Философский камень
Шрифт:
Слишком молода была Ольга. Да, она многому научилась и достигла невероятных высот, но её психика ещё не была готова к такой ответственности и нагрузке. Она взяла на себя невероятно много и поэтому медленно погружалась на дно безумия с каждым днём. После смерти отца её уже никто не мог образумить. Всё зашло слишком далеко.
И вдруг Ольга резко вскочила на ноги, глаза её расширились, ведь стало слишком тихо. И лишь взглянув на гвардейцев на постах, она вдруг поняла, что те уже мертвы, хоть и продолжали стоять словно вкопанные. А затем со свистом пролетела пуля рядом с виском.
— Так и знала, что Соколов наймёт убийц, — оскалилась Ольга и дал
— Они мертвы, а меня послал не Соколов.
И от услышанного Ольгу вдруг парализовало, что она даже перестала следить за своим энергетическим щитом. А затем из тени вышел Лебедев, с которого комьями спадала тьма.
— Но ты же мёртв… — тихо прошептала Ольга, делая шаг назад и собираясь уже упасть и замолить о пощаде как вдруг её лицо озарило внезапное понимание.
Лебедев не светился синий энергией, её не разорвал магический плющ, да и солдаты не обратились против неё. А значит по каким-то причинам он лишился значимой доли силы. Очень значимой иначе бы всё бы уже закончилось.
— Ха, а ты не такая уж и глупая, — произнёс я и ухмыльнулся, после чего обнажил меч. — Впрочем, и без силы философского камня я легко тебя одолею. Уже одолел.
И я дал магический сигнал, после чего потолок буквально взорвался и огненный поток устремился прямо на щиты Ольги. Попутно с этим стену пробил снаряд с газом, который тут же разорвался и заполонил половину тронного зала. Вместе с этим я уже насытил энергией свой меч и за одну атаку расправился с Ольгой, которая слишком поверила в свои силы. Подобраться к ней было проще простого, ведь её взор был направлен не в ту сторону.
Правда пришлось заморочиться и подготовиться к убийству, ведь сил у меня теперь было куда меньше. Приходилось действовать по старинке, благо я не слишком зажрался и не забыл какого это, экономить каждую крупицу энергии.
— У тебя был шанс… — произнёс я, вытирая клинок и отправляясь ко входу в лабораторию.
Одним за другим я уничтожал охрану, методично истреблял противников, которые не могли оказать сопротивления, а порой и вовсе в страхе бежали, увидев меня. Большинство, в отличии от Ольги, не догадались о том, что я лишился своих сил. Это играло мне на руку, как и бой на поверхности, который я не смог предотвратить. Возможно это было ошибкой… возможно нет…
— Нет-нет, живых я оставить не могу, извини, — с сожалением произнёс я, вонзая в спину убегающего гвардейца меч.
Полная зачистка проводилась мной. Всё указывало на то, что к такой силе мир ещё не был готов. Кроме того каждый взрыв создавал брешь в ментальном мире, это слишком опасно.
— Саша? — удивлённо спросила Алёна, отвернувшись от стола и только сейчас заметив, что все её помощники уже мертвы. — Что ты…
— У тебя волосы седые… — произнёс я, глядя на очень сильно изменившуюся девушку.
— Я…
— Думаешь, твоя сестра хотела бы этого?
Ответа я не узнал, ведь он не был мне нужен. Я сомневался раньше, терзался личными чувствами, но в конечном итоге уже принял решение, а сейчас лишь воплощал его в жизнь. Без сомнений, без компромиссов, как меня учили ещё в прошлом мире. Всё зашло слишком далеко, а свой шанс и Ольга, и Алёна, и многие другие потеряли, когда бомба отправилась на стратегический бомбардировщик. Их нужно было остановить.
— Бомба всё равно достигнет цели… ты ничего не изменишь… — оседая на пол произнесла Алёна, пока кровь текла по её подбородку.
— Она уже взорвалась, никто не погиб, — ответил я и принялся уничтожать результаты исследований. — Спасибо,
что не делали копий. Всё это умрёт вместе с тобой.— Почему? Из-за тебя наша отечество, наш народ…
— С ним всё будет хорошо. Война уже выиграна. А это оружие… оно слишком сильно меняет ментальный мир, создавая опасные бреши. Магия утекает в них и… из-за использования философского камня общее количество энергии уже слишком сильно упало. Магов станет куда меньше и сила их угаснет. За всё нужно платить.
— Нет, не может быть… откуда ты знаешь? Почему ты… здесь? И как бомба…
— Тише-тише, всё уже закончилось, — произнёс я, укладывая Алёну на пол и закрывая ей глаза.
Эпилог
— Ого, как много людей… наверное эту улицу лучше будет объехать, — произнёс шофёр, но ответа генерала не услышал.
Как на это реагировать шофёр не знал, так что просто принял молчание за согласие и повернул на очередной улице. В Петрограде праздновали победоносное завершение войны, орудия гремели каждый день, а ветераны прибывали с фронта целыми колоннами. Их встречали словно спустившихся с олимпа богов, а предприниматели одним за другим предлагали им новую работу.
Всё благодаря ответственности самих людей, которой своевременно занялись понимающие люди из «Долга и право». Всё очень много мужчин погибло в этой войне, а сотни тысяч стали калеками без рук или ног, порой и без первого, и без второго. Это огромный удар по экономике, по рождаемости, по генофонду, по будущему страны и просто по институту семьи. Ведь мужчина должен быть главой семьи, а каким главой он может быть, если сам нужду не в состоянии справить?
И хоть многие женщины уже начали брать на себя эту роль ещё с первых дней мобилизации, но так продолжаться не может. По этой и многим другим причинам очень важно было сделать всё возможное, чтобы вернувшиеся с войны герои смогли внедриться в общество и не ощущать себя убогими и брошенными. Работа, уважение, память — это базовый минимум без которого у страны просто не будет достойного будущего.
Однако не всё шло гладко и чем дальше автомобиль выезжал из Петрограда, тем меньше становилось влияние «Долга и право», тем большее можно было увидеть проблем. Не всегда удавалось справиться даже с доставкой солдат обратно домой из-за чего то там, то здесь на дорогах можно было увидеть бродяг. Кто-то шёл в родную деревню, кто-то просто шёл, ведь его дома уже не было.
Генерал ничего не говорил, просто молча смотрел в окно, разве что попросил не объезжать Стокгольм. В столице Швеции тоже шло празднование, не с таким размахом, но добровольческие полки из местных также участвовали в войне. И кажется они уже не особо вспоминали про оккупацию. Для них наступило новое время, новая страница истории, которая не будет ни хорошей, ни плохой. Она будет такой как есть или такой какой её сделают пропагандисты.
— Как думаете, что ждёт мир? — примерно раз в шесть часов шофёр пытался начать диалог, потому что ехать в тишине было невыносимо.
— Гонка вооружений, — хмуро и мрачно ответил генерал.
Диалог снова не задался. Пару раз шофёр бросал взгляд в зеркало заднего вида. Генерал выглядел словно старик, хотя ему не было и сорока. Ужасные шрамы, огромные синяки под глазами, уставший взгляд и бледная кожа. Волосы и вовсе седые, а некоторые части тела заменяли протезы, безуспешно скрываемые под одеждой. Война изувечила его до неузнаваемости, это касалось не только физического тела, но и души, принципов, идеалов.