Фиктивный брак

Виктор молчал. Татьяна опустилась на табурет.

— Шило в мешке не утаишь, — добавила она. — Уверена, что сегодня дочь кое-что узнала… Между прочим, от тебя.

— Не понимаю.

— Ты слишком громко разговаривал в прихожей. В ее комнате все слышно.

— Прости, я не сдержался, увидев у тебя этого типа. Он ведет себя так, как будто ты принадлежишь ему.

— Тебя не должны интересовать мои личные дела. Мы с тобой чужие люди, Виктор, и единственное, что нас связывает, это идиотский штамп в паспорте.

— Не только штамп.

— Катя моя дочь. И я не хочу, чтобы ты имел к ней какое-то отношение.

— Почему ты не сказала ей правду об отце?

— Отце? — Татьяна горько усмехнулась. — Который бросил ее мать и все эти годы даже не подозревал о существовании дочери?

Виктор, переведя дыхание, шагнул кокну. Несколько мгновений он всматривался в темный двор, потом обернулся к Татьяне.

— Но ты ведь не сделала ни одной попытки поставить меня в известность о ее появлении! Действительно, после той ночи мы расстались. Я вынужден был уехать из Москвы. Но сделал это не потому, что хотел сбежать от тебя, просто так сложились мои дела. Когда вернулся, то не застал тебя. Ты уехала. Я писал тебе в Тюмень. Ты не ответила ни на одно мое письмо. Ты не пожелала разговаривать со мной, когда я тебе звонил по междугородному телефону. А ведь если бы ты сказала мне о Кате, все у нас было бы по-другому! Почему ты этого не сделала?

— Я слишком ненавидела тебя, — шепнула Татьяна побелевшими губами.

В дверь кухни постучали. В следующее мгновение на пороге появился Совков. Он был без пиджака, его брюки поддерживались широкими подтяжками.

— Сколько можно секретничать? — Он смотрел на Виктора с нескрываемой неприязнью. — Я, в конце концов, с самого утра ничего не ел!

— Вы можете подождать? — хмуро сказал ему Виктор.

Совков с брезгливой гримасой повернулся к Татьяне.

— Какие у тебя могут быть с ним разговоры? Скажи ему, что ты сама подашь на развод, и все дела.

Виктор взглянул на него.

— Вас так интересует наш развод?

— Очень интересует. — Совков с вызывающим видом остановился перед ним, засунув руки в карманы. — Потому что я собираюсь жениться на Татьяне. Мы должны были это сделать еще шесть лет назад, но твое трусливое бегство помешало нам закрепить наши чувства законным браком. Ты хоть понимаешь, что сломал жизнь этой женщине?

Виктор хотел было сказать что-то резкое, но сдержался.

— Если Татьяна Сергеевна захочет развода, — заговорил он тихо, — то я готов пойти навстречу ее желанию…

— Захочет! — рявкнул Совков. — Она хочет этого двадцать лет!

— Но теперь, — продолжал Виктор, словно не слыша его, — в связи с некоторыми обстоятельствами, о которых я узнал только сегодня…

— Какими еще обстоятельствами? Говори проще, ты не в суде!

— Виктор, не надо об этом! — вскинулась Татьяна. — Мы продолжим наш разговор в другой раз.

Виктор подошел к ней. Его пристальный взгляд заставил ее затрепетать. Она вдруг почувствовала слабость в коленях…

— Татьяна, у тебя свободен завтрашний вечер? — спросил он тихо.

— Да… — так же тихо проговорила она и вдруг опомнилась. Что это она размякла? Уж не шампанское ли ударило ей в голову? Ведь с самого начала решила держаться с этим человеком как можно холоднее, а тут вдруг сказала «да», словно девчонка, соглашающаяся прийти на свидание. — А впрочем, лучше я позвоню тебе, — быстро добавила она, — и мы все обсудим по телефону.

Она вышла из кухни. Мужчины двинулись за ней.

— На развод она подаст сама, а теперь попрошу вас уйти. — Совков указал Виктору на дверь.

Виктор его не замечал. Он почти вплотную приблизился к Татьяне, упорно отводившей от него взгляд.

— Все-таки давай не будем спешить с разводом, — негромко произнес он. — Мне кажется, нам есть что сказать друг другу.

— Нечего ей тебе говорить, — снова вмешался Совков. — Все и так ясно!

Татьяна наконец подняла глаза на Виктора.

— Повторяю, мы все обсудим по телефону. — Она старалась говорить как можно суше, но дрогнувший голос выдал ее волнение. Она снова опустила глаза.

— Я хочу остаться твоим мужем, — глухо промолвил Виктор. — Я не хочу развода.

— Это невозможно. Тебе лучше сейчас уйти.

— Татьяна… Еще не поздно… Ты должна меня простить…

— Нет.

Совков положил руку ему на плечо.

— Ступай, дорогой. Тебе позвонят, когда понадобишься.

Виктор дернул плечом, сбрасывая с себя его пятерню. Он продолжал не отрываясь смотреть на Татьяну.

— Мы двадцать лет прожили друг без друга. Я схожу с ума, когда подумаю об этом.

— Слишком поздно. Прощай… — Она отвернулась, скрывая выступившие слезы.

Виктор взял Татьяну за подбородок и, приподняв лицо, вдруг коснулся губами ее дрожащих губ.

— Эй! Эй! — закричал опешивший Совков. — Что ты себе позволяешь?

Татьяна вырвалась.

— Это уж слишком!

— Я люблю тебя.

— А я ненавижу! Уходи… — Со сдавленным всхлипыванием, прижимая к лицу платок, она бросилась в гостиную.

Совков яростно запыхтел и распахнул дверь на лестницу.

Виктор несколько мгновений смотрел Татьяне вслед, потом вздрогнул, перевел дыхание, машинально провел рукой по волосам.

— Проваливай, — рявкнул Совков.

Виктор смерил его презрительным взглядом и вышел из квартиры. Совков громко захлопнул за ним дверь. Почти одновременно закрылась дверь Катиной комнаты, которая все это время была чуть приоткрыта…

4

Татьяна вернулась в гостиную словно в каком-то бреду. Она не могла, не в силах была признаться себе, что того Виктора, каким она встретила его двадцать лет назад, больше не существует. И нынешний совсем незнаком ей. Элегантный, обаятельный незнакомец, неожиданно ворвавшийся в ее жизнь и заполнивший все ее мысли. Как она ни старалась, не могла разжечь в своем сердце злобу против него. Наоборот, едва начинала думать о нем, как в груди у нее сладко замирало и по телу пробегала дрожь. Это было странное, непонятное чувство. Татьяна сидела в кресле, глядя перед собой, и ей казалось, что на губах еще стынет поцелуй Виктора.

— Каков нахал, а? — Совков раскрыл чемодан и, порывшись в нем, извлек бутылку коньяка. — Его гонят в шею, а он целоваться лезет! Видал я нахалов, но таких… У тебя открывалка есть?

— Что? — пробуждаясь от задумчивости, Татьяна вздрогнула, непонимающе посмотрела на него.

— Я говорю: открывалка есть?

— Есть.

— Принеси, будь добра. И чего-нибудь закусить. Вспомним, Танечка, Крым, Феодосию, ресторанчик над морем. Пусть это будет вечер приятных воспоминаний.

Татьяна встала и прошла на кухню. Открыла холодильник, достала салат, масло. Позади нее послышались осторожные шаги.