Флэшбэк-2, или Ограбленный мир

Я замер и несколько минут сидел не дыша, вглядываясь в пульсирующий в углу настенного экрана курсор. За это время две старушки могли бы меня вынести, перевезти на берег Каньона Колорадо и сбросить вниз. Не долетев до дна, я снова обрел возможность дышать. У меня тряслись руки, я с трудом открыл бутылку «Джонни Уокера» и почти четверть ее пролил на руки. Холодная струйка доползла до локтя, а поднося стакан ко рту, я почувствовал, как она стекает мне под мышку. Я налил еще и выпил. И еще глоток, черт бы все побрал! Я пинками переставил мебель, чтобы не мешала, с седьмой спички закурил и начал вышагивать по комнате. Так я ходил полчаса, и чем больше метров я прошел, чем больше сжег серых клеток, тем больше был уверен в своей правоте. Настолько, что отказался от собственной гипотезы и решил еще два дня действовать прежним образом, оставив последние двое суток на безумные поступки. Я принял холодный душ и вышел на улицу, решив узнать побольше о мире, в котором буду когда-то жить.

После трех дней пребывания в чужой стране, может, не столько чужой, сколько такой, в которую я вернулся будто после долгого отсутствия, этот мир казался мне уже не столь опасным, как в первый вечер. Собственно, он не слишком отличался от мира моего времени — еще больше расширились границы терпимости, еще больше стерлась разница между расами, еще сильнее стало принуждение к потреблению. Достаточно было ознакомиться со значением нескольких слов, чтобы не чувствовать себя чужим. Я собирался взять с собой фотоаппарат, но после некоторых размышлений решил, что даже фотографирование является определенного рода вмешательством в этот мир, а ведь я поклялся, что сделаю все, чтобы мое путешествие касалось исключительно меня. Ну, и еще злоумышленника.

Темой дня было приближающееся солнечное затмение, которое должно было произойти через два дня. Оптическая промышленность лихорадочно бросилась зарабатывать деньги. Бинокли, телескопы, фильтры, приставки, диафрагмы, объективы — каждый из товаров в нескольких десятках вариантов, различавшихся качеством и ценой, — сыпались на потенциальных клиентов, чего те совершенно не замечали. Они покупали и выглядели вполне довольными. Можно было купить, совсем недорого, специальные затемненные оконные стекла. Производитель честно признавался, что во второй раз они пригодятся через шестьдесят два года. И это было решающим аргументом — их покупали. Почти все надели темные очки, хотя еще вчера очкарик на улице вызвал бы неподдельный интерес. Воспользовавшись всеобщей модой, я купил очки и мог наконец спокойно бросать взгляды во все стороны. Вскоре я почувствовал себя настолько своим в разноцветной, свободной, стремящейся потратить деньги толпе, что при виде телефонной будки решил позвонить Пиме. Опомнился я лишь через три шага, когда будка приглашающе распахнула дверь и начала бормотать о том, насколько она рада тому, что… и так далее. Я попятился, и тотчас же меня с неожиданной силой охватило желание связаться с кем-то из близких. Ведь не может быть такого, упрямилась какая-то часть моего разума, чтобы телефонный разговор что-либо изменил! Позвони Филу! Ну?!

