Фиктивная мама для дочери чудовища

— Я боюсь, что он не станет разговаривать со мной под твоим соколиным надзором… Ты ведь можешь наблюдать со стороны? Через камеры? И в случае необходимости вмешаться?

— Могу, наверное! — пожимает плечами Беркут, но я вижу сомнения в его взгляде. — Ты уверена, что он не набросится на тебя с оружием?

Я не могу ни в чём быть уверенной, но я постараюсь держаться подальше от Евгения, а ещё, по ноткам его голоса, мне показалось, что он на самом деле жалеет, что влез во всё это.

Оказавшись за забором, я смотрю по сторонам. Евгений выбирается откуда-то из-за кустов и направляется в мою сторону. Он больше напоминает побитого пса всем своим видом. Мужчина несколько раз оглядывается, натягивает капюшон толстовки, чтобы спрятать своё лицо и оказывается слишком близко.

— Держись от меня подальше! — предупреждаю, отступая к забору. — Что случилось? И как разговор с тобой может повлиять на будущее Марата?

— Значит, ты из-за него только вышло… Знаешь, а я не сомневался. Я думал, что ты меня любила, Лиза… Раньше мне казалось, что у нас есть будущее… Хорошо, что сейчас я вижу правду: я тебе не был нужен.

— Я рада, что это было только раньше. Ты пришёл поговорить о наших прошлых отношениях?

— Нет… Я пришёл предупредить тебя… Вы наивно предполагали, что целью Аллы Викторовны была девочка, но это не так… Она уже давно мечтала уничтожить Марата, и сегодня тот самый день настал. Сегодня на особняк будет совершено нападение… Алиса останется жить, но получит ранение… Попросил бы тебя уйти отсюда вместе со мной, но ты не сделаешь этого, потому и пришёл, чтобы предупредить, ведь так или иначе у нас с тобой есть совместное прошлое.

— Алису должны ранить? Ты в своём уме? Как этой сумасшедшей такое смогло прийти в голову? Она ведь ещё совсем ребёнок! Ребёнок, который только-только начал приходить в себя!

Я озираюсь по сторонам и ищу какой-нибудь подвох. Не пытается ли Евгений отвлечь меня от того самого нападения, о котором он говорит, если учесть тот факт, что и внимание Беркута сейчас устремлено на меня, а не на остальные камеры по периметру?

— Она хочет убедить Марата, что его дочери больше нет, заставить его прочувствовать на собственной шкуре, что такое — потерять собственного ребёнка, а потом избавиться от него самого… А после всего ты станешь опекуном Алисы, потому что девочка уже доверяет тебе и считает своей матерью.

— Господи! Что за бред? Почему? Как ты во всём этом замешан? Зачем тебе надо было связываться с ней…

— Скажем так: мы были знакомы с этой женщиной давно… Какое-то время я ухаживал за её дочерью, но та вышла замуж за Марата… Почему-то все мои женщины выбирают его… Стоит отметить, что это замужество было спланировано Аллой Викторовной, но Диана влюбилась вроде бы… И даже забеременела… Всё пошло наперекосяк, а потом ещё и эта глупая смерть от передозировки. Алла Викторовна потеряла не только сына, но и дочь. Она желала отомстить своему зятю… Тебя она заприметила ещё на спектакле про ту девочку, нашедшую волшебную звезду. Должно быть, ты помнишь, его Лиза… Это была твоя лучшая роль. Тогда в голове женщины зародился план, как раздавить Марата окончательно и пристроить внучку. Так или иначе, Алиса была ей родной, и она не могла взять и просто избавиться от ребёнка… Она хотела, чтобы с девочкой было кому остаться.

— А тебе-то зачем всё это потребовалось? — срывается с губ.

— Я не успею тебе ответить… Время… В течение пяти минут на дом должны напасть.

Я срываюсь с места и бегу во двор.

— Беркут, вызывай полицию! — кричу я.

— Полицию? Зачем?

— На дом нападут, и… Кажется, внутри уже кто-то есть!

