Флинн

— Я подумал, если поймаю одного… — Гроувер поник головой.

— …то покажешь себя молодцом перед толпой зевак. И твоя честь не пострадает, — закончил за него Флинн. — Этого как раз и не требовалось. Я хотел, чтобы они поработали на меня!

— Так и получилось, па, оба убежали, — резонно заметила Дженни.

— А сержанту Уилену досталось, — добавил Уинни. — И крепко досталось.

Флинн поднялся.

— Он получил не больше того, что заслужил.

— Я очень сожалею, сержант, — внесла свою лепту Элсбет. — Энергия из моих сыновей бьет ключом. Они могут справиться с кем угодно!

— Да, парни решительные. — Флинн надел пальто. — Впрочем, это неудивительно, воспитывал их я!

Глава 13

В огромном полутемном ледяном ангаре Хесс встретил Флинна злобным взглядом.

— А где твой помощник-недоумок?

— Я приказал ему ехать домой. Ему вчера немного намяли бока, разумеется, при выполнение боевого задания, и он слишком зол, чтобы принести хоть какую-то пользу. А уж ожидание около ломбардов совсем его деморализовало.

— Ломбардов? — рассеянно спросил Хесс. — Каких еще ломбардов?

— Мы остановились у трех или четырех, и я быстренько заглядывал в каждый. И вчера я побывал в пяти или шести. Пока результат нулевой. Вы и представить себе не можете, как много ломбардов в одном лишь Бостоне.

— Хватит вешать мне лапшу на уши, — прорычал Хесс. — Другими словами, ты и твой идиот-охранник вчера набрались, но ты утром встать смог, а он — нет.

— Неужели мы провели прошлый вечер там же, где и вы?

— Отнюдь. — И Хесс двинулся к группе фибби и каков. Возможно, миролюбие Хесса объяснялось именно тем, что он оторвался от стаи. А Флинн, на голову выше и куда как шире в плечах, стоял между Хессом и фибби с каками, причем ближе к Хессу.

Баумберг откашлялся.

В ангаре лежали обломки самолета, вылетевшего рейсом восемьдесят в Лондон.

Хвостовая часть, практически целая, с торчащей кверху антенной.

Передняя сильно помятая. Флинн заглянул в обугленное нутро. Мужчины с фонариками внимательно рассматривали пульт управления в кабине пилотов.

Ряд двойных кресел, как говорил Баумберг, из салона первого класса, левой его части, целый и невредимый, только обшивка кресел пропиталась морской водой. Ремни безопасности аккуратно срезали. Тела убрали.

Вероятно, люди, сидевшие на этих креслах, в них же и свалились с неба в воду.

Секции крыльев, три из четырех двигателей, большие и маленькие обломки самолета.

— Для тех, кто еще не знает, — Баумберг чуть ли не кричал, иначе в ангаре его бы не услышали. — Мы чуть ли не на сто процентов уверены, что самолет взорван бомбой, спрятанной в чемодане, который находился в заднем багажном отсеке по правому борту.

— Почему не на все сто? — спросил Хесс.

— Мы еще не нашли второй правый двигатель. Когда найдем, отпадут последние сомнения. Он находился рядом с местом взрыва.

— Вы хотите сказать, — подал голос молодой Рансей, — что причиной взрыва мог быть один из правых двигателей?

— Не совсем, — ответил Баумберг.

— Тогда что? — продолжил Рансей. — Какой-то узел двигателя мог взорваться, отлететь в багажный отсек и там взорваться вновь?

— Нет, — Баумберг слишком устал, чтобы реагировать на полную чушь. — Я не знаю, что говорю. У нас есть доказательства того, что взрыв произошел в правом заднем багажном отсеке. Стенку в этом месте вывернуло наружу.

— Тогда почему вы упомянули двигатель? — спросил Рансей.

— Потому что мы его еще не нашли. А когда найдем, похоже, он не скажет нам ничего нового.

— Мистер Баумберг, вы уже знаете, какой груз был на самолете? — спросил Флинн.

— Мы знаем, Флинн! — проорал Хесс. — Мы все знаем. Все, кто работает по этому делу!

— Может, кто-нибудь соблаговолит поделиться этим знанием со мной? — обратился Флинн ко всем присутствующим.

— Почта, Флинн! Почта! — проорал Хесс.

— Понятно. Что-нибудь еще?

Баумберг попытался улыбнуться.

— Еще ящик экспериментальных кондомов. Через Лондон их направляли в Индию.

— Кондомов? — переспросил Флинн.

— Презервативов.

— Ай-яй-яй, — покачал головой Флинн. — Если бы Лига лишних людей знала. А что в них было экспериментального?

— Заверяю вас, ничего взрывающегося в них не было.

Ему ответил общий хохот. Улыбнулся и сам Баумберг. Чувствовалось, что он на грани нервного срыва.

— Мистер Баумберг, мог человек, не собирающийся лететь этим рейсом, каким-то образом положить чемодан с бомбой в грузовой отсек?

— Конечно, — ответил Рансей. — Он мог дать его… он мог положить бомбу в чемодан пассажира.

— Или бомбу мог подложить в самолет кто-то из грузчиков, — поддакнул Флинн.

— Такое возможно, — быстро ответил Баумберг.

— Или, — продолжил Флинн, — какой-то человек, не имеющий никакого отношения ни к авиакомпании, ни к аэродромным службам, мог проникнуть на летное поле между полуночью и двумя часами ночи и подложить бомбу в самолет. Вы же сказали, что этот грузовой отсек был открыт настежь.

— Нет, — возразил Баумберг. — Не настежь. Конечно же, нет.

— Но доступ к нему был? — не унимался Флинн.

— Да, полагаю, что да. Но служба безопасности аэропорта…

— Неужели служба безопасности действительно обеспечивает полную безопасность? — спросил Флинн.

— Нет. Полагаю, что нет.

— И еще. Вы собирались выяснить, не показался ли чей-либо багаж подозрительным.

— Я выяснил. Не показался. Но, как вы понимаете, большая часть багажа поступила из других аэропортов. То есть тот багаж уже проверяли. К примеру, самолет, прилетевший из Сан-Франциско, опоздал. И багаж перевозили из самолета в самолет. В грузовое отделение аэропорта он не поступал. Было темно. Два часа ночи. Человеческая психология…

— А багаж бостонских пассажиров? — спросил Флинн.

— Никаких подозрений не возникло.

— Багаж сканировали? — спросил Флинн.

Баумберг потел, хотя в ангаре царил холод.

— Опять же человеческая психология. Видите ли, раз другая часть багажа, поступившая, скажем, из Сан-Франциско, не сканировалась…

— То не сканировались и чемоданы из Бостона?

Баумберг шумно сглотнул.

— Да.

— Значит, багаж пассажиров, летевших из Бостона, никакой проверки не проходил?