Я повернулся и пошел подальше от навязчивой мысли, хотя та вцепилась всеми лапами в дверь будки и, словно резиновая лента, тянула меня обратно. В конце концов она оторвалась, и я нырнул в толпу, вливавшуюся в эксклюзивный универмаг «Поллис Медоу». Кто-то покупал, кто-то просто разглядывал витрины, кто-то ругался на высокие цены и подсчитывал, когда вожделенные товары спустятся с роскошных витрин «Поллис» на уровень покупательной способности населения. Я протолкался к боковому выходу, сумев преодолеть напор катящейся навстречу волны, и вышел на парковку, облегченно вздохнув — совсем как в доброе старое время, во время немногочисленных поездок за покупками вместе с Пимой, большую часть которых я проводил именно на парковках возле магазинов. Присев на массивный бампер какого-то пикапа, я закурил и только тут сообразил, что на этот раз ждать мне некого, но вставать не стал. Каждые несколько секунд кто-то проходил в сторону универмага, примерно с такой же периодичностью оттуда выходили счастливые обладатели чего-то там. Они мчались к автомобилям, обгоняя навьюченные покупками тележки, загружали багажники машин и уезжали, сопровождаемые вдогонку замысловатыми, но каждый раз разными прощальными текстами. Затем осиротевшие тележки либо ждали нового клиента, либо, если они были нужны внутри, спешили обратно. Я выкурил полсигареты, наблюдая за происходящим. Время от времени в хромированном борту стоявшего боком ко мне «юррепа» мелькали отражения точно таких же сцен, разыгрывавшихся у меня за спиной. Завопил какой-то придавленный или обруганный ребенок. Я увидел отражение какого-то человека, высунувшегося из-за задней части пикапа, которое через долю секунды исчезло. Внутренне напрягшись, я еще раз затянулся и, не отрывая взгляда от зеркального бока «юррепа», слегка повернул голову. Незнакомец высунулся снова, совсем чуть-чуть, но мне удалось его заметить. Мне не нужно было лезть в карман, чтобы понять, что оружия там нет. Я не ожидал, что придется действовать уже сегодня, и потому оставил «биффакс» в «трафальгаре». В карманах нашлось лишь немного мелочи, слишком мало для того, чтобы кого-то ею нокаутировать, на носу — очки, которые не в состоянии были разнести в пыль парковку, а во рту — сигарета, оружие, опасное лишь для близоруких, охваченных страстью светлячков. Я выбрал сигарету, выпустив длинную струю дыма, которую наблюдатель должен был заметить, и нырнул под пикап. Увидев его ботинки, я меньше чем за секунду проскочил под машиной, развернулся и размашистым ударом подсек ему ноги, после чего придавил его к земле, но лишь на долю секунды — он вырвал руку и без лишних церемоний ткнул мне пальцем в глаз. Несмотря на то что я треснул его в висок так, что, даже полуослепший, увидел, как он грохнулся головой о бетон, он нанес ответный удар. В моем распоряжении остались один глаз и одно ухо. Я дернул локтем и попал ему в подбородок, но он, похоже, почти не почувствовал боли. Мне не удалось пнуть его в низ живота, зато я принял на собственную скулу хук справа, к счастью, не слишком сильный. Драка затягивалась, что начинало мне не нравиться. Я ударил его лбом в лицо, затем локтем в кадык, потом еще раз коленом, на этот раз более метко, поскольку он застонал, но при нем не было секунданта, который выбросил бы полотенце. Мне удалось попасть ему между ног, я вскочил, и мне сразу же пришлось подпрыгнуть, так как он завертелся на месте, пытаясь подсечь мне ноги. Одновременно он полез в карман, в котором я уже во время борьбы ощутил нечто неприятно твердое. Сильным пинком я вышиб из его руки матово поблескивавшее оружие, второй удар попал по выпрямленным пальцам, тянувшимся к моим ногам. Что-то хрустнуло, противник взвыл, перевернулся на бок и, обхватив одной рукой переломанные пальцы другой, открыл живот, чем я тут же и воспользовался. На половине пируэта моя пятка угодила ему чуть ниже пупка, выбив весь воздух у него из легких. Он начал дышать кожей, что, судя по его физиономии, получалось у него не лучшим образом, а я потер слезящийся глаз и направился к его оружию.

Оно лежало метрах в десяти от нас, на краю широкой полосы для транспорта. Я преодолел половину пути, когда раздался визг шин и я увидел несущуюся прямо на меня плоскую и острую, словно край листа бумаги, морду светло-зеленой машины. Двумя отчаянными прыжками я проскочил перед радиатором, оттолкнулся от стены и снова бросился между автомобилями. Зеленый блин неизвестной мне марки снова атаковал, на этот раз задом. И снова лишь миллиметры отделяли нас от столкновения. Если бы водитель успел открыть дверцу, я ввалился бы в машину. Я лавировал среди автомобилей, все еще слыша вой двигателя, и лишь случайно пригнувшись, избежал посланной кем-то в меня пули. Почти каждый раз, стоило мне хоть немного высунуться, приглушенный щелчок где-то рядом извещал о попадании пули в чей-то кузов. Стрелявших должно было быть как минимум четверо, один выведен из строя, значит, осталось трое. Я снова пригнулся и, на этот раз долго не высовывая носа, нырнул в гущу автомобилей.

Выбравшись на край парковки, я огляделся. Зад зеленого блина находился метрах в тридцати от меня, больше я никого не видел. По другую сторону — у меня сильнее забилось сердце — передом к выезду с парковки стоял кабриолет-«трафальгар». Это могло быть как подарком судьбы, так и дьявольской ловушкой. Я бросил взгляд назад и, пока что не видя преследователей, под прикрытием кузова попятился к «трафальгару», а затем бесшумно нырнул в его нутро. Тихо мурлыкала музыка, почти заглушая урчание двигателя. Послышался голос женщины, стоявшей неподалеку, за колонной: «Да, да! Я тороплюсь, до завтра». Нажав на пусковой рычаг, я рванул к выезду со стоянки, до которого добрался без помех, если не считать того, что, когда я проезжал мимо последней колонны, раздался щелчок ударившей о бетон пули, но я был уже снаружи. Я громко рассмеялся, но смеялся недолго. В мониторе заднего вида появилась выезжающая со стоянки зеленая бритва, и в то же мгновение груда пакетов на заднем сиденье зашевелилась.

