Флот, революция и власть в России: 1917–1921

Как руководящие органы флота, так и рядовые моряки могли рассчитывать на очень предупредительное отношение со стороны правительства. В декабре 1917 г. моряки-украинцы, служившие на Балтике, потребовали перевода их на Черноморский флот. От их имени действовала Центральная украинская рада Балтийского флота (ЦУР БФ), представителем которой был Табуренский. 23 декабря СНК дал им ответ, что перевод может состояться без ущерба боеспособности Балтийского флота, с согласия моряков Черноморского флота и по решению специальной смешанной комиссии. На заседании Совнаркома первоначально было решено дать указание Морской коллегии ответить морякам-украинцам, так как именно к ней формально обращались моряки. Как выяснилось, во время заседания представители ЦУР БФ осаждали приемную СНК. К ним был выслан А. В. Луначарский, чтобы объяснить позицию правительства, однако моряки потребовали письменного ответа, который и был им вручен [566] .

566

Ответ морякам-украинцам Балтийского флота. 23 декабря (5 января) // Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. С. 289–290.

Естественно, что если даже правительство разговаривало с Законо дательным советом настолько почтительно, то сам ЗСМВ пытался «не давать спуску» и высшим руководителям своего ведомства. Так, 12 января 1918 г. выяснилось, что П. Е. Дыбенко не согласен с рядом пунктов положения о Законодательном совете (которое было разработано самим Законодательным советом), хотя Законодательный совет был «фактически признан флотами, в частности Центробалтом» [567] и к тому же претендовал на то, чтобы быть «Морской секцией ВЦИК» [568] . На другой день Законодательный совет постановил «Затребовать от Товарища Дыбенко уже положенные резолюции СНК и Комиссариатов Юстиции и Военного, и предложить СНК утвердить без изменений своим протоколом “Положение о Законодательном Совете Морского Ведомства”, и опубликовать через декрет, в противном случае Законодательный Совет Морского Ведомства будет апеллировать ко всему Флоту Российской Республики на недопустимые и ни на чем не основанные промедления со стороны СНК в таких серьезных вопросах, и по утверждении “Положения о Законодательном Совете Морского Ведомства” Флотами считать его обязательным для себя, и не считаясь с мнением СНК продолжать начатую работу» [569] . Под этим ультиматумом стоят подписи председателя ЗСМВ большевика матроса-телеграфиста В. Ф. Полухина, секретарей С. Е. Сакса и Платонова.

567

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 159. Л. 8.

568

Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. С. 134–135.

569

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 159. Л. 8–8 об.

Конфликт между П. Е. Дыбенко и ЗСМВ, видимо, быстро разрешился. Уже 17 января 1918 г. совет заслушал доклад П. Е. Дыбенко о необходимости реорганизации Верховной морской коллегии «вследствие ее нежизнеспособности и неправильной конструкции» [570] , постановив:

1. Морское министерство впредь именовать Морским комиссариатом (приказ об этом был издан 22 февраля 1918 г. [571] );

2. Верховную морскую коллегию переименовать в Коллегию Морского комиссариата «с функциями административно-исполнительными»;

570

Там же. Л. 37.

571

Там же. Л. 107. Приказ по флоту и морскому ведомству № 165 от 22/9 февраля 1918 г.

3. В состав ВМК должен был войти комиссар по морским делам, очевидно назначенный Совнаркомом, и три «лица» избранных от ЗСМВ;

4. При ВМК должен был состоять заведующий хозяйственной частью Морского наркомата и заведующий оперативной и строевой частью, который совмещал свою должность с должностью начальника МГШ. Первый из них приравнивался по оплате к бывшему второму помощнику морского министра «впредь до выработки норм оплаты труда на финансовой комиссии»;

5. Нарком по морским делам «входит полноправным членом в Законодательный совет морского ведомства и служит лицом, информирующим о деятельности Законодательного совета в СНК»;

6. Делопроизводство ВМК должно было вести общее делопроизводство Канцелярии Морского комиссариата;

7. Должности управляющего Морским министерством и его помощника подлежали упразднению;

В состав ВМК были избраны Солтыков, Буданов и Рыбьяков [572] .

Тогда же было принято решение распустить «Политический отдел» и назначить «строжайшее расследование над лицами, занимавшими посты в нем». Проведение в жизнь решений Законодательного совета возлагалось на членов ЗСМВ Волошина и Тихомирова [573] . Еще с декабря 1917 г. Военно-политический отдел был переименован в Управление политической частью Морского министерства, однако, как часто бывало в то время, старые и новые названия употреблялись параллельно. При этом переименовании было установлено, что управление должно состоять непосредственно при Верховной морской коллегии. В состав политуправления должны были войти Первое отделение «являющееся руководящим и объединяющим органом всех политических организаций флота и морских команд» [574] , начальник его являлся одновременно и начальником политуправления. Второе отделение должно было «соответствовать иностранной части» [575] . Из формулировки приказа неясно, иностранной части какого учреждения должно было соответствовать Второе отделение Управления политической частью Морского министерства. Возможно, речь шла о соответствии 2-му отделению МГШ, и в таком случае это подразделение должно было бы вести политическую разведку?

