Фиктивная жена герцога Санси

Нянька обернулась и смерила меня взглядом. Потом сказала, отодвинув кастрюлю на холодный край раскалённой плиты:

– Мариола, детка, зачем тебе вспоминать это?

– Дядя Августо воскрес, отобрал у меня замок, земли и титул, а потом всё продал заезжему герцогу. Ну, кроме титула, разумеется.

– Святый Боже, – Жаннина перекрестилась и взглянула в окно, откуда был виден шпиль с крестом городской церкви. – Воскрес, как же так-то?

– Как-то так. Его узнали трое уважаемых горожан. Поэтому я и спрашиваю тебя: помнишь ли ты имя того человека, который сообщил моим родителям о смерти дяди?

– Оберон, – ответила Жаннина, не раздумывая. – Я помню. Его звали Оберон Мортье. Запомнила, потому что имя у него редкое. Кто называет ребёнка железякой от замка? Только человек с фамилией каменщика.

Оберон Мортье. Имя действительно редкое, и найти его будет не очень трудно. Найду. Найду и узнаю точно, что случилось с моим дядей Августо. Если тот мужчина, который представился его именем, самозванец, продажу замка можно будет аннулировать.

Обрывки воспоминаний затопили меня.

«Нужно дать этому бравому солдату немного денег, чтобы он начал своё дело».

Папенька тогда оставил Оберона на ночь. Хотел дать ему работу в замке, но мужчина отказался. Он хотел вернуться домой, где его ждала невеста…

Думай, Мариола, думай!

Нет, маменька отослала меня в кровать. Я больше ничего не слышала из разговора. Но наутро… Наутро Оберон, прощаясь, потрепал меня по волосам и сказал, что возвращается к Волшебным Садам, чтобы выкупить мастерскую отца.

Мортье. Каменщик. Волшебные Сады.

Столица.

Мне надо ехать в столицу.

– Жаннина, где ты хранишь маменькины платья? – спросила деловито. – Хочу посмотреть, что можно сделать, чтобы немного освежить их.

– Деточка моя, зачем тебе понадобились платья? – насторожилась нянька. Я вздохнула:

– Завтра я еду в столицу. Не спрашивай ничего, просто помоги.

– Ох, ох… Не к добру это всё, не к добру! – закачала головой Жаннина. – Что это ты задумала такое?

– Уж не думаешь ли ты, что я оставлю замок и земли какому-то проходимцу?!

– Твой дядюшка Августо – законный наследник титула, а с ним и земель Ланселя, – рассудительно сказала нянька. – Как ты можешь идти против закона? Голубка моя, ведь тебе с сёстрами и братьями остался Монтферрас, не ломись в закрытую дверь! Если нас выгонят отсюда, мы отправимся туда.

– Ну уж нет, – почти весело ответила ей я. – Мы останемся здесь, и я не желаю слушать никакие предложения. Заканчивай с ужином и проветри платья, я поеду с первой же почтовой каретой.

Первая почтовая карета в направлении столицы отправлялась с городской площади ровно с шестью ударами башенных часов. Я даже послала братишек в город, чтобы уточнить это. Остаток дня мы с Жанниной употребили на то, чтобы собрать багаж. Ехала я налегке – всего с одним сундуком. Кроме белья и запасной пары чулок, туда уместились три маменькиных платья, которые моя нянька вычистила и проветрила, а я освежила кружевным воротничком, перчатками в тон и почти новой тесьмой, найденной в закромах запасливой старушки. В дорожный несессер уложила щётку для волос, тряпочку и коробку мела для зубов, склянку с натираниями для кожи лица, которые Жаннина изготовляла лично каждый год, а ещё маменькины серьги из длинных связок речного жемчуга. Она завещала их мне перед смертью, и я никак не смогла решиться продать или заложить их.

Если что-нибудь случится, продам в дороге.

