Фледлунд

– Я иностранец, – сказал Киран вслух, словно убеждая себя в этом.

Продавец в табачной лавке хмыкнул и пробурчал на его языке:

– Ну, оно и видно. Из США?

– Нет, – ответил Киран.

– А откуда?

– Я…

Простой вопрос, как ни странно, вызвал в голове почти физическую боль.

– Бутылку воды, пожалуйста. Спасибо.

Он расплатился и вышел в город. Вопрос продавца звенел в ушах. Получается, Киран еще и не знает, откуда он. Как ни странно, отсутствие памяти не показалось большой проблемой. Над головой распростерлось чистое голубое небо – редкость для этого сырого сезона. Его ждал новый город, место, где можно что-то начать. Он улыбнулся себе под нос и сделал глоток из бутылки. Минералка тут же ободрала горло, это походило на пробуждение. Умывшись той же водой, Киран побрел в город. Он не помнил, что было до поезда и как он там оказался. Не помнил и своего прошлого. С ним осталось только имя – Киран. Иностранец, который не из США. Тяжелая армейская куртка и штаны почему-то были ужасно грязные, будто он полз по грязи. Во внутреннем кармане оказалось довольно много местных денег, складной нож и пачка сигарет. Курить вообще не хотелось, и он оставил ее на скамейке в парке.

Фледлунд вызывал неподдельное любопытство. К собственному прошлому, наоборот, не было никакого интереса. Ну вышел из поезда. Какая разница, откуда он. Насвистывая, Киран исследовал улочку за улочкой. Город восхищал своей чистотой и миниатюрностью. Центр напоминал лабиринт из старинных зданий, но выбраться из него было легко – все дороги вели к массивной бордовой церкви, чьи заостренные башни норовили пронзить небо. По ощущениям – он где-то на севере: ветер пробирал до костей, а в воздухе завис привкус талого снега.

Вскоре появилось и первое подтверждение догадки. Некоторые лавки и кафе имели вывески на датском. Что это за язык, Киран понял сразу, хотя не был уверен, что говорит на нем. Значит, Фледлунд на границе с Данией.

Ближе к обеду, исходив вдоль и поперек средневековый центр и посмотрев на трубы фабрики «ФЕМА» вдалеке, Киран нашел местный отель. Внутри было довольно обшарпанно, но с претензией на ар-деко. Лобби тонуло в полумраке, тусклая люстра охватывала только ресепшен.

– Добро пожаловать! – на автомате буркнула неприветливая женщина за стойкой. – К сожалению, остался один номер с видом во двор, сейчас все забито из-за конференции «ФЕМА».

Призрачность лобби оказалась обманчивой.

– Сойдет. Самую простую комнату. На неделю. Пока. Может, продлю. – Киран даже не думал привередничать.

– Будете брать что-то из мини-бара – сообщите. Заполните бланк. И можно какой-нибудь личный документ?

Он был бы рад дать ей удостоверение или паспорт, но у него ничего не было. Пока Киран раздумывал, как выйти из этой ситуации, лобби внезапно заполнилось деловыми людьми, у многих висели беджи с логотипом «ФЕМА». Похоже, их всех принесло с какого-то корпоративного мероприятия. Сотрудница, нацепив дежурную улыбку, переключилась на них.

Недолго думая, Киран внес в бланк первое, что пришло в голову. Киран Стрейнджер, Датская улица, 12, Нью-Йорк, США, и набор случайных цифр вместо почтового кода. Так он создал себя заново.

Из комнаты для персонала вылетел еще один сотрудник – совсем молоденький парень – и ринулся его обслуживать.

– Мистер… Стрейнджер?

– Такая уж у меня фамилия нелепая.

– Да что вы! – затарахтел тот, едва глядя на каракули Кирана. – У моей матери фамилия Файнд. На немецком означает «враг». Ну и представьте, как к ней обращаются. Здравствуйте, фрау Враг! Так, вот и ваш ключ-карта. Чек… Желаем приятного времяпрепровождения. Если будете брать что-то из мини-бара…

– …Непременно сообщу!

Киран довольно улыбнулся и скрылся в лифте. Странное стечение обстоятельств, но везение, похоже, сошло с поезда вместе с ним. Девушка с конференции, ехавшая с ним, заметила его улыбку и смущенно отвела глаза. Наверное, подумала, что улыбнулся ей.

– Я просто счастлив, что приехал во Фледлунд, – пояснил он. – Чудесный город. Как в сказке тут прямо…

– Рада за вас. – Она посмотрела на него краем глаза и позволила себе усмешку. – Вы из Австралии?

