Философские сказки для обдумывающих житье или веселая книга о свободе и нравственности

Мне моя сестра-христианка, несмотря ни на какие Христовы заповеди, не может простить того, что я ее сыну рассказал немного и о других религиях, и о других богах. И ее бог стал не просто Бог, а бог по имени Иегова, в ряду среди других богов – Озириса, Брамы, Зевса, Кришны и Аллаха.

Если же фигура умолчания не удается, то местные мораль и религия ими же настойчиво превозносятся (что-то по типу «Да здравствует Я!»), все остальные – высмеиваются или осуждаются как странное, дикое, враждебное, опасное…

Таким приемом достаточно эффективно удается нейтрализовать далекие религии и культуры, а вот близкие – нет. Живут рядом: имеющий глаза да увидит. Вдруг кто-то задумается о том, что, оказывается, можно жить совсем по-другому! Это крайне опасно, именно поэтому самая жестокая и грязная грызня происходит между близкими – субкультурами.

Внутри провозглашающей себя самой мирной и сострадательной христианской церкви грызня длилась веками. Например, очень важно: молиться надо двумя пальцами или тремя? И какая церковь в целом благочестивей – римско-католическая или православная?

Дополнительные меры самообороны со стороны морали и религии аналогичны по действию алкоголю. Алкоголь вырубает в первую очередь те центры, которые могут с ним бороться, после этого он спокойно расправляется с остальными. Взывать к совести алкоголика бессмысленно – совесть травится первой. Так же и мораль: вначале она объявляет аморальным обсуждение морали, запрещает сомневаться в себе, вырубает критику – а затем без препятствий диктует свою волю, не заботясь даже о видимости аргументации.

Мораль, как гипноз массового поражения, работает в режиме диктатуры. Под ее действием бодрствующие засыпают, но спящим внушается, что они бодрствуют.

Что делать с моралью

Культура подобна старому покрою одежды. Чудной покрой держится только потому, что большинство людей относятся к нему серьезно.

Э. Берн

Если бы морали не было, ее следовало бы выдумать. Это не самое гуманное изобретение, но управление массой и нормальная социальная жизнь иначе невозможны. В моральных нормах есть, как правило, глубокий смысл, они выверены столетиями, и даже у абсурдных установок есть непререкаемое достоинство – они работают. Воинственно рушить мораль так же опасно, как подкапывать гору, которая может на тебя же и свалиться.

Но становиться ее рабом?!.

Ребенка надо учить морали. Однако бездумное следование морали для духовно и душевно развитого человека уже безнравственно.

Мораль и нравственность употребляются как синонимы только в дурных философских словарях. Мораль – это принятые каким-то кругом для себя или другого круга людей готовые мнения о том, как людям жить надо. Нравственность же – это другое. В нравственности нет готовых формул. Это поиск, это путь, где известно только направление: забота о людях, об их здоровье и счастье.

Прочтите это еще раз – есть разница?

Как нетрудно догадаться, я – глубоко аморальная личность. Действительно, если вдруг интересы человека и морали остро столкнутся, я буду поступать не морально, а человечно. Мы должны проснуться и жить нравственно, с ясными глазами, понимая осмысленность выполняемых нравственных норм и аккуратно отбрасывая ненужное.

Внимание, предупреждение! С точки зрения хорошего реализма, мой экстремизм подходит далеко не всем, а кому-то может быть просто опасен. Им нужно что-то другое.

Среди разнообразия вариантов, которые я встречал у других, мне показался интересным и ответственным следующий – компромиссный: «Я еще некоторое время мораль буду носить. Мне надо привыкнуть и осмотреться, чтобы не наделать глупостей».

В реальности же у меня с моралью благожелательный нейтралитет: пока она не наглеет, я демонстрирую ей свое уважение.

Свобода за распахнутой дверью

О, дон Кихано, ведь вы бились с ветряными мельницами!

Мой друг Сервантес

Самое смешное, что освобождение от гнета морали не требует практически никаких усилий: ведь в мире ее нет. Кто ее видел? Она живет только в душе, и только пока к ней прислушиваются. Да, мораль – это тюрьма, но тюрьма только из слов. Слово не остановит летящий камень; почему же перед словом останавливается идущий человек? Свободный человек думает, что он не свободен – только потому, что ему так сказали…

Шура сел на свой трехколесный велосипед, Ваня решил его подразнить: «Твой велосипед не поедет!» Шура (отчаянно): «Поедет!» Ваня (ехидно): «Не поедет!»

Шура плачет, но не трогается с места…

И я, как всегда, подумал обо всем человечестве.

СКАЗКА О СЕКСЕ

Разрешите вами восхищаться, или Об искреннем уважении к женщинам

За что можно женщину любить? – За то, что она женщина.

За что можно мужчину жалеть? – За то, что он только мужчина…

С тех пор, как я перестал женщинами возмущаться, я нашел возможность у них учиться. Да, я у женщин научился многому – и теперь они возмущаются мной.

– Как это вы умеете переворачивать все с ног на голову?

Как, как… Учителя хорошие были…

– Где вы научились так признаваться в искренней любви, чтобы одновременно при этом лягнуть копытом?

Где, где… Врага надо любить его же оружием.

– Ну почему вы так не уважаете женщину?

– Ну что вы… Я женщину уважаю бесконечно. Я уважаю любую женщину: но только тогда, когда она перестала быть женщиной и стала – человеком.

История с Сексом

Я люблю заниматься сексом, особенно с другими и особенно теоретически: похоже, что нет другой темы, так просвечивающей нашу несвободу и нашу, прикрытую моралью, безнравственность.

Если девушка полчаса (или полгода) мучит приятного ей молодого человека, устраивая проблему из «снять кофточку», вместо того чтобы прижаться к нему всем свежим, молодым телом и устроить ему праздник, – по-моему, она ведет себя безнравственно.

Она лишает его радости – а как это квалифицировать иначе? Тем более, что она лишает и себя: радости быть женщиной.