Перед сном я зашла к братьям и сёстрам, чтобы попрощаться. Мальчики очень мне завидовали, потому что тоже хотели отправиться в путешествие, а девочки… Эмилия плакала, превращая своё миленькое личико в подобие поросячьей морды с распухшим носом. Каролина пыталась успокоить ей, но безуспешно. Поэтому окрысилась на меня:

– Вот, сказала ей, теперь она будет реветь всю ночь!

– Эми, успокойся, сестрёнка, – я обняла девочку и прижала к себе, укачивая. – Я скоро вернусь, всё будет хорошо!

– Нет! – всхлипнула она и разрыдалась пуще прежнего. – Мы больше никогда не увидимся, я это знаю!

– Вот ещё восхитительная глупость! – воскликнула я. – Конечно же, увидимся! Послушай, Эмилия, мне нужно найти одного человека, я его найду и сразу же вернусь! И всё станет, как раньше, обещаю тебе.

– Не станет, – ревела она. – Не ста-а-ане-е-ет!

Едва успокоив её, я укрыла девочек одеялом, подоткнула его, поворошила угли в жаровне, чтобы они грели ещё долго, и наклонилась к Каролине:

– Теперь ты остаёшься за старшую в семье. Помни, что твой долг – защищать младших и опекать их.

– Ты правда вернёшься, Мариола? – спросила она, кусая губы. В её глазах я увидела страх. Боялась ли Каролина за меня или за себя – я не знала, но понадеялась на её благоразумие. Ласково погладила её по щеке:

– Вернусь, не беспокойся. Помогай во всём Жаннине, прошу, не огорчай её!

Выйдя из спальни детей, я спустилась в гостиную. Моя старая кормилица, нянька и служанка шила что-то в моём дорожном платье – поношенном, но очень удобном и всё ещё приличном. По её морщинистому лицу катились слёзы. Ну вот, и она тоже! Я подошла к Жаннине, обняла сзади, стиснув так, что старушка запротестовала:

– Мариола! Ты меня задушишь, противная девчонка!

– Ну что ты, – пробормотала и присела рядом. – Чем ты занята?

– Шью тебе потайной карман, чтобы деньги не украли.

– Я возьму немного, остальное ты спрячешь в доме.

Нянька покачала головой, не глядя на меня:

– Вот ещё! Тебе нужнее, а мы как-нибудь… С девочками нашьём рубашек, набьём масла – корова-то наша вернулась!

– Жаннина!

– Мариола!

Я махнула рукой. Спорить с Жанниной бесполезно. Она всегда права, и, даже если она не права, проще сунуть деньги под подушку, чтобы она нашла их после, чем спорить до второго пришествия.

Спала я в эту ночь плохо. Проснулась задолго до рассвета – с петушиным криком – и собралась так быстро, что даже Жаннину переплюнула. Ивон запряг лошадь и отвёз меня на площадь. Почтовая карета уже стояла там, запряжённая четвёркой гнедых мохноногих лошадок. Я глубоко вздохнула, пока слуга тащил к повозке мой сундук, и нервно пригладила волосы под шляпкой. Проверила зашитый в потайной карман мешочек с деньгами. Сквозь юбки нащупала мизерикорд, примотанный подвязкой к ноге.

Готова ли я оставить свою семью? Готова ли пуститься в опасное путешествие, чтобы найти человека, который, возможно, уже давно умер? Готова ли узнать правду, которая может мне не понравиться?

Оглянулась на ратушу, на дом городского головы, на другие дома, которые знала с детства. Взглянула на замок, который виднелся за деревьями на холме. Да, я готова. Это мой замок, мои земли! Я Мариола де Клери, герцогиня де Лансель и де Монтферрас, и я никому не отдам то, что принадлежит мне по праву, особенно самозванцу, который решил выдать себя за моего погибшего дядю.

– Почтовая карета отправляется с шестым ударом часов! – возвестил громкий голос с площади. Ко мне спешил Ивон:

– Дама Мариола, поторопитесь! Без вас же уйдёт!