572

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 159. Л. 37.

573

Там же. Л. 36.

574

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 31. Л. 4 об.

575

Там же. Л. 4–5 об.

Недовольство ЗСМВ вызвало то, что Политотдел «далеко несоответствует (так в оригинале. – К. Н.) тому назначению, какое положено в основу его фундамента Первым Всероссийским общефлотским съездом» [576] . Судя по всему, ЗСМВ не устраивало единоначалие в отделе, установленное И. И. Вахрамеевым. Вместо Политотдела предлагалось создать Политическую коллегию в составе семи человек «на платформе, принятой для Политической коллегии на первом всероссийском общефлотском съезде», при ней предполагалось создать Военный отдел из трех человек.

576

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 159. Л. 36.

Политическая физиономия Военно-политического отдела была неоднозначной. На пасху 1918 г. (5 мая по новому стилю) комиссар Канцелярии Морского министерства большевик С. Е. Сакс получил поздравление от Московского отряда Военно-политического отдела за подписями пяти членов отдела: «Гражданин Сакс, поздравляем Вас с высоко-торжественным праздником Светлого Христова Воскресенья и желаем великих успехов в наших обще-демократических делах». С. Е. Сакс ответил: «Шлю товарищам Московского отряда Военного отдела привет и верю, что при непосредственном участии Российской демократии в деле нового строительства, наше сотрудничество на благо трудового народа завершится вечным миром всего мира и благополучием трудящихся» [577] .

577

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 194. Л. 29.

Деятельность Законодательного совета закончилась внезапно, 30 января 1918 г. после издания приказа по флоту и морскому ведомству о его роспуске [578] . Обычно это событие связывают с Декретом об организации Рабоче-Крестьянского Красного Флота (РККФ). В декрете говорилось о создании флота на тех же организационных принципах, что и РККА. Между тем в делопроизводственной переписке весны и даже лета 1918 г. время от времени упоминается Законодательный совет. Не исключено, что на местах не очень хорошо представляли изменения в центральном аппарате управления ведомством и считали упраздненный орган действующим.

578

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 157. Л. 102 об. Приказ по флоту и морскому ведомству № 103 от 30 января 1918 г.

На Первом всероссийском флотском съезде было принято решение о создании Верховной морской следственной комиссии (ВМСК), после чего П. Е. Дыбенко «сделал распоряжение» комиссии принять дела Главного военно-морского судного управления (ГВМСУ) и Главного военно-морского суда (ГВМСУД), а ВМК предоставила комиссии кредит бывшего ГВМСУ [579] . ГВМСУД был расформирован 2 декабря 1917 г. [580] В состав ВМСК входили матросы Н. Куценко (впоследствии председатель), С. Медведев, С. Настюшенко В. Захаров и Т. Рвачев [581] , тринадцать следователей и «подсобный персонал». ВМСК стала преемницей «Особой морской следственной комиссии по расследованию злоупотреблений в морском ведомстве» [582] , созданной еще после Февральской революции.

579

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 258. Л. 13–15.

580

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 184. Л. 448.

581

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 258. Л. 13–15. – Т. Рвачев выбыл из состава ВМСК до 5 апреля 1918 г. (РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 258. Л. 7).

582

РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 258. Л. 9.

Морское ведомство превратилось в настоящее государство с законодательной (Законодательный совет), исполнительной (ВМК) и судебной властью (ВМСК). Разумеется, вопрос о границах полномочий этих органов, а также о степени их подчиненности высшим государственным учреждениям Советской России оставался в значительной мере открытым. Сам П. Е. Дыбенко, видимо, был склонен считать себя главой совершенно самостоятельного ведомства, мало чем связанного с центральной властью. Более того, Совнарком оказывался, по сути, должником военно-морского флота, сыгравшего такую важную роль в вооруженном восстании в Петрограде и в установлении Советской власти на местах.

Своеобразие момента заключалось в том, что уже сформированные органы создавали инструкции и положения сами для себя. Что касается Верховной морской следственной комиссии, то она выработала такое положение и в начале 1918 г. направила его на отзыв наркому юстиции И. З. Штейнбергу (названному в сопроводительной записке «Штембергом»). Это положение делало ВМСК высшим чрезвычайным следственным органом в морском ведомстве: она могла начинать следствие и отстранять всех должностных лиц морского ведомства от исполнения обязанностей до суда [583] .

583

Там же. Л. 13–15.