Флаг

Я не знал, где она жила. Точнее, знал станцию метро. Марьино. Но где там? Дом, квартира… Был еще один чувак в Выхино, где я как-то был, и он точно мог мне хоть как-то помочь с адресом, но зачем переться в такую даль, когда есть Ксюша?

Ксения работала в ИЖЛТ в библиотеке. Познакомились случайно. Я обратил внимание, что у «Художественного» стоит девушка в вязанном кардигане и зябнет. Я предложил ей куртку, и она, конечно, отказалась (навязчивый незнакомец, чего-то хочет, ну его). Тогда я предложил ей зайти в «Кофеин», но она снова отказалась, ссылаясь на то, что кого-то ждет (в кафе с этой липучкой – побежала). Я смирился с тем, что тот, кого она ждет, сможет дать ей все, что у меня не вышло – тепло, кофе, еще что-то, но этот теплоход все не приходил. Я продолжал стоять, у меня было время, но весенняя погода была не ахти (мокрый снег, лужи, ветер, пронизывающий до косточек) и дрожь передалась в ноги, и движения стали чаще, и я снова не выдержал и подошел. Она согласилась на кофе, хоть и заказала себе горячий шоколад. Я взял какао и целую гору мини-круасанов, как помню. Не помню, сколько прошло времени, чашки пустели, горы таяли, человек передо мной обрастал все новыми подробностями – закончила институт, работала журналистом, получила литературную премию, на эти деньги пожила в Европе и привезла оттуда мужа, от которого родила чадо с редким даром видеть будущее, и наконец осела в родных стенах, где когда-то слушала лекции парня, по которому сохла Настя Ф.

Перешел на Никитский бульвар, дошел до быстрого перехода, перебежал к «Жан-Жаку», обошел вечную стройку, выбрал направление на дом с граффити парня, в корне имеющего то ли «маяк», то ли «чрезмерное я», и через минуты две уже открывал дверь для низкорослых.

В последний раз я приходил сюда на выставку Флаг. Она совершила поездку по подмосковным храмам, сфотографировала церковь с погнутым крестовьем, идущих в храм, летающих ворон над луковками. Декан не был против этой социальной вывески. Тема бога, все дела. Целый год висели эти фотографии, я дважды был здесь, отметив для себя поток идущих в Софринский храм – черно-белые, размазанные (мыльница!), словно покрытые грязью, как животные, как часть дороги, тем не менее люди. Социальное заменили детские рисунки на семейную тему. Среди них выделялся «Мой друг» – мальчик с зелеными волосами и широченной улыбкой.

Ксюша не ожидала меня увидеть.

– Ты? Не может этого быть. Зачем ты здесь?

Что делать – она привыкла сперва договариваться по телефону. Будь то вопрос-консультация «А стоит ли пытаться?!.» до признания совсем не телефонного характера. Вы помните, что мне пришлось пережить, чтобы сесть за один стол с ней. На большее я, конечно, не претендовал, но почему-то подумал: вот она съездила в Европу за мужем, а что сделал он, чтобы завоевать ее руку и горячее сердце. Стоял под снегом и дождем? Напоил ее самым вкусным шоколадом.

– Ты давно видела Настю?

– Позавчера с ней разговаривала. Как она? – опередила она меня. – Ничего, живет, стажируется в «Комсомольце». Говорит, что это куда проще, чем вставать по утрам и озираться: «А чего это ничего не происходит?»

На нее это похоже. Вот как она теперь… в газете. Прощай, кризис. Теперь, понятно, миновал кризис, и я на свалку. Об этом я не сказал, но Ксения понимала, зачем я здесь и дала мне возможность просто понимать непонятное.

– У нее другая жизнь. Ты же ее знаешь. Она как будто шкуру поменяла. Одела новую и ходит сейчас в ней, привыкает. А ту, что было до этого, скинула. Ты думаешь только тебе такая «радость» общения достается? Меня, конечно, она в игнор не определила, но мы-то с ней столько лет, я ее в стольких шкурах повидала, даже сама для нее несколько шила.

Эта метафора со шкурами мне не очень понравилась – она все больше погружала Настю в сундук, который на дереве, а дерево… ну вы понимаете.

– Человек по своей сути хамелеон. Если он конечно не в джунглях живет. В городе приходится надевать маски, говорить на разных языках, подстраиваться под ситуацию. Он не может все время ходит в одной и той же леопардовой шкуре – если на улице ничего, то в театре, будь добра, сними, на концерте «Зеппелинов» шико, в собор Петра и Павла просто не пустят.

Леопард ей точно не идет, скорее вязаный костюм или платье с британской клеткой.

– Я все о себе. Ты-то как?

