Финист. Старая сказка на новый лад

Чего я жду? Наслаждаюсь, можно сказать, жизнью. Обустраиваю свой дом. Зачем? Собираюсь ли здесь же жить с любимой? Нет. Точно не собираюсь. Построю новый дом, чтоб не было неприятных воспоминаний. А зачем тогда? А чтоб занять себя. Не привык я без дела сидеть. Силой пользоваться нельзя, так хоть руки чем-то занять. Надеюсь, что Травиночка поняла мои намёки и сможет меня вызвать. Всё ж ей нужна моя плоть: волос, ноготь, или вот пёрышко. Это был запасной вариант, на всякий случай. Отец пошел странствовать, кому ж как не ему я мог доверить своё пёрышко. А чтоб заклятье сплести, надобно самому его придумать, собрать из кусочков мозайку, говорил намёками. Верю, что она догадается и призовёт. Любимая. Как же долго ждать... Разлука с тобой хоть на миг - испытание, а вот такая да ещё и к другой - тяжкая мука. Живу верой, надеждой и любовью.

Инара заклятье на меня наложила, но думаю, что призыв с пёрышком всё равно сработает. Всё ж любимая сильнее, а любовь - даёт столько сил, что всё можно вытерпеть, через что угодно пройти и преодолеть все трудности.

Грустно смотрю на небо, а ведь на Срединной Земле оно лазурное, как её очи. А тут оно не напоминает её. И солнышко не такое тёплое. Там оно жёлтое, ближе к земле находится. Тут холоднее, а может потому что нет ЕЁ рядом, не согревает она меня своим теплом, своей улыбкой. Грустно, тоскливо.

**********

Инара что-то мне подмешивает в воду. Напитки я не пью, боюсь. А вода имеет странный привкус. А ещё я стал забывать ЕЁ. Не знаю, сколько времени прошло. Но каждый день с трудом заставляю себя вставать. Перестал домашними делами заниматься. Лишь просыпаюсь, завтракаю да улетаю соколом в поднебесье. Не могу тут находиться.

А ещё каждый раз мне кажется, что я забыл что-то важное. Что не даёт мне покоя.

*************

Инара говорит, что завтра мы женимся. А я не помню даже, что было вчера. Такое безразличие ко всему. Пустота такая в сердце. Словно всю душу высосали. Смотрю вокруг и ничего не радует. Лишь ветер в крыльях приносит хоть немного облегчения. Летаю, летаю и ещё раз летаю.

**************

Живу со своей женой, а не могу быть с ней. Да и она не хочет. Уж не знаю, почему, но никаких супружеских отношений. Вроде как жена. А разве это нормально, когда мы друг к другу не прикасаемся? Спим в разных горницах. По мне так ненормально, но к чему-то большему я и не стремлюсь. Нет желания к ней прикасаться. Скорее даже наоборот, есть какое-то отвращение. Смотрю на неё и словно змею вижу. Каждое движение напоминает об этом. И не то, что возбуждения нет, а противно даже смотреть в её сторону. Дома почти не бываю. Всё время провожу в облике сокола. И словно перестаю быть человеком. Хотя человек ли я, этого уже не знаю. Да, оборачиваюсь человеком. А сам ничего не помню. Ни о себе, ни о своих родных, ничего. Только Инара, её голос, её змеиная внешность.

А сегодня за столом прислуживала новая девушка. Странно, но сердце пропустило удар. Очи у неё странного лазурного цвета. Цвета неба. Но не нашего. Ничего об этом не помню, разве был я на другой земле? Но откуда ж тогда знаю этот цвет? Виду не подал, что заинтересован ею. Веду себя как обычно, безразлично ко всему.

Вода вновь имеет странный вкус. Выхожу из-за стола, иду в горницу и сразу же отключаюсь от всего вокруг. Сквозь сон слышу лишь нежный ласковый голос, странный, будоражащий меня. А очи отворить не могу. Веки словно свинцом налитые.