— Мама, у меня тут все посыпалось…

Из-за спинки сиденья появилась голова девочки лет шести-семи. Я увидел ее большие глаза, которые стали еще больше при виде чужого дяди за рулем. Чудом разминувшись с мчащейся навстречу машиной, я перестал смотреть на малышку, полностью сосредоточившись на управлении. Джонатас Апнэм неплохо меня подставил, рекламируя «трафальгар» как мужскую модель. Зеленый догонял меня в ошеломляющем темпе, впрочем, до сих пор любому, кто хотел меня догнать, это удавалось без особого труда. Я пообещал себе, что при ближайшей возможности проверю, что здесь творится на автомобильном рынке, но, чтобы быть в состоянии этой возможности дождаться, мне пришлось вдавить до упора педаль газа и совершить несколько маневров, швырнувших девочку на сиденье.

— Как тебя зовут? — крикнул я.

— Не скажу.

— Ну и не говори, но послушай меня. Я украл машину у твоей мамы, но я ее верну. Я нехороший человек, но те, кто за мной гонится, еще хуже…

— Полиция? — воскликнула она.

— Нет…

— Сферы влияния не поделили?

Я свернул вправо, меня едва не занесло, я вылетел на тротуар и какое-то время несся по нему. Зеленый НЛО позади меня потерял на этом повороте еще больше.

— Да! — крикнул я малышке. — Они опасны, понимаешь? Поэтому, как только смогу, я приторможу, а ты выскочишь из машины. Хорошо?

Она что-то ответила, но мне пришлось бросить машину влево, вправо и еще раз влево, чтобы избежать лобового столкновения, даже трех столкновений. Девочка поднялась, и в мониторе появилась ее разъяренная физиономия.

— Нет! — завопила она. — Это мамина машина!

— Она застрахована! — крикнул я в ответ. — И наверняка мама предпочтет, чтобы ей разбили машину, чем если хоть одна пуля угодит в ее дочь.

Я свернул влево и, едва не протаранив пузатый лимузин, влился в поток несущихся на запад автомобилей. Теперь успех моего бегства зависел от маневренности машины, которой приходилось на участке в несколько метров увеличивать скорость на десяток с лишним километров в час, чтобы воспользоваться промежутком в ряду слева, прыгнуть вперед на один или два автомобиля и ждать следующего случая. К сожалению, «трафальгар» — может быть, из-за того, что четырехместный, — был неуклюжим, словно дорожный каток. НЛО отделяли от меня лишь четыре машины, а на ближайшем отрезке дороги не было ни одного доступного мне ответвления. Мне осталось всего несколько секунд. Я огляделся вокруг. Слева меня медленно обгонял кипящий от нетерпения кабриолет, из которого доносилась музыка, громкости которой в мое время хватило бы на целый стадион. Я отпустил руль, быстро повернулся и, схватив девочку за руки, перебросил ее в кабриолет, в котором ехали три девушки. Я увидел, как они открывают рот, но их согласия ждать не стал.

Я со всей силы ударил правой дверцей в бок едущей рядом машины, а когда оглушенный водитель начал тормозить, ворвался в образовавшийся промежуток и поравнялся с несколько угловатым по нынешней моде «вольво». Увидев, что дорогу от тротуара отделяет двухметровой ширины полоса густой живой изгороди, я переместился на сиденье рядом с собой, перескочил на крышу «вольво» и одним прыжком, не давая преследователям времени на то, чтобы открыть огонь, нырнул в гущу растительности.

Подождав секунд пять, я осторожно высунул голову из пробитой собственным телом дыры в метровой толщины слое зелени. Шесть рядов машин, плотно забитых телами, все так же мчались вперед. Как я предполагал, коми оставшегося без водителя автомобиля должен вывести его куда-то, где он не будет мешать движению. Мои преследователи неслись вместе со всеми, в общем потоке металла. Наверняка по крайней мере один из них сейчас говорил по телефону. Я выбрался из зеленого ручья, струившегося рядом с железным потоком, привел в порядок одежду и не спеша удалился.

На бар я наткнулся, еще не имея понятия о том, что буду делать в ближайшее время. Полная автоматизация и безлюдье, возможно, обеспечивающие какой-то доход вечерами и наверняка ночью. Выбрав из меню стакан скотча, я заплатил наличными и уселся на неудобный табурет с видом на улицу. Первая половина стакана ушла у меня на воспоминания о моей беготне по стоянке и не слишком изящной езде по городу, вторая — на размышления о будущем. Пришлось взять еще порцию — будущее оказалось настолько сложным, что за один стакан охватить все его варианты было просто невозможно.