Физрук 9: Назад в СССР

– А это вы, Саша! – воскликнула потенциальная теща. – Рада вас слышать!

– Удивлен, – сказал я. – Раньше вы даже голос подделывали, чтобы за дочь себя выдать и таким образом ввести меня в заблуждение.

– Так это была шутка, Саша! – принялась изворачиваться она. – Я еще не стара, могу и пошутить с молодым человеком.

– А как же сынок дипломата? С ним у вас шутки кончились?

– Ах, он оказался такими негодяем. Виленочка мне все рассказала… Думаю, свадебное путешествие вы совершите в круизе по Средиземному морю. В «Спутнике» есть свободные путевки. Конечно, они дорогие, но ведь для вас, Саша, деньги не проблема…

– Вы Вилену к трубке пригласите, Аглая Мефодьевна.

– Сию минутку, Саша!

В трубке послышалось: «Доченька, к телефону! Жених твой!»

– Да! – сказала Вилена.

– Привет! – сказал я. – Гляжу мама твоя уже и круиз для нас придумала.

– Я не меньше тебя удивлена переменой в ее симпатиях, – откликнулась невеста. – Она о тебе и слышать не хотела, а теперь твердит, что такой важный человек как ты – это лучшая партия для меня.

– Ты еще скажи ей, что у меня бездетный дядя в Москве, замминистра рыбного хозяйства, так она меня у тебя отбить попытается.

– Не отдам! Хватит с нее и папы.

Мы посмеялись.

– Вообще-то я сейчас у своих, в соседнем подъезде, – сказал я. – Хочу встретиться, поговорить.

– Погода хорошая, давай погуляем! – предложила она.

– Согласен.

– Жди меня через десять минут у подъезда.

Положив трубку, я начал одеваться. Вышла из кухни Ксения, вручила мне большой сверток с пирожками. Я поблагодарил ее и пошел на встречу с Виленой. Пирожки я забросил в машину и только потом подошел к подъезду, где она жила. Минут пять спустя показалась и Вилена Игоревна. Мы поцеловались и неторопливо двинулись со двора. На улицах Литейска в эту пору уже малолюдно. Люди вернулись с работы и смотрят программу «Время», предварительно распихав отпрысков по кроватям.

– Я выполнила твою просьбу, – сказала Вилена. – Узнала, какая именно экспериментальная методика проверялась пять лет назад в школе номер девятнадцать.

– Спасибо! И какая же?

– Да в общем ничего необычного, проверяли, не является ли отвлекающим фактором наличие в классе учащихся обоих полов. Дескать, если собрать только одних девочек в возрасте полового созревания не станут ли они лучше учиться?

– И каков результат?

– Отчета о результате нет, есть странная пометка «не достаточно данных, в связи с прекращением эксперимента по непредвиденным обстоятельствам…».

– А по каким именно обстоятельствам – не сказано?

– Не сказано.

– А как узнать, что стало с девочками после?

– Думаю, в школе можно уточнить, кто из них ушел из школы по окончанию восьмилетки, а кто учился дальше.

– То есть, если я вот просто так приду к завучу и спрошу, она поднимет архивы и все мне расскажет?

– Почему бы и нет. У тебя же специальные полномочия.

– Не расскажет, – отмахнулся я. – Общался я уже с их завучем.

– Ну хочешь, я сама подниму документы?

– Хочу. И чтобы ты их не просто подняла, но и показала мне.

– Слушаюсь, товарищ Данилов!

Вилена обняла меня и расцеловала. Я ее – тоже. Мы еще погуляли немного, я проводил спутницу домой, а сам сел за руль, доехал до ближайшего телефона-автомата, набрал номер Антипыча. Услышав в трубке мой голос, он с фальшивой радостью воскликнул:

– Александр Сергеевич, здравствуйте! Наконец-то! Заждались!

– Привет! – откликнулся я. – Я могу сейчас подъехать. Адрес назови.

– Социалистическая семнадцать, квартира двадцать три.

– Жди.

Повесив трубку, я вернулся в машину. По названному Серушкиным адресу я был через пятнадцать минут. С собой прихватил «домру». На всякий случай. Вошел в подъезд трехэтажного дома. Очень с виду опрятного. Не барак какой-нибудь. Внутри – тоже все чисто. На первом этаже – консьержка мужского полу. Здоровенный детина. Мазнул по мне безразличным взглядом. Ничего не спросил. Я поднялся на площадку второго этажа. Позвонил. Дверь открыл сам Антипыч.

В скромной трехкомнатной квартире звучала заграничная музыка. Пахло дорогим табаком. Звучали голоса. Мужские. Оглядев меня с головы до ног, замдиректора швейной фабрики по сбыту разочаровано поджал губы. Ну да. В моих руках не было сумки с лейблами, зато имела место непонятная хреновина. Кивнув, Серушкин жестом гостеприимного хозяина показал на дверь одной из комнат. Голоса звучали из другой. Я, не разуваясь и не раздеваясь, прошел, куда меня попросили.

Судя по обстановке – это был рабочий кабинет хозяина квартиры. Помимо письменного стола, старинного кресла и книжного шкафа, здесь была куча упаковок из полиэтиленовой пленки, сквозь которую проглядывала разноцветная ткань. Похоже, это был своего рода склад готовой продукции подпольного цеха – основы жизненного и коммерческого успеха Андрея Антиповича. Сам Серушкин выбросил из другого кресла кипу упаковок, пригласил меня садиться. Воспользовавшись предложением, я уселся, положив на колени ДМРД.

– Вы привезли посылку от товарища Арабова? – не сводя глаз с деморализатора, спросил Серушкин.

– Привез, – не стал скрывать я.

– А-а! Вы ее, наверное, в машине оставили?

– И в машине ее нет. Она в надежном месте.

– Понимаю-понимаю, вероятно, вы хотите пересмотреть условия нашего договора… Ну как же! Вы сейчас такой человек. Что теперь вам две тысячи… Пять вас устроят?

– Нет, я хочу пересмотреть условия всей вашей работы, товарищ Серушкин.

– Любопытно! – проговорил Антипыч. – Рискну предположить, что вы хотели бы иметь долю в общей прибыли.

– Напрасно рискуешь. У меня совсем иное предположение.

– С нетерпением жду.

– Кончай с подпольной коммерцией. Выводи бизнес на легальные рельсы.

– Это каким же образом?

– Выходи на директора с предложением открыть при фабрике комсомольско-молодежный цех по пошиву современной одежды. Модельеры на фабрике есть, ткань, фурнитуру и прочее на первых порах за счет нетрудовых доходов закупишь, ну а там дело пойдет. Зарплата, премиальные и так далее. Будешь жить может и не богато, но зато честно. У всех на виду. А главное, у милиции не будет никаких претензий. И не кончишь ты свою жизнь, милок, у стенки, пахнущей сырой штукатуркой? Почему – сырой, спросишь? Потому, что ее часто штукатурят, чтобы следы от пуль скрыть.

– Типун тебе на язык! – выдохнул Серушкин, с которого мгновенно слетела респектабельность. – И вообще, хватит трепаться! Гони лейблы. А остальное не твое дело, хотя ты и босс.

– Хамишь, парниша.

– Я не понимаю, чего это перед тобой все стелятся? – совсем распалился он. – По-моему, ты просто фраер дешевый! Бабки отстегивают тебе за здорово живешь, а ты еще палки в колеса вставляешь!.. Короче – так! Сейчас подойдут люди, проводят тебя, отдашь им лейблы, получишь свои два куска и засохнешь! А будешь рыпаться…