Философия

В традиционных обществах возникают непреднамеренные социальные изобретения, которыми пользуются все люди. Это и тактики повседневного сопротивления, родившиеся в крестьянской среде, и вежливые манеры, которые возникли в придворной среде, и постепенная централизация насилия, которая привела к образованию государств в современном их понимании. Эти "изобретения" постепенно меняли общество, но еще не делали его современным индустриальным. Для того, чтобы общество изменилось, должен был появиться новый человек.

Человек в современном индустриальном обществе (обществе модерна)

Таким новым человеком стал буржуа. Социальное имя "буржуа" происходит от слова, обозначающего "город" (фр. bourg; нем. burg). Буржуа, бюргеры старые городские жители. Изначально городские люди, они не были связаны с землей. Буржуа, бюргер — то же, что мещанин. В русской культуре слово "мещанин" имеет отрицательный оттенок. Недаром, когда переводят социологическую и художественную литературу, "бюргерский" не передают словом "мещанский".

Социальное представление "время-деньги" немыслимо в традиционном обществе. Представление о том, что время можно пересчитывать на деньги, возникло в среде буржуа. Здесь же зародились представления о связи богатства и праведности, о том, что кредит — мерило добродетели, что не разбой, не земля, а мирное приобретательство может принести богатство, о профессиональном долге, о необходимости соблюдать телесную чистоту. Буржуа обозначал собственное отличие чистым скромным домом. Аристократ выставлял пышность и расточительность напоказ, но чистота тела и дома не была для него способом обозначения социального отличия.

Над проблемой генезиса (происхождения) современного индустриального общества работали многие социальные теоретики. Особенно следует отметить вклад М. Вебера и В. Зомбарта. Они показали, что, зародившись в определенной социальной группе, новые отношения, новые способы установления социальной связи, новые способы жизни вместе распространились на общество в целом. Они стали обычными, повседневными, самоочевидными.

Эти социальные изобретения можно обозначить как главные темы современности: Будущность, Абстракция, Освобождение и Секуляризация. Представление об этих темах ввели такие социальные теоретики, как А. Гидденс, П. Бергер. Родиной этих новаций считают Запад. Их корни видят в индустриальном производстве, капиталистическом рынке, возникновении правовых систем, бюрократизированном государстве, городе с его скоплениями людей, которые друг с другом не знакомы.

Попробуем кратко характеризовать те черты индустриальной современности, которые отличают современные общества от традиционных.

Будущность. Возникновение темы будущности связано с изменением представлений о времени. Родившееся в буржуазно-купеческих кругах представление "время-деньги" становится всеобщим достоянием. Циклическое "время-круг" традиционного общества превращается во "время-стрелу". Восприятие времени как неостановимого потока — продукт длительного исторического развития. Индустриальная современность — период, когда такое восприятие времени становится массово распространенным. Использование часов в городских обществах напоминает изготовление и использование масок в догородских обществах: люди понимают, что часы, как и маски, сделаны людьми, но действуют с ними как будто они представляют внечеловеческие силы. Часы воспринимаются как воплощение времени, объективно существующего независимо от социальных представлений о нем. Мы говорим "Время проходит". Однако вопрос "Когда мы это сделаем?" не является актуальным для всех обществ. В традиционных обществах время носит прерывный, точечный характер. В каждой местности — свое время. Массовое распространение нового ощущения единого времени связано с развитием железных дорог. Исследователи показали, что современные представления о времени связаны с практикой пересчета времени на деньги.

У человека возникает представление о собственной жизни как о биографии. Индивидуальная жизнь начинает планироваться в терминах карьеры. Жизненный цикл личности воплощается в последовательной смене этапов, которые уже не имеют ритуальных меток (например, праздников). Путеводной звездой становится сама жизнь, заключенная в рамки календаря с его будними днями, историческими событиями и праздниками. Конкретизацией жизненного плана является календарь, в котором мы находим отголоски внешнего мира: родился в год смерти Сталина, закурил в тот год, когда служил в армии.

На уровне общества и отдельных сообществ возникает представление о проекте, о долгосрочной программе. Словом, время-круг меняется на время-стрелу.

Секуляризация. В классических своих проявлениях современность оказывается враждебной трансцендентному, божественному измерению человеческого бытия. Вхождение в индустриальную современность (модерн) обращение к земному миру, осознание ценности его.

Освобождение. Избавление от предназначенной роли ощущается как освобождение. Но оно несет страх перед хаосом. Возникает множественность выборов, но она пугает. Опьяняющее чувство свободы соседствует с ужасом перед открывающимся хаосом. Этот ужас прекрасно описан экзистенциалистами, которые писали о бремени выбора. Предназначенность человека к выбору — идея, немыслимая в традиционном обществе. Открытость будущего порождает ощущение риска. Только в современных (modern) обществах возникает массовое представление о множественности выборов, а будущее для многих из предопределенного превращается в открытое, альтернативное.

Индивидуация. Уже в традиционном обществе человечество развивается к субъективному началу. Так, в христианском персонализме возникает идея индивида, одиноко стоящего перед Богом, от которого нельзя скрыть самые тайные помышления. Духовная индивидуация опережает социальную. Мысль о существовании человека после смерти — подготовка индивидуации. Исследователи рассматривают возникновение идеи чистилища в европейской культуре как своего рода границу. Идея чистилища возникает в атмосфере счета и расчета. Чистилище находится в попечении не только Бога, но и церкви, которая создает "бухгалтерские" отношения с потусторонним миром. Пребывание там — дополнение к земному пути. Спасение обусловливалось и осмысливалось через двойную принадлежность человека в равной степени царствам земному небесному.

Стремление утвердиться в потустороннем мире и одновременно спасти наслаждения жизни драматизировали момент смерти. Появляются новые церемонии между кончиной и погребением: например, возникает обычай богослужения в присутствии тела умершего. Приватной становится смерть, от которой требуют не меньшего совершенства, чем от жизни. Усиливаются эмоциональные узы с родственниками, любимыми, друзьями. Умирающий начинает участвовать в игре исчезновения. Лишь в дальнейшем смерть становится одинокой и "одичавшей".

В современных обществах жизнь человека неотделима от постоянного выбора из ряда альтернатив. Межличностные отношения обретают независимость от связей родства, клановых традиционных определений. Возникает "Я", которое не доверяет ничему и никому автоматически. "Я" осмысливает себя в терминах автобиографии. Автобиография составляет ядро самоидентичности в условиях современной социальной жизни. Это подразумевает осуществление целостного, планируемого и постоянно корректируемого жизненного проекта. Такой проект мыслим только при условии, если человек чувствует возможность множества жизненных путей. Сам индивид отвечает за собственный "Я-проект". Человек, действуя в настоящем, как бы возвращается в прошлое, заглядывает в будущее. Идет постоянный диалог со временем. Происходит выделение личного времени в общественном, времени, лишь опосредованно связанного с внешним порядком. Возникает "частная жизнь".

Тело перестает ощущаться как пассивный объект. Из уродливой оболочки души оно превращается в спутника души. Рождается представление об индивидуальной любви, понятие сексуальности, отделенной от продолжения рода.

Персона, слитая с ролью, сменяется индивидуальностью. Общество, где индивидуальностью не дорожат, меняется. Именно в обществах модерна разделяются публичная и частная сферы. Именно здесь индивид ощущает себя единицей, не обязательно связанной с общностью, с коллективом. Здесь возникает идея возможности свободного, ничем не скованного творчества, в том числе творчества самого себя.