Флегонт, Февруса и другие
Шрифт:
– Надо чё будет, вы скажите. Может, запить чё, принесу.
– Спасибо, – говорю, – всего хватает.
– Есть всё, мама, – говорит Пётр Николаевич. – Стол ломится. Не беспокойтесь.
Родители
В семье Петра Николаевича дети, сам Пётр Николаевич и его три брата и четыре сестры, к родителям обращались только на «вы».
Были в Ялани и ещё такие вежливые семьи. Наша невежливой была.
– Чё понадобится, скажем, – говорит Артемон Карпович. – Сиди уж, за день-то набегалась. Словно челнок – туда-сюда.
Оно – хозяйство. – И говорит: – Медведь с копытами – представил. Лутше с копытами бы был, а не с когтями… пусть бы лягался, а не драл, и от копыта легче увернуться, чем от когтей-то…Ну, чё, давайте повторим…И повторили.
– Как оно там, присловье-то, гласит: первую пить – здраву быть, вторую пить – ум веселить, утроить – ум устроить, четвертую пить – неискусну быть, пятую пить – пьяным быть, шестая – пойдёт мысль иная, седьмую пить – безумну быть, к восьмой приплести – рук не отвести, за девятую приняться – с места не подняться, десять – тут они тебя и взбесят. Господи прости, в чужую клеть пусти, пособи нагрести да и вынести… Давай по третьей, чё сидеть-то… Слабенькая исчё, – говорит Артемон Карпович, – не укрепилась. Квас квасом.
– Знаем мы этот квас, – говорю я.
– Ясень пень, – говорит Пётр Николаевич.
– Ясен так ясен. Полетели, – говорит Артемон Карпович. – И на десятой нас они не взбесят.
И полетели. То есть: утроили – ум устроили.
Конец ознакомительного фрагмента.