Флинт

Нэнси указала на котелок.

— Угощайтесь, кофе свежий, горячий и такой крепкий, что в нем и подкова выплывет.

Скотт подошел к своей лошади и расседлал ее. Флинт в это время подтягивал подпругу. Скотт взглянул в его сторону.

— Лучше возьмите лошадь Флинна. Ваша совсем выдохлась.

— У меня есть другая.

Рокли бросил взгляд на Геддиса, но ничего не сказал. Он не мог понять, где Флинт держит другую лошадь и вообще, кто он такой.

Флинт вернулся к костру, выпил кофе и взял винтовку. Рокли с завистью поглядел на нее.

— Вот это да! Такую на заработок ковбоя не купишь!

Флинт посмотрел на него и улыбнулся, вдруг с удивлением осознав, что улыбается впервые после приезда на Запад.

— Можно купить, если ограбишь парочку дилижансов и не попадешься, — сказал он. — Но мне она досталась не так.

— Нет. — Рокли оценивающе взглянул на него. — Непохоже, чтобы так.

Флинт поставил кружку на землю, с винтовкой на сгибе руки подошел к лошади и взял поводья. Он не посмотрел на Нэнси, просто повел кобылу прочь.

— Возвращайся скорее, Джим, — сказала она.

Он ушел, не ответив. Как бы ему ни хотелось вернуться, он не мог этого обещать.

Рокли налил себе вторую кружку.

— Клеймо «шестизарядник»… я о таком не слыхал.

Геддис не вымолвил не слова, глядя на удаляющегося всадника. Наступил новый день, но он думал не о нем. Он думал, что ему нравится этот человек, но, похоже, его придется убить.

— Ничего мужик, — сказал Рокли. — Не знаю, откуда он взялся, но, видно, там, откуда он пришел, их делают на совесть.

Скотт промолчал, с удивлением наблюдая за Геддисом.

— Я довольно любопытный, — сказал Рокли, — и вот чему я удивляюсь: где человек мог оставить лошадь, чтобы быть уверенным, что она еще там?

— Он что-то говорил насчет телеграммы, — произнес Томас. — Только не сказал, куда он собирается ее посылать.

Затем они замолчали и слушали, как тяжело дышит Флинн. Если он выйдет живым из этой передряги, это будет чудо.

Нэнси отошла от костра и смотрела вслед Флинту. Он почти добрался до тропы, ведущей на лавовые поля.

— Кто он? — спросил Рокли.

— Его зовут Джим Флинт, — ответил Отеро. — К востоку отсюда он схлестнулся с Томом Наджентом и сказал ему все, что о нем думает. Это рассказывал человек Наджента. Потом он схлестнулся с людьми Болдуина на Северных равнинах, когда вез Флинна на ранчо, и убил одного из его головорезов, потом о чем-то поспорил с самим Болдуином, и его крепко избили. Он пришел в себя и перестрелял чертову уйму болдуиновских парней. Я так скажу: не важно, откуда он или кто он такой, важно, что он на нашей стороне.

— Ну а взять эту телеграмму, — размышлял Рокли. — Куда можно послать телеграмму, чтобы она нам помогла?

Никто ему не ответил. Солнце совсем село, костер догорал.

Глава 11

Джим Флинт смотрел на гнедого с некоторым беспокойством. Жеребца удалось почти приручить, но как он поведет себя под седлом?

И как он воспримет проход через туннель?

Жеребец подошел за сахаром и не стал сопротивляться, когда на него накинули уздечку, — только вздернул голову. Он пожевал непривычный трензель и с готовностью принял еще один кусочек сахара. Когда на него накинули седло, он только чуть-чуть отступил.

Крепко затянув подпругу, Флинт собрал поводья, вдел ногу в стремя и уселся в седло. Жеребец, почувствовав вес, сделал два быстрых шага вперед, затем остановился и повернул голову, словно спрашивая, зачем это человек забрался ему на спину.

Однако Рыжий часто видел, как Флинт седлал кобылу, и, когда Флинт дал ему шенкеля, он прошел несколько шагов и остановился, но наездник опять коснулся сапогом боков гнедого, и тот немного прошел вперед. Флинт медленно проехал по периметру пастбища, за ними возбужденно следовали остальные лошади. Затем Джим несколько раз спешился и снова сел верхом.

Когда Флинт подвел Рыжего к туннелю, тот было заупрямился, но после некоторых уговоров сдался и пошел за хозяином.

Как только Флинт вышел из лавового лабиринта, он сел в седло и направился в сторону Маккартиса, маленькой станции к востоку от Аламитоса. Гнедой ступал быстро, поводя настороженными, внимательными ушами.

У короткой коновязи салуна были привязаны только две лошади, и Флинт подъехал прямо к станции. Привязав коня, он внимательно осмотрелся, но не заметил ничего подозрительного. Он вошел в помещение станции — маленькую комнатушку с круглой чугунной печкой. За барьером, откинувшись на спинку стула, сидел телеграфист и читал газету.

На барьере лежала бумага. Флинт быстро написал телеграмму на имя своего адвоката в Балтиморе. За ней последовали еще три: президенту железнодорожной компании Берроузу и служащему железной дороги, которого он сам когда-то поставил на эту должность.

Телеграфист взял послания, прочел их, затем поглядел на Флинта и опять на подпись «Кеттлмен».

— Это что? Шутка?

— Нет. Отошлите телеграммы, и побыстрее.

Телеграфист все еще колебался, переводя взгляд с ковбойского облачения Флинта на листки бумаги. Он провел языком по губам.

— Мистер, вы, может, сошли с ума, откуда я знаю? Поставьте себя на мое место: с пастбища приезжает человек и посылает вот такие телеграммы. Да моя работа…

— Если вы сейчас же не отошлете телеграммы, у вас не останется никакой работы. Не успеете моргнуть глазом, как очутитесь на шпалах.

Телеграфист сел за аппарат.

— А когда начнете передавать, учтите, что я знаю азбуку Морзе не хуже вас.

Телеграфист почесал длинный подбородок и после минутного колебания начал отстукивать. После первого послания приемный аппарат заработал с бешеной скоростью, и телеграфист посмотрел на Флинта.

— Диспетчер говорит, что требуется…

— Я слышал. Вот документы.

Телеграфист взглянул на них и заторопился обратно к аппарату.

Флинт закурил сигару и подождал, пока не передали все послания. Теперь начнется самое интересное. Он передал указания отозвать все права Болдуина на заключение контрактов от имени железнодорожной компании. Обладая контрольным пакетом акций, он не сомневался, что указание будет выполнено. Как только об этом узнает Болдуин, он бросится мстить.

Флинт сел в седло и повернул Рыжего к Аламитосу, послав его быстрой рысью.