Замечаю скользнувшую в зале тень и мчусь в дом.

Глава 28. Марат

— Выкупила целый ресторан, чтобы встретится со мной? — спрашиваю сходу, войдя в пустое помещение, внутри которого играет какая-то загробная музыка.

Даже музыкантов здесь нет.

Тёща здорово постаралась сделать так, чтобы никто не стал свидетелем этой встречи. Конечно, мне это только на руку, если придётся воспользоваться последним, что у меня есть, и избавиться от неё.

Пистолет лежит в кармане, но я рассчитываю, что не буду вынужден пользоваться им.

По пути сюда я долго думал, смогу ли жить дальше, и пока так ничего не смог понять. Наверное, осознание придёт только тогда, когда я нажму на курок и лишу её жизнь.

Я никогда раньше не примерял на себя роль Бога, не решал, жить человеку или нет.

Смотрю на разукрашенное лицо бывшей тёщи, кожа которого стянута где-то на затылке. Вблизи она выглядит настолько отвратительно, что у меня тут же подступает тошнотворный ком к горлу. Идеально гладкая кожа, как будто после утюга… Даже у молоденьких девушек местами есть морщинки, а тут просто кошмар. Неужели, она считает, что выглядит хорошо? Наверняка так и есть… Иначе не стала бы делать столь броский макияж и вытягивать губы уточкой, словно опытная соблазнительница, явившаяся на свидание.

— Ты ведь не думал, что я стану встречаться с тобой в ресторане, заполненном людьми? — хихикает Ведьма. — Не ожидал увидеть такое преображение? Что ты испытал, когда впервые увидел меня?

Тёща поправляет локон, выбившийся из причёски, и смотрит на меня остервенелым взглядом. Я вижу в этом взоре потерянную забитую женщину, лишённую всего. Она сама лишила себя покоя. Чего ради? Месть не стоит того, чтобы отдавать во имя неё собственную жизнь.

— Неужели думала, что я куплюсь на эту жалкую копию и поверю, что моя жена воскресла из мёртвых? — спрашиваю без капли сочувствия в голосе.

— Я много чего думала, но разве теперь это имеет какое-то значение? Сейчас у нас есть то, что нам дала сама судьба…

— Не судьба сделала тебя такой! — мотаю головой я.

— Ты прав… Не судьба… Ты сделал меня такой, но, прежде чем мы перейдём к разговору, давай закажем что-нибудь съестное? Терпеть не могу говорить на голодный желудок…

— Я пришёл сюда не для того, чтобы набивать живот! — огрызаюсь я.

Тёще плевать на мои доводы. Она зовёт официанта, и к нам приближается запуганная девушка с опущенной головой.

Алла Викторовна уже и тут успела показать всем, кто главный?

Девушка взволнованно теребит блокнотик, в который планирует записывать заказ. Она бросает на меня всего лишь секундный взгляд, наполненный сожалением, словно знает что-то о планах тёщи и сочувствует моему незавидному будущему.

— Мариночка, принеси нам фирменное блюдо и красное вино, — говорит тёща и закидывает одну ногу на другую, обнажая свои колени, покрытые паутинкой морщинок.

Тошнотворный спазм стягивает всё в животе. А ведь природу не обманешь — всё тело не сделаешь таким же идеальным, как лицо.

Официантка кивает и уходит.

Ладони начинают потеть от мысли, что я на собственных двоих пришёл в логово Змеи. Единственный человек, который знает, где я — Олег. Я просил его не сообщать никому и вызвать полицию, если не выйду на связь в течение часа.

«Ты идиот, Ратаканов! Смелый, но идиот!» — заявил мне Олег, когда я позвонил ему из машины. Нельзя было игнорировать и тот факт, который мы знали оба: в моей ситуации Олег и сам поступил бы точно так же.

— Зачем тебе всё это было нужно? Понимаю, хотела отомстить, но зачем ты превратила себя в такое пугало? — спрашиваю я, понимая, что давлю на больные мозоли.