Филиппа

– А я уверен, что Розамунда найдет выход, дитя мое, – спокойно ответил настоятель.

– Я хочу вернуться ко двору, дедушка, в этом можешь быть уверен, – мрачно буркнула Филиппа. – Не желаю всю жизнь быть прикованной к деревенскому простаку только потому, что матушка вообразит, будто он сумеет хорошо позаботиться о ее любимом Фрайарсгейте! Понимаю, что он значит для нее куда больше, чем я и все остальные. Но я – не она.

Ричард Болтон встревоженно нахмурился. Пусть Филиппа не любит Фрайарсгейт, но она не менее упряма, чем его племянница Розамунда. Похоже, семейство Болтонов – Мередитов – Хепбернов ожидает не слишком мирное лето.

Глава 4

С вершины холма Филиппа смотрела на долину Фрайарсгейт. Лучи полуденного солнца сверкали, отражаясь в озерной воде. Поля, как всегда, выглядели тщательно ухоженными. Овцы, коровы и лошади паслись на поросших густой травой лугах. Похоже, мать приумножила отары, потому что овец было гораздо больше, чем помнила Филиппа.

– Местность выглядит мирной и процветающей, – заметил сэр Байард.

– Верно, – сухо согласилась Филиппа, а Люси ехидно хмыкнула. Филиппа тронула коня, и кавалькада стала медленно спускаться вниз. Селяне, разинув рты, не сводили глаз с прекрасной незнакомки. Прошло два года, и теперь не многие узнавали ее, ибо Филиппа превратилась из девочки в молодую женщину.

Сэр Байард большую часть жизни провел при дворе. И хотя здешние пейзажи выглядели очень живописными, а люди – сытыми и довольными, он вдруг осознал, что вряд ли был бы счастлив в столь безмятежном окружении, и искренне посочувствовал своей подопечной. Филиппе Мередит предначертано жить в столице. Не в провинции.

Не успели они въехать во двор, как навстречу выбежал младший конюх и взял под уздцы лошадей. Дверь распахнулась, и на пороге выросла Мейбл Болтон, жена Эдмунда, местного управителя. Эдмунд и его брат, настоятель Ричард, были детьми прапрадеда Филиппы, от одной матери, но, к сожалению, побочными. Оба родились до женитьбы отца, законная жена которого тоже родила мужу двух сыновей, старшим из которых был Гай Болтон, дед Розамунды. Он погиб вместе с женой и сыном, оставив Розамунду Болтон своей наследницей, опекуном же стал Генри, его младший брат.

Завидев гостей, Мейбл радостно взвизгнула и помчалась было обратно, но тут же остановилась и бросилась к Филиппе.

– Моя деточка вернулась! – громко всхлипнула она, обнимая девушку. – Почему не предупредила о приезде, нехорошая девчонка?

– Потому что сама все узнала только несколько дней назад. И должна честно признаться, что меня отослали дом эй лечить разбитое сердце, хотя я вполне оправилась от удара.

– О, мое бедное дитя, – шмыгнула носом Мейбл. – Быть брошенной этим негодяем! Да он доброго слова не стоит, твой Джайлз. Ничего, Господь ему воздаст!

– Мейбл, это сэр Байард Данем, мой провожатый. Он служит королеве, и нужно приютить его и солдат на несколько дней, прежде чем они отправятся в обратный путь. Проследи, чтобы всех напоили и накормили. А где матушка и сестры?

– Твоя мать в Клевенз-Карне, с Хепберном. Бэнон – в Оттерли, как подобает хозяйке дома. Бесси где-то здесь. Заходи скорее, дитя мое, и вы тоже, сэр Байард.

Мейбл оглядела отряд вооруженных до зубов людей и покачала головой:

– И все остальные тоже.

Вновь прибывшие немедленно воспользовались приглашением, и Мейбл принялась отдавать приказы слугам. Тс расставили столы и усадили гостей.

– И покормите их! Уже поздно, и они, должно быть, умирают от голода, – добавила она, поворачиваясь к сэру Байарду. – Поскольку погода достаточно теплая, не возражаете, если мы разместим ваших людей в конюшне? Вряд ли им прилично оставаться в доме в отсутствие хозяев.

– Совершенно с вами согласен, – кивнул сэр Байард. – Когда они поедят, я сам отведу их.

– А вы можете остаться здесь, сэр. Сейчас же велю служанке принести тюфяк и сделать вам удобную постель. Вы уже не так молоды и нуждаетесь в уюте и тепле.

– Спасибо, мадам, – кивнул сэр Байард. Эта простая сельчанка очень прямолинейна, но добра. Он уже и не помнит, чтобы кто-то так заботился о его удобствах, а мысль о теплой постели была весьма утешительной.

– Наверное, стоит послать за мамой, – предложила Филиппа. – И поскорее покончить со всем этим. Уверена, ей найдется много чего сказать мне. Я не намерена долго оставаться во Фрайарсгейте. Меня просили вернуться ко двору. Королева нуждается в опытных фрейлинах. Большинство прежних разъехались по домам, где их ждут женихи. Кстати, Бэнон вскоре могут призвать ко двору. Думаю, ей это понравится.

– Бэнон тоже собирается в столицу? О, дорогое дитя! Какая честь! И все благодаря дружбе твоей мамы с королевой! – выпалила Мейбл.

В этот момент в зале появилась девочка-подросток: длинные растрепанные, почти белые волосы, платьице явно видало лучшие дни и висело бесформенным мешком. Не говоря ни слова, она уставилась на Филиппу и сэра Байарда.

– Подойди и поздоровайся со своей сестрой Филиппой, Бесси, – велела Мейбл.

Элизабет Мередит выступила вперед и присела в реверансе перед сэром Байардом и сестрой.

– Добро пожаловать домой, Филиппа.

– Почему ты одета, как крестьянская девчонка? – резко спросила Филиппа.

Бесси удивленно подняла брови.

– Потому что у меня нет роскошных нарядов, как у тебя, сестрица, а те, которые есть, я предпочитаю содержать в чистоте. Вряд ли можно пасти животных в придворных платьях.

– Но и в моем при дворе не появишься, – возразила Филиппа. – Я оставила все дорогие туалеты в лондонском доме дядюшки Томаса. А почему ты пасешь животных?

– Потому что мне это нравится. Хочется быть хоть чем-то полезной матушке.

– Я фрейлина королевы, и, поверь, это отнюдь не бесполезное занятие. Служить королеве Екатерине – большая честь, и у нас, фрейлин, едва хватает времени на сон. Мы заняты с утра до вечера.

– И тебе нравится такая жизнь? Впрочем, что я спрашиваю, сестрица, ведь ты не была дома целую вечность.

– Двор короля Генриха – это центр вселенной, – объявила Филиппа с сияющими глазами. – Скорее бы туда вернуться!

– В таком случае зачем было приезжать? – съязвила Бесси.

– А вот это не твое дело! – отрезала Филиппа.

– Все из-за этого парня, верно? – рассмеялась Бесси. – Все мальчишки – дураки. Уж я никогда не свяжусь ни с одним из них! Ничтожные бездельники, все, исключая разве что наших младших братьев.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Бесси Мередит. Когда-нибудь ты выйдешь замуж, хотя не представляю, кто на тебе женится. У тебя нет своей земли, а женщина должна принести в приданое землю. Но пока тебе рано об этом думать. Сколько тебе лет?

– Одиннадцать, и если кто-то и женится на мне, то исключительно по любви, а не из-за каких-то земель!