Флинн
Шрифт:
— Мы арестованы, мистер Ксавьер Флинн?
— Защищены, — ответил Флинн. — Моя задача — защитить вас от всякого рода неожиданностей.
Глава 28
— Это еще что?
Флинн наклонился вперед, чуть ли не ткнулся носом в запотевшее, в каплях дождя лобовое стекло.
У ступеней, ведущих к Олд-Рекордс-Билдинг на Крейджи-Лейн, собралась толпа. Три телефургона от трех ведущих телекомпаний, машины с названиями различных газет на бортах запрудили мостовую. Кто-то из репортеров держал в руках телекамеры,
На ступенях, ведущих к Олд-Рекордс-Билдинг, лицом к толпе стоял Бейрд (Роберт Каллен) Хастингс, очень мрачный, засунув руки в карманы, подняв воротник.
— Останови машину, — приказал Флинн Гроуверу. — Дай-ка я выйду. На это надо посмотреть.
Хастингс отвечал на вопрос:
— В убийстве меня не обвинили. В массовом убийстве. Насколько мне известно, пока против меня не выдвинуто обвинение в этом чудовищном преступлении. Меня только допрашивали. Основательно. Полиция.
Следующего вопроса Флинн не услышал.
— Да, — ответил Бейрд Хастингс. — Мне сказали, что я — главный подозреваемый.
Не расслышал Флинн и третьего вопроса.
— Разумеется. Я это признаю. Когда я служил в армии, мне приходилось иметь дело со взрывчаткой. Более того, по военной специальности я — сапер-подрывник.
— И кто сказал вам, что вы — главный подозреваемый?
— Инспектор Флинн.
Флинн стоял позади толпы репортеров, поэтому большинство вопросов не долетали до него.
— Нет, сейчас ни динамита, ни других взрывчатых веществ у меня нет.
Опять Флинн не услышал вопроса.
— Да, это правда. Недавно я покупал динамит. И у меня была лицензия на его использование. Я хочу сказать, на покупку и использование. Я использовал его, чтобы взорвать скалы на моем участке.
— Ходят слухи, что часть динамита у вас осталась.
— Это не так. Я использовал весь динамит. Можете в любое время прийти ко мне. Сами увидите плоды моих трудов.
— Как мы можем увидеть скалы, которых уже нет?
— Мистер Хастингс, раз вы использовали для подрыва скал весь купленный вами динамит, значит, вы знали заранее, сколько его вам понадобится. Я хочу сказать, в обращении с динамитом вы не новичок.
— Конечно. Динамит — не то вещество, которое оставляют без присмотра.
— Таким образом, вы представляете себе, сколько нужно динамита, чтобы подорвать «Боинг-707?»
Хастингс пожал плечами:
— Не много.
— Немного динамита?
— Именно так. Чтобы взорвать самолет, много динамита не нужно.
Очередной вопрос унес ветер.
Хастингс потер кончик носа.
— Я очень любил этого человека. Дэрил Коновер был одним из величайших актеров нашего времени… и не только шекспировского театра. Может, самым великим. — Рука Хастингса что-то смахнула с его правого глаза. — Мне он был и очень близким другом.
— Это правда, что вы крепко повздорили в день премьеры?
— Разумеется, нет.
— Тогда почему он так внезапно улетел в Лондон?
— Что-то его расстроило. Очень расстроило. Что-то связанное с налогами. Английскими налогами.
— Поэтому он полетел домой? В Англию?
Чтобы заплатить налоги?Хастингс засек в толпе Флинна.
Быстро отвел глаза.
Помедлил с ответом.
— Коновер уехал не насовсем. Он не отказался играть в моем «Гамлете». Просто у него возникли серьезные личные проблемы. Что-то, связанное с налогами. Мы как раз изыскивали способ все уладить.
Флинн, прорезая толпу, поднимался по ступеням, держа курс на дверь. Уже подходя к ней, с поднятым воротником, надвинув шляпу на лоб, он услышал очередной ответ Хастингса: «Да. Я здесь, потому что меня ждут новые допросы. Я хочу сказать, полиция еще не все выяснила. Меня хочет видеть… инспектор Флинн».
В кабинете, жалея о том, что не перекусил в отеле, Флинн слушал рокочущий в телефонной трубке голос Джона Роя Придди — Б. Н. Зеро.
— Должен сообщить тебе ужасную новость, Френк.
— Неужели?
— Да. Я так не люблю говорить о грустном.
— Но разве вам нравится, чтобы эти грустные новости вытягивали из вас?
— Умер один из твоих друзей, Френк.
— И кто же?
— Ты уверен, что готов услышать печальную весть?
— Постараюсь выдержать удар.
— Ты сидишь, Френк?
— Подпрыгиваю от нетерпения. Меня могут упомянуть в завещании.
— Я получил две депеши из Эйнсли, столицы Республики Ифад.
— Нет! Только не это!
— К сожалению.
— Не может быть!
— В первой написано, зачитываю дословно: «Правительство Республики Ифад…»
— Это невозможно!
— «…с прискорбием сообщает о смерти министра иностранных дел Рашин-аль-Хатида, сорока шести лет».
— Бедняга. Он долго страдал?
— «Министр скончался скоропостижно, предположительно от сердечного приступа, поздно вечером, за рабочим столом».
— Он умер, служа родине.
— Мне продолжать? Там написано, что он занимал этот высокий пост только шесть недель…
— Шесть недель?
— Да.
— Он вознесся.
— Что?
— В данный момент он находится на четырнадцатом этаже бостонского отеля.
— Кто «он»?
— Рашин-аль-Хатид. А также Назим Салем Зияд. И Михсон Таха.
— Ты серьезно?
— Да. Только что ушел от них.
— И что они там делают?
— Сомневаюсь, что ждут четвертого, чтобы сыграть в бридж.
— В самолете их не было?
— Они зашли в салон и тут же вышли. Поэтому мы и думали, что они улетели. Они сдали посадочные талоны. Но авиакомпания поступила бестактно, попытавшись посадить его превосходительство на семнадцатый ряд.
— Какой кошмар!
— У всех случаются проколы. Даже у авиакомпаний.
— Значит, они покинули самолет? И никто этого не заметил?
— Получается, что нет.
— Тогда почему они молчат?
— Ожидают инструкций из столицы.
— Ага! Похоже, инструкции они получили! Это называется, выкручивайтесь, как знаете, Френк.
— Помнится, один раз такое случилось и со мной. Но не думаю, что мне надо напоминать вам об этом, сэр.
— И что ты собираешься с ними делать?