Философия Ридли

— Это ужасно, — пробормотала я, искренне посочувствовав мужчинам Марволам.

— Даже не это ужасно, — Ричи остановился, резко развернул меня к себе спиной, а лицом к океану и устроил подбородок у меня на макушке, руками обвив талию. — Они теперь ведут затворнический образ жизни. В том плане, что поставили крест на своей личной жизни, настолько сильно разочаровались в женщинах. У нас семейство однолюбов и собственников.

— Ты тоже? — спросила, приподняв голову, чтобы видеть его лицо. В это просто мало верилось. Ричи тот ещё… многолюб.

— Я не знаю, — ответил он, глядя на воду. — Не знаю, любил ли я Катрину по- настоящему, как братья своих жён, как отец любил маму. Иногда мне кажется, что я был глуп, и всё было простым опытом, как ты и говорила, — он резко наклонился и всё-таки сделал это. Поцеловал меня. Замычала от неожиданности, но Марвол отстранился так же быстро, и уткнулся мне носом в шею.

— Не спрашивай, зачем я делаю это, — тихо выдохнул он, щекоча кожу. — Я и сам не знаю ответа.

— Просто отлично… — возмущенно пробубнила, впрочем, продолжая стоять в его объятиях и смотреть на океан.

Глава десятая

Ричи

К слову, отпускать Диану совсем не хотелось. Не смотря на то, что она мыслит стереотипно, мало интересуется другими, да и вообще её интересы ограничены, мне с ней интересно.

Интересно узнавать, понимать, слушать. Она и сама, кажется, совсем себя не знает и так искренне чему-то удивляется и, как не старается: эмоции совсем скрывать не умеет. Забавно морщиться, когда думает. Хмурит брови, когда недовольна и бубнит просто очаровательно.

Мне мало одного пробного поцелуя и сам не прочь продолжить, но флешка с папкой «Ридли» жжёт карман, а девушка, кажется, спешит.

— Береги её, Стиви, — серьёзно обращаюсь к байку, на что блондинка закатывает глаза.

— А ты не гоняй. Отскребать твоё тело с асфальта это последнее, чем я хочу заниматься.

— Зря ты это затеял. Ничего не выйдет, — тихо выговаривает Диана, осмелившись поднять взгляд.

Вопросительно выгибаю бровь.

— Я о свидании и поцелуе, не стоило этого делать.

Поморщился, словно мне предложили отведать тухлой рыбы.

— Такой очаровательный ротик и говорит такие глупости, — немного раздражаясь, произнёс, приподнял голову за подбородок и нагло запечатал короткий, чуть дерзкий поцелуй, прикусив губу в наказание.

Ридли моментально вспыхнула и принялась оглядываться по сторонам, но парковка универа в это время уже была пуста, и она выдохнула. Я усмехнулся.

— До завтра, колючка, — махнул на прощание и направился к Жизель.

Всю дорогу до дома Майка, я терзался неприятным предчувствием. Словно, я занялся тем, чем не следовало заниматься. И мысли о Ридли не давали покоя. Моё отношение к ней не похоже на просто «секс», а это уже плохо и заставляет задуматься.

Нужны ли мне ещё одни отношения? Да ещё с самой странной блондинкой на земле.

Хакер встретил меня рассеянной улыбкой и неопрятным видом. Компьютерщик, что с него взять? Парень поправил очки и впустил меня, приглашая в комнату. Навстречу выбежал его голодный кот.

— Ты вообще кормишь своё животное? — удивился я, беря котяру на руки.

— У меня есть животное? — кажется, искренне удивился парень. Я поежился и от греха подальше понес кота на кухню, а горе-хакеру отдал флешку, чтобы делом занялся.

Порылся в холодильнике, и к моему удивлению, нашел банку кошачьих консервов. Вскрыл банку и накормил бедное животное. Кошачьей радости не было предела.

— Пойдём, — в дверь просунулась взлохмаченная голова Майкла.

— Что уже? — удивился я и покосился на черного кота.

— А что возиться? Там пароль детский: «взломщик» его за пять секунд распечатал. Облизнул пересохшие губы и пошел вслед за хакером.

В его комнате было темно и пыльно, но меня интересовали документы на экране монитора. Судя по всему, это какой-то договор.

Принялся бегло читать, перескакивая сточки, в поисках важной информации.

«Данный договор действует пять лет. В течение этого срока Диана Ридли обязуется выполнять личные поручения своего начальника именуемого Джим Марвол. Индивидуальные условия обговариваются лично…»

И дата, блядь, трехлетней давности! То есть эта… блондинка вот уже три года пашет на моего отца, а разыграли то!., сама невинность! Что он, что она. И что это за «индивидуальные условия»?

При мысли, что они могут спать вместе, мороз пробежал по коже. Что он задумал? Зачем эта скрытность? Теперь мне кажется, что Ридли в клубе оказалась не случайно. Кажется, я стал пешкой в чей-то хорошо продуманной игре.

Мне не хватает терпения дождаться вечера и поговорить с отцом спокойно, как бы я себя не убеждал. Внутри всё бурлит и кипит, чувство, что вот-вот взорвусь. Эмоции переполняют, и я боюсь думать, что меня снова предали. Нет, до вечера я не дотяну.

В офисе отца, Сара как всегда подскакивает, преграждая путь: вид у неё испуганный. Я не обращая внимания, отодвигаю женщину в сторону.

— Туда нельзя! Он занят! — кричит секретарша, но разве, я слышу? Злость отключила мозг.

Резко дергаю дверь и замираю. Ридли лежит на диване: мордашку перекосило недоумение с долей испуга. Отец расслабленно сидит за столом и улыбается мне, как ни в чём не бывало. Я застыл на пороге, а мой взгляд прикован к блондинке и я думаю: «Какого хера она лежит?»

Первое что делаю, это стремительно подхожу и сдергиваю одеяло, чтобы удостовериться: Диана одета.

— Спятил? — раздраженно спрашивает и поднимается.

Гнев сметает все барьеры.

— Я спятил? Я?! — кричу ей в лицо и поворачиваюсь к отцу, бросаю распечатанный договор на стол.

— Это что за хрень? Ты работаешь на него? И что же ты делаешь, позволь спросить? Лежишь на диване, а может не только на диване, и не просто лежишь?

Звонка пощечина приводит меня в чувство. Голубые глаза полыхают неприкрытой злостью.

— Думай, что говоришь, — шипит блондинка. А отец сидит и забавляется всей этой ситуацией.

— Зачем ты пришла в тот клуб, ты следила за мной?

Ридли смотрит долгую минуту и выдыхает.

— Если ты внимательно читал договор, то заметил там пункт о неразглашении. Если мистер Марвол посчитает нужным рассказать тебе, его право, — девушка прошла и надела туфли. Значит, приехала на метро, а не на своём байке. — Я говорила тебе не стоит. Мои вины ни в чём нет, — она берется за ручку, но останавливается, что-то вспомнив, и возвращается к отцу.