Филин

– Ивантеевская автобаза.

Через полчаса, когда криминалисты еще не успели покинуть проспект Мира, старший следственной бригады получил интересующие его сведения: время, когда продан билет, и остановку, на которой мог сойти человек, положивший его к себе в карман.

В салоне микроавтобуса было довольно просторно.

Из оборудования в нем находились лишь станция связи и компьютер, но большего и не требовалось для быстрого ведения расследования. Стоило лишь включить компьютер и связаться с базой данных, как на экране монитора возникла карта Московской области. Криминалист щелкал клавишами так быстро, как щелкает семечки заскучавший на посту милиционер.

На карте замигала красная точка, обозначающая автобусную остановку. Карта мгновенно приблизилась. Теперь на ней появились и отдельные постройки, названия улиц, шоссе, нумерация домов.

– Стоп, хватит приближать, – распорядился главный, вглядываясь в монитор. – Неподалеку от остановки в лесу крутой поселок, я это место знаю.

Дома в нем богатые, и их жильцы вряд ли в Москву и обратно на рейсовых автобусах ездят. Да и местные, если им приходится ездить в столицу на работу постоянно, предпочитают покупать, проездные – так дешевле. Значит, билет потерял кто-то из обслуги богатого поселка. Ближайшая деревня – за болотом, про что говорит и торф, найденный на протекторах «Мерседеса». Едем, – скомандовал он, – здесь больше делать нечего. Сообщите в ГАИ, чтобы машину пока не трогали. Их хлебом не корми, дай эвакуатором затянуть на штрафную площадку оказавшуюся без присмотра машину.

Вскоре микроавтобус уже сворачивал с шоссе. Замелькали черепичные крыши домов поселка, спрятанного в лесу. Когда асфальт кончился, старший распорядился:

– Притормози.

– Так точно, отпечатки совпадают, – сличив отпечаток протектора на колее, ведущей в обход огромной лужи, с отпечатком, снятым с протектора «Мерседеса», доложил старшему криминалист.

– До болота едем без остановок.

Когда насыпь дорожного полотна достигла болота, микроавтобус поехал медленно. Двое криминалистов шли впереди него, всматриваясь в отпечатки колес автомобиля. Те то исчезали среди крупных камешков гравия, то вновь возникали на влажной глине.

– «Мерседес» проехал по насыпи в обоих направлениях, – сказал один криминалист другому.

– Не пропустить бы место, где он развернулся.

– Не проскочим.

Вскоре микроавтобус уже стоял неподалеку от польдера. Над небольшим мостиком возвышались уродливые винты металлической заслонки, перекрывавшей русло мелиоративного канала.

– По-моему, никто от нас особо и не прятался.

Старший бригады заглянул через низкие поручни в потянутую ряской воду. Спустился вниз, присел, посмотрел на заслонку.

– По воде недавно волны ходили, – усмехнулся он, указывая пальцем на влажную ряску, прилипшую к ржавому железу.

– Багра нет, придется воду спускать.

Заскрипели давно не поворачиваемые маховики.

Вросшая в ил заслонка нехотя поползла вверх. Из-под нее стал пробиваться тоненький ручеек грязной болотной воды. Ручеек побежал веселее, потихоньку вымывая слежавшийся болотный ил. Только тогда заслонку оставили в покое.

Криминалисты уселись рядком на дорожной насыпи, подложив под себя кто что – кто папку, кто сегодняшнюю газету. Курили, терпеливо дожидаясь, пока сойдет вода.

– Вижу! – радостно выкрикнул самый молодой из криминалистов. Наверное, так же радостно кричал матрос из команды «Сайта Марии», когда первым из европейцев увидел берег Америки.

– Я уже давно его заприметил, – сказал и сплюнул под ноги сидевший рядом с молодым пожилой мужчина, – только что толку, все равно надо ждать, пока вода до конца сойдет. Неохота ноги мочить.

– Кто первым увидел утопленника, тот и лезет его вытаскивать.

– Почему?

– Такое правило у нас, у старых криминалистов.

Но еще пятнадцать минут у нас в запасе есть, – сказав это, седой следователь отправился в микроавтобус, чтобы вернуться с термосом кофе и бутербродами, завернутыми в газету.

Мужчины задумчиво жевали, попивали кофе, пока вытекали остатки воды, и лениво комментировали картину, открывавшуюся перед ними.

– Его недавно в воду бросили, совсем еще свежий, не распух и даже не посинел.

– Не обязательно, – возражали оптимисту, – бывает, что вода в канале холодная, родники со дна бьют и труп неделю может лежать как свеженький.

Ты же спокойно ешь мясо, пролежавшее в холодильнике неделю?

Услышав это, молодой криминалист подавился куском бутерброда и закашлялся. Старший товарищ заботливо похлопал его по спине.

– Привыкнешь. Доедай поскорее и полезем труп вытаскивать.

Мертвого Николая без всякой брезгливости вытащили на траву, сполоснули, обдав двумя ведрами относительно чистой воды. Старший бригады уже просматривал документы, обнаруженные в бумажнике.

– Все сходится, он владелец машины.

Дальнейшее уже не входило в их компетенцию.

Прибыл автомобиль из судебного морга, мертвого Николая затолкали в черный фирменный полиэтиленовый мешок, со скрипом сошлась молния. Все это произошло так быстро, что никто из местных даже не успел пронюхать о том, что из канала в полукилометре от деревни вытащили утопленника.

– Красивый мужик и молодой, – задумчиво произнес уже откашлявшийся молодой криминалист.

– Ты что, «педик»? – тут же оживились его коллеги.

Молодой засмущался, хотя имел стопроцентно правильную ориентацию. Есть вещи, от подозрения в которых сложно отмазаться, – обвинение в гомосексуализме и в том, будто в твоих жилах течет еврейская кровь. Чем больше доказываешь обратное, тем меньше тебе верят. Поэтому криминалист не стал спорить, сел в уголке салона, развернул мятую газету, перепачканную в дорожную пыль, и принялся читать первую попавшуюся статью.

* * *

Пока криминалисты обследовали машину, искали и выуживали из канала труп любовника Станиславы Нестеровой, Серебров втолковывал Герману прописные истины:

– Эмоции, мой друг, всегда мешают делу. Помогают же логика и интуиция. Если тебе что-то подсказывает сердце, выбрось это из головы. А еще лучше, сделай совсем наоборот.

– Не правильно рассуждаешь, – сказал Герман, – сердце никогда не врет.

– Ты собираешься меня учить? – безжалостная улыбка осветила лицо Сереброва. Затем он склонил голову набок и заглянул в глаза Герману. – Ты смотришь на меня, будто я убийца, последний мерзавец.

Но это не так. Я даю женщинам то, что они от меня ждут, иногда даже больше, чем они заслуживают. Я никого не убиваю, не граблю. Они всем делятся со мной добровольно.

– Но ты же имеешь цели, о которых они не подозревают.

– Кто тебе сказал, – засмеялся Серебров, – если бы я серьезно относился к своей работе и главным считал получение документов, информации, компрометирующих их мужей и отцов, я бы никогда не достиг успеха. Главное – соблазнить женщину, покорной рабыней она станет добровольно.