– Растем. Нам почти два.

– На двоих побольше будет.

– Да, но иногда мне кажется, что в чем-то она меня опережает.

– В том, что увидит больше, чем мы. Что у нее все впереди.

А у нас, у меня… Она работает в библиотеке в свои 33, и наверняка довольна. Что ждет меня. Я ищу пропавшую Настю, пока жена с ребенком гостят у тещи, и понимаю, что та никуда не делась – просто пришел момент, так сказать, все дела.

Ксения убегала, мы попрощались, обнялись, раз-два, как будто навсегда. Хотя кто знает. Эти девушки… Я зашел в кафе при институте, спросил баристку, что она посоветует «сочетание – цвет, вкус, свежесть» – та пожала плечами и тихо сказала «кофе, трубочки с кремом», я согласился, заказал и последующие пятнадцать минут в четырех квадратах наблюдал, как девушка смотрит на неработающую кофемашину и трогает нос, как будто что-то в нем искала. Мои руки держали бумажный стаканчик и трубочку, в обратном случае – я бы тоже что-то ковырял, царапал. Не можешь пристроить куда надо руки – прощай нос, здравствуй неприятности с кожей.

В метро на полу сидели студни, пили пиво. Из полуоткрытой сумки «Фила» торчали три уголка книг. Может быть те самые, что берут книги у Ксении – она им выдает, улыбается, просит вернуть в целости, а они идут в метро и пьют пиво. Потом приходят домой, хлопают дверью своей комнаты и ночью читают то, что взяли. А может быть через несколько дней возвращают или нет, забыв, что обещали.

7 Я лег поздно

Я лег поздно. Слушал передачу про музыку в фильмах Кубрика. Потом, мне захотелось пересмотреть «Одиссею…» и в момент, когда двое на станции с аппетитом поедали цветное содержимое, в желудке заурчало. Приготовил яичницу, порезал зеленый лук, выпил чай со смородиновыми листьями, и уснул открыв книгу Поланика «Колыбельная», застыв на картинке со страдающим младенцем.

Утром созвонились с женой. Малышка просится ко мне. Пришлось идти в парк, где бесплатный wi-fi. Однажды я говорил в кафе – поет «шуби-дуби-лав», а ты пытаешься быть услышанным. Только вчера кончились деньги на интернет. Не потому ли она уехала к маме, что там есть интернет, бесплатная еда. На нее это похоже.

Хорошо утром в парке. Лебеди медитировали, глядя на фонтан. Мне встретилась бабуля в куртке из цветных лоскутков в красно-черных гольфах, девушка с радужным зонтиком. Большая часть поглощает кофе в постель или теснится в кофейне. Не понимаю, как можно пить на ходу.

В подтверждение тому сварил дома кофе и медленно, небольшими глотками, смаковал минут двадцать, созерцая лес, то уходящий в тень, то выходящий из нее.

Прочитал рассказ «Одиночество и город» из давно лежавшего у меня «Альманаха молодых писателей». Босая женщина шла по улицам города, встречаясь то с котом, говорящим на идиш, то с продавцом липучек, то предсказательницей глупостей, что может сделать человек. Решив, что десять минут прошли впустую, потянулся к трубке, чтобы позвонить Насте, но передумал. Все. Хватит. Если ей так угодно исключить меня из своей жизни, если я ей так мешаю, то не буду лезть. Я просто пожелаю ей счастья, удачи с ее бесформенным другом, успехов в работе… какая-то открытка получается. И чтобы наклеить марку и отправить, я удалил телефонный номер, вывел из друзей в контакте и фейсбуке, мелькнуло «Не слишком ты с ней…?», и тут же «Она сама этого хотела». Открыв окна проветрить квартиру, я вышел, чтобы освежиться. Впервые за долгое время решил спуститься пешком по лестнице. Запахи гнили, пива и псины ударили в нос. Лифт – защита от неприятных запахов.

Чехов на велике и женщина с гантелями встретились в лесопарке.

Зашел в «Раек», заказал чайник лимонного чая. Вокруг сидели голодные чавкающие что-то мясное туристы с огромными рюкзаками. Сегодня я тоже хочу себя почувствовать иностранцем – идти куда глаза глядят, пока ноги не перестанут слушаться. Не обращать внимания на то, что кому-то холодно.

Дождь. Опять повезло. Звучал адский канкан Оффенбаха. Через дорогу рекламная растяжка кричала кислотными цветами «Мега. Соберем вашу отличницу». Сегодня она пятерки носит, а завтра на шесте змеей вьется. Прохожие неслись мимо как будто перематывали фильм. Машины создавали вокруг себя водяное кольцо.