Фиктивная мама

Оля спала и снова увидела какой-то кошмар. Наверняка связанный со смертью родителей. Со смертью, в которой виновен Владимир…

Юля прижимает девочку к себе и до сих пор не может поверить, что все в мире связано так тесно… Настолько тесно, что одна авария связала судьбы трех совершенно разных людей в одну. По щеке скатывается слеза, обжигающая кожу. Юля слышит неровное дыхание за спиной. Это Максим.

– Оленька, поиграй немного с Максимом, а я умоюсь и вернусь к тебе, ладно?
– выдавливает из себя Юля, чувствуя, что уже не может дышать от комка слез, подкатившего к горлу.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Мне приснилось, что ты умерла. Юля, я боюсь потерять тебя.

– Ты не потеряешь меня, малышка, обещаю тебе!

Оля цепляется своими крохотными ручонками и изо всех сил прижимается к Юле.

– Я больше не хочу тут спать. У тебя в комнате большая кровать. Я хочу спать с тобой, - всхлипывая, выдвигает свое требование Оля.
– Мистер бурый медведь ведь может охранять твой и мой сон сразу?

– Ладно, солнышко, ночью пойдешь спать со мной, - соглашается Юля и чуть отстраняется.

Она слышит приближающиеся шаги, а затем теплая мужская рука ложится ей на плечо.

– А кто хочет немного полетать на самолетике, а потом пойти вместе со мной выбирать блюда для сегодняшнего ужина?

Оля еще какое-то время хмурится, а затем выпячивает нижнюю губку, улыбается и радостно кричит:

– Я.

Юля несколько секунд смотрит на увлеченную девочку, а затем поднимается и на ватных ногах плетется в комнату. Она надеется, что душ поможет прийти в себя.

Глава 11. Прошлая жизнь Максима Борисовича

Душ ничуть не помогает расслабиться. Юля выходит, укутавшись в полотенце, и переодевается в просторное темно-синее платье. Она сушит волосы и смотрит в зеркало на свое отражение. Уголки губ опустившиеся, цвет лица слишком бледный, и на его фоне сильно выделяются темные круги под глазами. Последние новости сильно сказались на общем состоянии. Юля слышит звонок мобильного, отрывается от зеркала, жмурится и идет к телефону.

– Юль, ты с Максимом поговорила?

Мама. В ее голосе слышатся нотки надежды, и Юля не может сказать правду.

– Да. Я с ним поговорила, - выдавливает из себя, чувствуя, что соленый ком снова начинает подкатывать к горлу и душить изнутри.

– Он поможет Владу? Даст ему лучших адвокатов?

«Куда он денется, после того, как чуть не утопил его», - думает Юля, но легче не становится.

– Конечно, мам. Максим поможет Владу.

– Максим? Вот так уже лучше, а то все Максим Борисович… Максим Борисович. У тебя там все в порядке?

– Да, мам, все хорошо.

Юля понимает, что ее голос выдает волнение, но она не готова поделиться с матерью правдой, потому что та тут же решит уничтожить Максима. А допустить этого нельзя, хотя бы ради Оли.

– Мне кажется, ты грустишь.

– Конечно же, я грущу, мам. Я волнуюсь за Влада, - пытается оправдаться Юля, и этого хватает, чтобы ее мать оставила расспросы.

– Ладно. Как что-то будет известно, я тебе позвоню.

– Хорошо. Береги себя, мамуль, целую.

Юля сбрасывает вызов и кидает телефон на кровать. Она понимает, что пора спуститься и присоединиться к Максиму с Олей, но пока не готова смотреть в глаза мужчине. Она думает о том, как вести себя в присутствии Владимира, ведь так хочется поставить его на место и дать понять, что он ничтожество из-за которого пострадали другие люди.

«И продолжают страдать»…

Юля вспоминает взгляд Максима, когда его брат обвинял его в смерти родителей, и ей становится интересно узнать, почему Владимир сделал такие выводы.

Она прислоняется к стене и прикрывает глаза. Так отвратительно еще не было никогда в жизни. Даже в тот день, когда Юля застукала Сашу с другой девушкой, точнее, на другой девушке, она не испытала столько неприятных эмоций. Тогда она просто ушла, а сейчас не могла. Не хотела. Максим обладал какой-то чертовой аурой, которая, не смотря на всю его независимость и горделивость, не позволяла наплевать на него и уйти. А еще была Оля. И ради ребенка Юля готова отставить гордость в сторону.

Переведя дух, она все же решается выйти из комнаты и медленно идет по коридору. Она прислушивается к отдаленному голосу Оли, доносящемуся явно не из детской. Юля спускается на первый этаж и понимает, что Максим и Оля находятся в саду. Она выходит на террасу, а оттуда на улицу и наблюдает за баловством. Максим судя по бормотанию: «улечу на небо, принесу вам хлеба», пытается изобразить из себя божью коровку, но выходит у него это с трудом, а Оля заливисто смеется. Но, заметив Юлю, она тут же замолкает, а затем подбегает и обнимает девушку.

– Юль, мы с дядей Максимом заказали салатики и барбеку.

– Барбекю. Кю, - поправляет девочку Максим.

– Бар-бе-кю, - по слогам произносит Оля и улыбается, но так и не отпускает Юлю из объятий.
– Тебе нравится оно?
– обращается она к Юле, подняв голову.

– Конечно, нравится.

Юля мельком окидывает Максима взглядом и отмечает, что ему неловко. Он пытается не смотреть в ее сторону и стоит с опущенной головой. На мгновение внутри просыпается чертик, ликующий и говорящий, что она не безразлична ему, раз он чувствует вину, но Юля тут же хмурится и хлопает этого чертика мухобойкой:

«Он приговорил моего брата».

– Давайте поиграем вместе? Можно поиграть в прятки в саду.

Оля отпускает Юлю и идет к Максиму. Взяв мужчину за руку, она подводит его чуть ближе и начинает радостно хлопать в ладоши.

– Мы же поиграем вместе?

Юля и Максим переглядываются. Во взгляде мужчины читается отстраненность. Юля вспоминает их беседу, слова Владимира, складывает два и два в своей голове, и снова хочет бежать, но сдерживается.

– Конечно, поиграем, солнышко. Давай-ка, мы с тобой спрячемся, а Максим будет нас искать. М?

Максим благодарно кивает, но Юля тут же хочет поставить его на место и сквозь зубы шепчет, проходя мимо него:

– Я делаю это ради ребенка.

И пусть Юля не видит раскаяния во взгляде Максима, она понимает, что поддела его самолюбие хотя бы немного.

«Однажды до него дойдет, что мир не вокруг его брата вертится… И тогда, возможно, он раскается и признает, что оправдывал все грехи Владимира зря», - думает Юля, и хоть Влада эта мысль из тюрьмы не вытащит, ей становится чуточку легче.