Шрифт:
Проходя по коридору, профессор Северус Снейп с удивлением услышал, как его коллега, декан Минерва Макгонагалл, ругается по-русски. Подумав, что это странно, зельевар продолжал наблюдение, отмечая всё больше необычного в поведении пожилой леди.
Фандом: Гарри Поттер
Персонажи: Северус Снейп, Минерва МакГонагалл, Антонин Долохов, Альбус Дамблдор, Гарри Поттер, Фред Уизли, Джордж Уизли, Поппи Помфри, Филиус Флитвик, Лорд Волдеморт (Том Риддл)
Категория: Джен
Рейтинг: R
Жанр: Драма, AU, Юмор, Попаданцы
Размер:
Статус: Закончен
События: Чужая душа в теле героя Поттерианы, Снейп жив, Тайный план Дамблдора
Предупреждения: Нецензурная лексика, ООС, AU
Комментарий автора: История подаётся с точки зрения профессора Снейпа, который не догадывается о факте "попаданства" и просто удивляется, что с Минервой творится неладное.
О самой попаданке мы также ничего не узнаем, она не особо стремится менять сюжет, её больше волнует защита и успеваемость учеников, старательно придерживаясь образа "канонной Минервы", что, увы, не всегда получается.
Работа с любимым мной хештегом #интима_не_будет, но будет некое количество хорошей дружбы. За всю романтику в фике отвечает Долохов, но, так как в этой версии он на всю голову напрочь отбитый неадекват, то и романтика получается соответственная.
Страница произведения: https://fanfics.me/fic196027
Снейп думает: "Странно"
— Твою мать!
Снейп чуть споткнулся на ходу, услышав за дверью пустого класса неожиданную фразу. Он достаточно общался с Каркаровым и Долоховым, чтобы узнать русское ругательство. И тем более странно оно звучало с явным шотландским акцентом. Женским голосом. Принадлежащим его коллеге, Минерве Макгонагалл. Он остановился, поправил манжеты, размышляя, стоит ли войти и поинтересоваться происходящим. Но декан Гриффиндора уже выходила в коридор сама, и, заметив мужчину, на мгновение растерянно замерла. Окинув его очень внимательным взглядом, она задумчиво протянула:
— Профессор Северус Снейп, конечно. Доброе утро, хороший день, вы не находите?
И, не дожидаясь ответа, проследовала по направлению к гриффиндорской башне. Снейп не стал говорить, что они вообще-то уже встречались за завтраком, и, когда шаги затихли в отдалении, сунул любопытный нос в покинутый класс. Помещение выглядело заброшенным, пыльным и в нем не было ровным счётом ничего необычного. Зельевар решил, что инцидент определенно странный, но долго раздумывать об этом не стал — экзамены прошли, дети разъехались и не за горами маячил долгожданный отпуск. И тратить время на причуды не особо любимой коллеги откровенно не хотелось.
Сдав календарные планы на следующий год, списки литературы и заявки на ингредиенты, он счастливо сделал ручкой учебному заведению и укатил, выбросив из головы все странности.
Но в августе на первом же педсовете ощущение "нетакости" вернулось. Вроде бы, всё как всегда — коллеги делятся впечатлениями, показывают фото из отпуска, меняются сувенирами, спорят. А Макгонагалл молчит. Поздоровались, раздала графики дежурств, уточнила списки старост и дальше только слушала, поблескивая глазами из угла. Вроде бы, привычная мантия, шляпа, прическа, которую Снейп наблюдал уже лет пятнадцать. Но вот сидит мантия не как всегда. И волосы кажутся пышнее — вон, несколько прядей на воротнике, сбежали от шпилек. И движения резкие, нервные. А ведь Минерва всегда предельно спокойна, не позволяет себе неопрятности. В голове снова всплыло: "Странно".
Тем же вечером Снейп за ужином накапал Макгонагалл в бокал зелье, выявляющее оборотку. Она выпила, скривилась слегка от горечи… и ничего. Значит, не оборотное зелье. Профессор пожал плечами — может быть, что-то личное, семейное дело выбило из колеи. Ну, так его не касается, не скрытый враг — и ладно. И он прекратил наблюдение.
