Филофобия: боязнь любви
Шрифт:
– Да… — согласие получилось мгновенным. Не было времени на обдумывание. И, возможно, так было к лучшему.
Дома действительно было проще. Я проговорила до ночи, не утаив от него ничего.
– А с братом? Вы не общаетесь?
– Я пыталась, поверь. Не смогли… Он совсем другой, во всем… Не нашли точек пересечения. Последний раз виделись лет десять назад…
– У нас так не положено! Вы должны помириться!
– Как бы тебе сказать? Не хочу…. Он злой и эгоистичный. А ещё он помешан на женщинах…
Японец понимающе кивнул.
– Совсем
– В том и дело… были… давно. — я рассказала ему про Алис.
– Эту девушку невозможно найти?
– Она сама не хочет. Что-то таит и боится. Я совершенно не знаю её, чтобы лезть в их семью…
– И ты пыталась найти ещё кого-нибудь и…
– Всё, как есть, я рассказала.
Он обнял меня и какое-то время сидел так и молчал. Огромный пёс скрутился у наших ног и был продолжением дивана. Наконец, он поднял свои глаза и изучающее посмотрел на Манами. Вероятно, он был удивлён новому лицу. Я его понимаю!
– Какой…
Я оборвала снова.
– Огромный? Да. Это самый большой пёс на планете… Точнее он может быть таким, но мой ещё не дорос.
– Всё равно большой ину.*^2
– И очень мягкий!.. Мне когда грустно, мы спим вместе, он такой мягкий и тёплый… а ещё с ним веселее грустить.
На плечо Ману сел небольшой попугай.
– Ты говорила, что у тебя много животных… — голос сиял от восторга, — Но я не думал, что их так много!
Попугаи кружили вокруг говорящего и их тонкие голоса иногда напоминали его речь.
– Они говорят на японском?
– Нет, тебе кажется… хотя вот этот, — я словила одного из пернатых, и тот довольный уселся мне на плечо, — вот этот может всё повторять. На любом языке. Японском тоже.
Ближайший час мы провели весело, Манами всему удивлялся, расспрашивал, иногда говорил о себе. Его жизнь была так же не сладкой, но, как сказал он сам, «не настолько».
– Я удивлён тому, что у тебя нет того, кто бы понимал тебя без слов…
Понятно было, к чему он клонит.
– Почему же нет? — глупый смех попытался отвлечь его, но Манами уже был не мальчик, чтобы идти на подобные штучки. — У меня есть зверинец!
– Я говорю о людях…
– Человека ещё не хватало! Будет полный набор!
– Прекрати, Роза! — иногда он умел быть строгим.
– Я прекрасно понимаю, о чём ты. Но так сложилось.
– Судьба?
– Проклятие… — и я поведала ему о последних словах Орвила. — Не знаю, как жить с этим дальше. Одиночество лишает сил, но мне страшно стать такой, как другие и слиться с обычными семьями…
– Судьба… — снова повторил он. — А ты точно ничего не придумала?
– Нет! Это мне ни к чему! Я сказала, как есть!
– Только не кричи на меня…
– Просто животные лучше людей… — повторяла я и не раз.
– Согласен. У меня когда-то был хомяк…
Последовала ещё одна долгая и грустная история. Я решила, что пора немного отвлечься и пошла на кухню.
– Тебе приготовить чай?
– Буду благодарен.
– Тогда иди и сам выбирай,
какой!Манами был не против любого.
Когда мы сидели в кухне, он молчал. Хотела спросить, почему. Но он начал первым.
– Такая судьба измотала тебя, сделала замкнутой и молчащей.
Оставалось кивнуть.
– Да.
– Почему же ты посмела заговорить со мной?
– Честно сказать? Я не знаю. Устала молчать, наверное, в этом причина.
– Или…
– Нет. — я хотела развеять его надежды даже не смотря на то, что уже не была так категорична к браку, как раньше. Все-таки мне уже почти сорок, всю жизнь быть одной не получится. — Может, судьба? — решила ответить так, чем вызвала его улыбку.
– Может, и так… — Манами верил в подобные вещи. Для него это было священно. А для меня — всего лишь игра. Но эта игра была приятной, и поэтому я её продолжала.
– Уже поздно… первый час…
Он извинился, что отнял у меня время, ещё раз обнял и собирался уйти.
– Может, останешься? Тебе далеко ехать…
– Нет, не могу, Роза.
И он ушёл. А я всю ночь думала о том, что, возможно, нашла того самого… Точнее я не хотела так думать, но мысли шли сами. В нём не было явных недостатков, точнее тех самых, которые бы мне не нравились. Он — интересный собеседник, ещё и коллега по перу.
– Нет, это какие-то чары! Я не могла…
А после приснился Орвил. Его улыбка, радостные шоколадные глаза… Я не знала, как трактовать подобное.
***
Утром Манами встретил меня у издательства, строго посмотрел в глаза и промолвил: -Извини за такую долгую ночь… — а после чуть тише: — Можно вы будете моей девушкой?
Смущение. Рассеянный кивок. Я знала, что для японцев значили такие фразы — почти что брак, только без штампа и намек на дальнейшие отношения, но я уже так устала быть одной, что, не думая ни о чем, согласилась. Он взял под локоть и дальше мы пошли вместе.
– Я, кажется, понял, в чём дело.
Я изумленно вскинула брови.
– В чем? О чем ты?
– Вчера… сказала, что отталкиваешь людей. Это правда, я сам понял, увидел.
– И что же?
– Поверишь ли, ты просто больна.
Я завертела головой.
– Нет, не думаю, я ничем не болею!
– А это и не болезнь. Я выразился не совсем правильно… — Манами повернул монитор своего компьютера и попросил взглянуть, — Вот, тут всё написано! Ты говорила, что пережила… в юности… — между слов появились паузы.
– Да.
– Ты боишься потерять снова…
Я не хотела говорить об этом и потому лишь беззвучно кивала.
– И это всего лишь филофобия — боязнь любви и чувства! Это не…
– С этим можно бороться?
– Не знаю… — японец начал быстро печатать — искать. — Пока у нас перерыв, можно поискать в Интернете.
– Я не против. Давай.
Признаться, я была счастлива стать счастливой, как в детстве!
*1 - аригато - спасибо (яп.)
*2 - ину - собака (яп.)