Физрук: назад в СССР

Да только малолеток через восемь месяцев на городскую спартакиаду не выведешь. А если и выведешь, то судьи будут сюсюкать и умиляться, и присудят что-нибудь поощрительное. Нет, мне нужна настоящая победа. Громкая, хотя бы по масштабам этого городишки. Для формирования моего авторитета. Надо устраиваться в этом времени плотно, с возможностью профессионального роста и обеспечения материального благополучия, с учетом известных мне событий не такого уж далекого будущего.

А посему нужно уже выбросить из головы всяческую романтику — вроде исповеди перед прелестными эстонками, которые укладывают здоровенного мужика с таким вот… агрегатом к стеночке, словно диванный валик — для тепла и мягкости, и ни для чего более. Стыдно вспомнить, что едва не выложил всю подноготную, которая, как бы дико она ни звучала, все же имеет неприятные свойства любой правды — выплывать наружу и портить человеку жизнь. Нет уж, хватит… Если уж использовать баб, то для дела, а если на ком и жениться — то на Симочке — чистой, честной девочке из которой выйдет идеальная жена. Наверное… Подумал это и сам охренел. Ведь о женитьбе я не задумывался с самого развода… Сима, Сима, что же ты с дядей Сашей делаешь?

Сейчас старшей пионервожатой почти восемнадцать, значит, когда все здесь рухнет, ей не будет и тридцати. Главное, подготовить ее к переменам. Научить тому, что нет ничего плохого в том, чтобы быть молодой, успешной бизнес-леди, ну или хотя бы — женой успешного, а значит — весьма неглупого бизнесмена, который точно знает, на что сделать ставку. Ладно, это все будет потом. Сейчас нужно сосредоточиться на задаче сформировать небольшую, но успешную спортивную команду. Ядром сделаю своих оболтусов, а остальных наберу из других классов.

Кстати, неплохо бы посмотреть на моих оболтусов в неформальной обстановке. Наладить контакт. Урок есть урок, здесь не всегда можно понять, кто чего стоит. Да вот только как их собрать вне урока? Экскурсия? Поход в кино, в парк культуры и отдыха? Слишком кратковременно, да и какой контакт, когда пялятся на какую-нибудь статую или в экран? А если… просто поход?.. А что? Погода пока позволяет… Хотя бы коротенький, но обязательно с ночевкой… Вот тут можно посмотреть на пацанов в их более менее естественном виде…

С кем бы на сей счет посоветоваться?.. Ну конечно же — с Симочкой. Ведь она же пионервожатая! Должна уметь водить школяров не только с горном и барабаном. Да и к тому же Серафима Терентьевна местная, должна знать, куда тут лучше всего сделать вылазку? И мне будет веселее и приятнее провести время в ее компании, а не только — кучки второгодников. И вдохновленный этой мыслью, после звонка я кинулся в ленинскую комнату. Симу я в самом деле застал там. И она мне обрадовалась. Все-таки, что ни говори, в ее глазах я был героем.

— Привет!

— Здравствуй, Саша!

— Как ты? В порядке?

— Да, а — ты?

Как хорошо, что она забыла свое требование обращаться на работе строго на «вы».

— Тоже… Вот опять заглянул к тебе, чтобы посоветоваться… Как раз в плане воспитательной работы.

— С удовольствием помогу тебе.

— У меня возникла идея, в ближайшие выходные сводить своих обол… свой класс в однодневный туристический поход с ночевкой.

— Хорошая идея! — одобрила она. — Так тебе будет легче установить с ребятами контакт.

— Вот и я так думаю, — кивнул я. — Мне только нужен хороший проводник, я же не знаю местности… Присоединишься?

— Можешь не сомневаться, — сказала Симочка.

— Отлично!

Мы еще поболтали о разных пустяках, но потом старшая пионервожатая строго сказала:

— Мне еще нужно подготовиться к завтрашнему пионерскому сбору.

