Фиктивный муж

– Ох ну прости что разбил розовые очки, – кривит рот в ухмылке, подпирая плечом проход. – Но мне любопытно и что же во мне такого, что ты полюбила? Наверное мой характер? Силу духа? Привычку доводить всё до конца и не отступать от задуманного? А не конечно же банально внешние данные и то, что ты к ним в своим девичьих фантазиях дорисовала.

Я не знаю ответ на этот вопрос! Я его постоянно искала столько лет, но объяснить причину внезапно вспыхнувшего чувства к практически незнакомому мужчине не могла. Да и не верила я в эту самую любовь с первого взгляда, пока лично личиком не вляпалась.

– О да, ты прав, Рома. "Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила". Без мозгов. Тогда пойду их искать. Впредь буду практичнее относиться к выбору мужчин – только секс и ничего больше. Можешь не переживать за свою свободу, ты ее получишь, как только закончится вся эта круговерть с вашим контрактом.

Мне больше нечего сказать ему. Поднимаюсь со стула и иду к выходу. Пойду, дура, поскулю в подушку.

Стоит в проходе и буравит взглядом, не давая пройти. Видно, что мои слова ударили куда–то, достигнув цели, но мне уже всё равно.

Его руки вдруг ложатся мне на талию и он притягивает меня к себе. Снова целует. В этот раз не порывисто. А неспешно. С каким–то любопытством.

– Пусти, ты сам этого не хотел, поздно. Руки убери. Ты точно теперь первым не будешь.

Толкаю его в грудь, а у самой внутри такая буря из злости, что я его бить буду.

– Первым? – переспрашивает максимально удивлённым голосом, слегка ошарашено глядя мне в глаза. Не отпускает. Чувствую, что его тело напряжено так же, как и мое.

Он толкает меня, вжимая в косяк и наваливается с настолько настойчивым поцелуем, что мои сопротивления тонут в нём, как бы мне не хотелось его оттолкнуть. Он целует жадно и жарко, опукается к шее, к мочке уха, твердо уверенный в том, что если он захочет я буду его.

– Тебе ехать на встречу, – говорю максимально сдержано, хотя плавлюсь от его поцелуев.

Внутри все горит огнем а вот мозги кипят от осознания того, что мои чувства он поставил под сомнения. Считает меня до сих пор малолеткой? Окей. Стану взрослой, но без его помощи.

– Поедешь со мной, жена, – хмыкает, проводя пальцем по лицу. – Собирайся. Через пол часа выезжаем.

– Меня туда не приглашали, – пытаюсь вырваться, потому что мне жарко и непривычно ощущать жар его возбужденного тела своим.

Так мигом все перевернулось, что я до аж пор не осознаю, что он все это врал. Цель? Я не понимаю ее. Но я докопаюсь до истины!

– Я тебя только что пригласил. Собирайся, жена. Ты моя счастливая монетка, я тебя тут одну громить мои хоромы от злости не оставлю, – ухмыляется, отступив на шаг и дав мне вдохнуть полной грудью.

– Не заставляй меня одевать тебя самому, как маленькую.

– Одевать? – хмыкаю насмешливо и иду к себе в спальню, – ну тогда давай попробуем сделать это вместе. Кстати я спальню себе выбрала. Ты не против?

Я толкаю дверь в комнату и застываю, вижу, что там валяется полотенце Ромы, разбросаны футболки и нижнее белье.

– Отличный выбор, – веселится он за моей спиной.

Проходит, подталкивает меня вперёд, деловито спрашивает:

– Здесь и останешься?

– Блин, – ругаюсь едва слышно, а потом иду к своим вещам, – а ты хочешь, чтобы я здесь осталась? Добрый дядя Рома? В другу пойдешь? – ехидничаю.

– Ты забыла добавить «добрый ГЕЙ дядя Рома», – ёрничает в ответ. – Обязательно, на коврик под дверью перееду. Ты одеваешься, или остроумием продолжим мериться?

– Дурак! Я тебе этого гея буду долго вспоминать! – выбешиваюсь, впервые за эти придурошные минуты почувствовав гнев.

Хватаю подушку и ею пытаюсь ударить этого придурка. Он из меня всю душу вытряс.

– Я останусь дома и буду выть в подушку!

– Не останешься, – парирует спокойно. – Одевайся давай, не буди во мне неприятные черты. Проветришься, поешь вкусно, расслабишься.

Гррр! Он меня бесит своей непробиваемостью. Но я не буду плакать. Шиш ему, а не мое паршивое настроение. У него теперь будет веселая жизнь. Поздравляю вас, дядя Рома!

– Что мне надеть? Я вообще–то к ресторану не готовилась?!

Склоняюсь к сумке, которую собрала мне подруга. Может хоть что–то забросила стоящее. Вытряхиваю одежду на кровать и икаю от удивления. Она вообще мне вещи нормальные паковала?! Трусики, лифчики, маечки, шортики. Несколько платьев, но это не то в ресторан.

– Мне нечего надеть!

И он видит, что я не вру.

Подходит, разглядывает мой гардероб и ухмыляется ещё шире прежнего, продолжая ёрничать:

– Ух, да тут целый арсенал, чтоб сделать из гея натурала.

Подходит, перебирает платья, вытягивает одно, светлое, простое и коротковатое, но самое приличное из того, что есть.

– Это годится. Надевай его, посмотрим.

Его пальцы тем временем поднимают шелковые стринги, которые валялись рядом, и он широко ухмыляется своим мыслям.

– Поздно, не надену это, можешь не блестеть глазами.

Вырываю трусики из его рук и швыряю в сумку, меня вновь ждёт шопинг в магазин трусов, по что–то приличное.

– Я в душ.

– Конечно не наденешь, куда чёрное бельё под белое платье, – хмыкает, отходя к своему шкафу. Достаёт оттуда рубашку, брюки и после моей фразы о душе бросает, – закройся, а то могу зайти и подсмотреть, что мне досталось.

– А то ты не видел то, что тебе теперь не светит, дядя Рома? – фыркаю, а потом уточняю, – полотенца там есть, надеюсь?

Рома игнорирует мой выпад. Он подходит к шкафу, достаёт полотенце, кидает его мне.

– Поторопись, – предупреждает, отворачиваясь к бардаку на кровати.

– Я не специально к тебе ворвалась. Не услышала ответ, подумала, что тебе плохо. Но тебе, как теперь понимаю, было вполне нормас.

И мне плевать, верит или нет. Я тут, понимаешь ли, наивно его спасать бросилась.

– Насколько стар я по твоему, что мне должно было стать плохо в душе? Совсем нелестно думаешь о муже, детка.

– Дура, признаю, но какая есть, фиктивный муж!

Выскакиваю из спальни, комкая в руках полотенце. Как же мне плохо! И телефон там, в спальне, а возвращаться не хочу. Опять его застану раздетым и будет взрыв.

В душе моюсь быстро, с остервенением тру кожу. Немного всплакнула из–за того, что ни черта так и не поняла, какого хрена он так себя вел Недогей. И если у него хватало на меня столько выдержки, значит, я его не возбуждаю. Промокаю тело полотенцем, рассматриваю себя в зеркале. Ну да, немного тощая, но ведь я такая и была, другой не стану. И поправляться не собираюсь. Черт, как же я устала от этой мышиной возни. После ресторана я дожму его. Расставим границы и будем думать о том, как жить дальше. Чтобы без боли и розовых облаков.