Внезапно внутри него возник провал – как будто ухнул вниз огромный камень. Почему-то, когда его спрашивали про США, такого чувства не было.

– С чего вы взяли? – дружелюбно спросил он.

– Ваш акцент, – пожала она плечами. – Австралийский английский. Я переводчица. Замечаю такие вещи.

Двери лифта мелодично звякнули, и девушка вышла на своем этаже, кивнув ему на прощание. Так Киран узнал, откуда он.

* * *

Из зеркала смотрел высокий, мускулистый мужчина с коротким ежиком пепельных волос и светло-голубыми глазами. Во взгляде скрывалась лучистая насмешка, в нем словно брезжил кто-то другой. Его тело хранило новые тайны. Сняв тяжелую куртку и оголив запястья у умывальника, он заметил на них странные разноцветные татуировки. Они уходили выше и частично выглядывали из-под горла грубого свитера. Недолго думая, Киран стянул с себя верхнюю одежду и застыл под слепяще-белым светом ламп. Картина в отражении заворожила бы любого. Торс покрывали цветные изображения птиц. Они разлетались по его груди, спине, били крыльями у предплечий. Каждое перо было прорисовано в подробностях. Некий мастер потратил много дней, чтобы создать ему вторую кожу из пернатых. Цвета слегка потускнели, но от этого птицы казались еще живее. Они оживали вместе с движением мышц, и он точно нес их всех на себе.

Заторможенно Киран разглядывал свое отражение. Человек в зеркале его не узнавал. Что он хотел сказать себе этими изображениями? Откуда-то было понимание, что татуировки зачастую что-то да значат, о чем-то напоминают. На груди в синих перьях очередной райской птицы затерялась бледная надпись: «Алис-Спрингс». Как слепец, он ощупывал каждый сантиметр кожи и неожиданно натыкался на многочисленные рубцы, удачно скрытые татуировками. Их оказалось на удивление много. Некоторые напоминали глубокие кратеры – были ли это следы от пуль? Да и само тело удивило его. С недоверием он изучал свой сильный, высушенный торс и скульптурно очерченные мышцы. Были выражены даже мелкие жилы. Что-то подсказывало, что такое тело лепят годами. Последнюю татуировку он нашел на внутренней стороне запястья – цифра четыре.

– Я иностранец, – повторил он.

Иностранец в собственном теле. Киран оделся, все еще испытывая глубокое недоумение. Интуиция подсказывала, что следует остаться во Фледлунде. В глубине сознания сигнальными огнями вспыхивало что-то еще, однако разгадать себя пока не получалось. Птицы же знали тайну, но подсказать не могли.

* * *

Когда не знаешь, что делать, сходи в бар да потолкуй с людьми.

Эта мысль пришла под вечер, когда он уже успел отдохнуть и потратить на самопознание несколько бессмысленных часов. Следовало начать отражаться в других людях, чтобы понять больше. Как вышло в лифте с той девушкой, подсказавшей ему про Австралию. Повторяя про себя, как заклинание, «я иностранец», Киран спустился вниз, но благоразумно решил, что от ресепшена лучше держаться подальше. Вдруг им все-таки придет в голову проверить его документы. Отмыв кое-как куртку, он вышел через боковой вход и наугад отправился по узкой улочке. Какое-то питейное заведение вынырнуло раньше, чем подсказали местные.

Он толкнул дурацкую крутящуюся дверь и оказался в тесном зале типичной кнайпе [1] . В динамиках играло что-то из восьмидесятых. Контингент выглядел под стать заведению – в основном пожилые мужчины, коротающие тут все вечера и, конечно, знающие друг друга как облупленных. На него уставились почти все разом. Кто с подозрением, кто с любопытством.

– Привет, – бросил Киран и сел на свободное место у барной стойки.

Свет очень кстати убавили, и напряжение слегка спало.

1

Kneipe — название пивных баров в Германии.

– Kannst du Deutsch? [2] – грубовато обратился к нему бармен. – Нет? Так и знал. Что будешь?

– «Эрдингер», светлый. Спасибо.

Он явно знал, что обычно пил – хоть что-то еще об этом иностранце Киране. Пока бармен ему наливал, Киран с интересом вглядывался в лица присутствующих, хотя это было невежливо. Он впервые оказался среди людей (толпа бизнесменов в отеле в счет не шла), и надо было как-то наладить контакт.

– Хороший у вас город, – бросил он бармену.

2

Говоришь по-немецки? (нем.)