещё раз с днем рождения…

— А от кого подарок? — спохватилась я.

— Просили не говорить, — улыбнулся паренек и ушел, а я ошеломленно посмотрела на маму.

— Думаю ты и так знаешь, от кого это, — улыбнулась мама. — Что делать будешь? Выбросишь?

Закусив губу, покачала головой. У меня рука не поднимется выбросить эту красоту. В пакете оказался красивый комплект явно из золота. Но никакой записки не было.

Он что так попрощаться решил? И фантомная боль от страха резанула по груди, где гулко и суматошно билось мое сердце.

Мама видя мое состояние, утащила меня на кухню, подальше от подарков. Обсуждая с ней предстоящее веселье, немного пришла в себя. Обзвонила одногруппников и родственников. Больше половины обещали прийти. Наряжаться настроения не было, но мама заставила.

И вот мы в кафе. Все веселятся, я тоже поддерживаю веселье, хотя внутри все противится.

— Настя…

Господи, у меня галлюцинации и я слышу голос Кати? Но судя по вытянутому лицу мамы и одногруппников, галлюцинации у нас общие. Обернувшись, увидела Катю в обнимку с Матвеем. Это же точно Матвей?

Пока я смотрела на них, мама подошла к ним.

— И у вас совести хватило прийти сюда? Да уж, Даня, от тебя я такого не ожидала…

Поняв, что мама перепутала, бросилась ребятам на защиту.

— Мама, спокойно, это не Даня, а его старший брат Матвей.

— Какой Матвей? — вскипела мама.

— Романов Матвей Сергеевич, — улыбнулся Матвей. — И вы не первая, кто путает меня с братом, — он хитро посмотрел на меня и Катю.

Ну, Комаров, сплетник, даже это рассказал.

— Матвей Сергеевич, здрасьте… — Нестройным хором поздоровались одногруппники.

Катя дернулась было от Матвея, но парень тут же притянул её обратно.

— Больше не сбежишь, — прошептал он.

— Да дай мне подругу поздравить… — Зарделась Катя.