На другую ночь всё повторяется. За столом прислуживала та девушка, с волосами цвета солнышка. Солнышка да не нашего. Откуда мне знать этот цвет? Слова не молвит даже, молча подаёт еду. А я и внимания не обращаю. Так нужно. Отчего, не знаю, просто чую. Вновь вода чудной вкус имеет. Ладно, не заморачиваюсь. Вновь иду, бреду по сходам*, поднимаюсь к себе. Горница кажется неуютной, тёмной, мрачной. Ложусь на лежанку и очи сами собой закрываются. А потом вновь слышу журчание ручейка, вижу как деревья колышутся, яркого зелёного цвета, вижу поля жёлтые, людей незнакомых, и девицу, с длинной косой цвета солнышка, поднимает очи на меня, цвета небесной лазури, улыбается, а голос журчит, словно реченька. И сердце стучит быстро-быстро, отклик в душе находит. Как же она прекрасна. Любуюсь ею. Хоть во сне могу это делать.

Третья ночь. Повторяется всё. Вот только теперь ясно слышу голос её. Она плачет, горько так, сердце сжимается. Чую как что-то обжигает сердце, разливая вокруг такую любовь и нежность. Боги, что же это? На очи падает огненная жидкость. Пытаюсь разлепить пудовые веки, и марево спадает. Нет больше тяжести. Вижу её, плачущую. Настенька! Любимая! Бросается в мои объятия. Родная моя! А у самого такая радость на душе. Всё-всё вспоминаю. Кто я, где я, кто ОНА.

– Соколик мой, сердце моё, душа моя, жизнь моя!

– Любимая, прости меня, непутёвого, прости мою любопытную натуру. Зачем я пил то зелье? Зачем поддался на чары ворожьи? Прости за всё!

Рассказываю ей всё. Что было со мной это время. Что было до того. Как попал под чары, про любовь мою к ней и как не выдержал и поддался новым чарам, как забыл её, жену свою. Слёзы стекают по моим щекам, а она их вытирает.

– Всё в прошлом! Я прощаю тебя! Тебя, но не ЕЁ!

А дальше даже не заметил, как оказались мы на улице. Зато видел, как горели очи ЕЁ ясные. Нет, не ненависть в них была, а расплата. Наказание за всё то, что довелось ей вытерпеть.

– Выходите, люди добрые!
– столько СИЛЫ в ЕЁ голосе.

И посыпал люд из домов всех. Кто в чём был одет. Кто в одних портках, кто в сорочках нижних. Вот обычно коли что случается, люди выбегают вместе с детьми. Только детей не было, Инара всех перебила. Кто уж мог как взрослый работать, всех рабами сделала, остальных всех приказала убить. Как так можно? Как можно поднять руку на детей малых: честных, наивных, чистых?

Ведал я теперь, что с людьми сделалось. Почему они со стеклянными очами были. Почему беспрекословно подчинялись наказам Инары. А она вела себя словно Князь, потому как такой власти не имела даже княгиня.

Сняла Травинка очельник, расплетает косу.

– Уходите, люди добрые. Вы теперь люди вольные!

Очи у людей прояснилися, и пошли они из села. И когда скрылся из виду последний, полилась речь любимой. Вспомнилась сказка, как я чувствовал всё на своей шкуре, каждое слово, каждый образ.

– Значит, ты ЖЕНОЙ назвалась? Огонь, выжги всё здесь!
– и полыхнул терем мой, а огонь словно разлился из печи вокруг.

С криком выскочила Инара из дому. Огонь уже лизал все стены, перекидываясь на соседние дома.

– Жена?
– Травинка хохотала. Потом посерьёзнела.
– На МОЁ руки протянула!

Волосы по ветру развивались у любимой, а Инара была в ужасе. От любимой отвести взгляда не мог, какая ж она красавица. Богиня! МОЯ!

– Убирайся в свой ПЕКЕЛЬНЫЙ МИР! И чтоб НИКОГДА ты не перевоплотилась в наших мирах, наших жизнях! Отныне и НАВЕКИ!