///
Учебный год начался как обычно — толпы детей в коридорах, болваны на занятиях пытаются взорвать котлы, а больше всего раздражают, разумеется,
красно-золотые оголтелые гриффиндорцы. И самые яркие представители, конечно, второкурсники Уизли. На первом же уроке Снейп влепил каждому по минус 10 баллов, они опять пытались соорудить в своём котле что-то весьма отдалённое от рецептуры. И вечером также нажаловался их декану, ожидая очередную жаркую ссору. Но, вопреки ожиданиям, Минерва ругаться не стала. Она спросила: “Уизли? Хорошо, я разберусь”. И уже на следующее утро Снейп с изумлением узнал, что братьев на месяц исключили из команды по квиддичу, куда только приняли на позиции загонщиков.— Минерва, вы не боитесь, что команда Слизерина снова выиграет кубок, если вы сами будете отстранять своих игроков? — Иронично и несколько игриво поинтересовался он в тот же день.
— Наплевать на квиддич, пусть учёбой займутся, профессор Снейп, — сухо ответила декан. — А продолжат озорничать — придумаю чего похуже.
Тон был совершенно серьёзен, а у Северуса по спине пробежал холодок. "Наплевать на квиддич"? Настоящая Минерва Макгонагалл была искренним и отчаянным фанатом игры, она не могла такого сказать даже под "Империусом". Кто же эта женщина?
Однако неугомонные близнецы действительно вели себя, как шелковые, даже начали зарабатывать баллы, а не терять их по своему обыкновению. И даже по окончанию испытательного срока, вернувшись к игре, старательно изображали из себя паинек. Видимо, решили больше не злить собственного декана.
А Макгонагалл продолжала удивлять. Если раньше её мало волновала успеваемость собственных студентов, то теперь она каждый месяц собирала сводные табели по всем курсам гриффиндорцев, работала с отстающими, подходила к другим профессорам с просьбой о дополнительных занятиях. Она даже к Снейпу обращалась с запросом позаниматься дополнительно с Анджелиной Джонсон, а Вуд на пару недель буквально прописался у Спраут — из-за низких оценок декан запретила тренировки, хотя рьяный и пылкий игрок гриффиндорской команды умолял её одуматься. "Сдадите травологию — займётесь спортом, а пока учитесь". Школа бурлила от невиданных новостей — как же, теперь некоторые гриффиндорцы проводили в библиотеке больше времени, чем воронята, а это показатель.
В конце октября проходил первый межфакультетский матч по квиддичу "Гриффиндор — Слизерин", где зелено-серебристые предсказуемо выиграли, обогнав соперников на 20 очков. Но, на удивление, поражение не принесло Снейпу такой радости, как обычно, не было привычного ощущения посрамления давнего противника. Все знали, что, в отличие от слизеринцев, половина команды Гриффиндора два месяца корпела над учебниками, подтягивая успеваемость, и у них это заметно получалось. И декан красно-золотых из-за поражения не злилась, не огорчалась, не метала гневные молнии. Вместо этого она тем же вечером пришла в гостиную и похвалила студентов за достойную и красивую игру. "В следующий раз наверстаете. Главное — не в ущерб учёбе. Знания пригодятся вам в будущем, в отличие от навыков полёта, если кто-то из вас, конечно, не собирается пойти в профессиональный спорт". Предсказуемо, связывать карьеру с квиддичем никто из игроков не собирался, и тогда Минерва пожала плечами, будто проигрыш — пустяк: "Так чего вы тогда так расстраиваетесь? Играйте для собственного удовольствия, вам-то что?". Напрочь поломав все шаблоны, она удалилась, а игроки долго сидели и пытались понять — как это "для собственного удовольствия"? А ради чего они тогда напрягаются? Конечно, чтобы обыграть презренных слизней и защитить честь факультета! Но декан не злится, да и слизеринцы не особо насмешничают. В общем, в гостиной Гриффиндора было, о чём подумать.
После матча даже Дамблдор заметил, что с его верной заместительницей что-то не так. Он по привычке вызвал её вечером на чай с лимонными дольками, мягко намекая, что "не надо так давить на студентов, детство нужно тратить и на развлечения", а в ответ получил гневную отповедь: "Они находятся в школе. И должны здесь учиться. И вся внеклассная деятельность — не во вред основной".
Растерянный директор даже Снейпа спрашивал, что случилось с "милой Минервой", но на это зельевар мог ответить только, что это "точно она", без подвоха. Больше ему нечего было сказать.