Пришлось попрощаться. Тем более, что мне тоже нужно было идти. Не мешало все-таки закупить себе одежонки на каждый день. Нельзя все время таскать одни и те же джинсы, да и спортивный костюм нужен был на смену, хотя бы еще один. Я направился в местный ЦУМ, все-таки грех не пользоваться своими связями. Добравшись до центрального универмага, я сразу поперся в обувной отдел. Не потому, что хотел там еще что-нибудь купить, а потому что надеялся на помощь Севы Перфильева в приобретении более менее приличных шмоток.

Войдя в обувной отдел, я удивился хмурым взглядам продавщиц, которых их начальник, помнится, призывал меня любить и жаловать. Я уже хотел попросить их вызвать Севу, как вдруг из подсобки показался он сам, но не один. Следом за ним шел какой-то мужик в плаще мышиного цвета и дурацкой шляпе с узкими полями. На Перфильеве лица не было, а пухлые губы его тряслись. Товарищ в мышином плаще обвел тусклым взором застывших, словно кролики перед удавом, продавщиц и произнес, обращаясь к начальнику отдела:

— Мы пришлем вам повестку, гражданин Перфильев. Потрудитесь не покидать город, в противном случае придется отобрать у вас подписку о невыезде.

И товарищ в сером удалился. Сева скользнул по моему лицу невидящим взором и вернулся в подсобку. Я понял, что ловить мне здесь нечего и как простой покупатель побрел по другим отделам. Понятно, почему «лучшие люди города» так много пьют. У них нет уверенности в завтрашнем дне. Все их влияние, деньги, роскошная по меркам этого времени жизнь — не имеют под собой надежного фундамента, потому что закон и общественное мнение не на их стороне.

Сделав этот глубокомысленный вывод, я умудрился купить довольно неплохой спортивный шерстяной костюм, несколько рубашек и так по мелочи — носки, трусы, майки. Отоварившись, направился домой. Выгрузив покупки, решил сходить пообедать в ту же самую «Пельменную», в которой кассирша не хотела разменивать мне стольник. Сегодня она тоже работала. Взглянула на меня злобно, но промолчала. И правильно сделала. У меня сегодня тоже не было настроения ставить на место разных визгливых дур.

А вообще странные перепады настроения стали посещать меня. То ли это процесс приспособления организма, а следовательно — центральной нервной системы — к вторжению в него чужой души, то ли душа Шурика на самом деле никуда не делась, она лишь подавлена более сильной волей Володи Данилова. А вдруг ситуация изменится и Сашок вытеснит меня из своего тела? Это было бы чрезвычайно неприятно. Не хочется мне умирать, я уже пробовал.

Нет, это никуда не годится! Надо как-то развеяться… Где-то у меня завалялась бумажка с телефоном Людмилы Прокофьевны… Я покопался в карманах куртки и нашел ее. Номер она нацарапала сама, после нашего милого приключения в кинотеатре. Держа бумажку наперевес, я пошел искать телефон-автомат. Как же все-таки неудобно без айфона в кармане! Да что там — айфона, сейчас даже простенький кнопочный мобильник я счел бы чудом прогресса, но придется терпеть еще лет пятнадцать.

Вставив двухкопеечную монету в прорезь с бортиками на торце телефона-автомата, я набрал номер. Ответили далеко не сразу. Я уже решил, что дома никого нет и хотел повесить трубку, выудив неиспользованную монетку, как вдруг в трубке раздался щелчок и две копейки провалились в прожорливое металлическое нутро.

— Алло! — сказал я.

— Здравствуй, милый! — бархатно ответили на том конце провода.

Ого… Узнала меня по голосу сразу?

И сладкое тепло прокатилось по моему-не моему организму от слухового органа к тому, что расположен ниже.

— Привет! — откликнулся я. — К тебе можно зайти?

— Конечно, заходи, буду ждать…

— Напомни адрес…

— Ты уже и адрес мой забыл? Какой ты непостоянный…

Я хотел было сказать, что не забыл, а кроме названия улицы, никогда и не знал, но биологичка меня опередила: