Флотоводец

После смерти Сталина произошла реорганизация Вооруженных Сил. Военно-Морское Министерство было вновь слито с Министерством обороны. Кузнецов вступил в должность Первого заместителя министра обороны СССР — главнокомандующего ВМС с 16 марта 1953 г., согласно Постановлению СМ СССР № 783.

Полный планов, он с новой силой и энергией принялся за разработку десятилетней программы военного кораблестроения. Еще в 1951 г. он записал «Требовался резкий скачок в сторону новой техники, не говоря уже о количестве…» [15]

15

Адмирал Кузнецов… С. 311.

В начале 50-х гг. флот превращался в атомный и ракетный — все это давало, по мнению Н.Г. Кузнецова, возможность «сделать рывок и догнать будущих противников». Облик нового сбалансированного флота был определен в программе военного кораблестроения на 1955–1964 гг., подготовленной под руководством главкома ВМС Н.Г. Кузнецова к весне 1954 г. [16]

Одновременно он добивается решений по установке и испытаниям на флоте первых образцов реактивного оружия и утверждает, как сказано ранее, проект первой в СССР атомной подводной лодки, к строительству которой тогда же и приступают соответствующие организации [17] . В этом отношении главком ВМС высказывает протест Президиуму ЦК КПСС и Правительству против неграмотного проекта первой атомной подводной лодки и ее вооружения. Как показала жизнь, ему этого тоже не простят, даже когда он будет в отставке. Забудут старательно его дела, его помощь, обвинят в непонимании и недооценке атомных подводных лодок.

16

См.: История отечественного судостроения: В 5 т. Т. 5. Судостроение в послевоенный период (1946–1991 гг.). Спб., 1996. С. 119.

17

Там же. См. также: Адмирал Кузнецов. С. 312.

При рассмотрении проекта Н.Г. Кузнецов выступил против оснащения ее одной единственной гигантской торпедой диаметром 2 м с термоядерным зарядом. «Лодка с таким вооружением флоту не нужна», — таково было его заключение. Оснащение ядерной энергетической установкой позволило лодке находиться в подводном положении практически неограниченное время. Кузнецов обратил внимание на необходимость изучения вопросов подбора и психологической совместимости членов экипажа во время особо длительных походов. Актуальность таких исследований была убедительно показана в процессе подготовки к длительным космическим полетам.

Бывший в то время помощник зампредсовмина Н.А. Булганина адмирал П.Г. Котов рассказывал, как выступал Николай Герасимович [18] . «… Нам атомная подводная лодка нужна, но не такая, как эта, задуманная для уничтожения военно-морских баз и флота в базах. А нам нужна лодка, которая могла бы в морях и океанах, на коммуникациях уничтожать корабли и она же должна быть способна, если потребуется, куда нужно и добираться, и против баз (быть). Но для этого нужна не одна торпеда, должен быть запас, нужны торпеды и с обычным боезарядом, и атомные…»

18

Котов П.Г. Интервью, записанное Р.В. Кузнецовой на видеопленку 04.02.2004 г. (Р.К.)

Выслушав доклад Н.Г. Кузнецова, Президиум ЦК КПСС постановил принять предложения флота, и проект лодки и ее вооружения был переработан.

По его представлению в ВМФ разворачиваются работы по созданию ракетных кораблей ВМС [19] и по вооружению подводных лодок баллистическими ракетами [20] .

Неоднократные попытки Кузнецова добиться Правительственных решений по программе и флотским вопросам к желаемым результатам не приводят.

19

Жарков В. Создание первых подводных лодок с баллистическими ракетами//Гангут. Вып.14. 1998. С. 104–105.

20

Васильев А., Морин А. Зенитное ракетное перевооружение крейсеров проекта 68-бис // Гангут. Вып.14. 1998. С. 93, 94. См.: Рабинерзон Ю. Перевооружение крейсера «Адмирал Нахимов» // Гангут. Вып. 15. 1998. С. 46.

Наконец, в апреле 1955 г. Кузнецов доложил ее на заседании Президиума ЦК КПСС. Против выступил Хрущев. Главком ВМС честно высказал ему свое возмущение безответственным отношением к флоту со стороны первых лиц государства и, в частности, Хрущева и его окружения.

Из зала заседания Кузнецов вышел бледный, удерживая рукой свое сердце, разрывающееся в груди. День для него закончился в госпитале в прединфарктном состоянии.

Выступление же было расценено Хрущевым как посягательство на его права и авторитет как лидера партии, и вскоре для Кузнецова была заготовлена «волчья яма» [21] .

21

Кузнецов Н.Г. Крутые повороты… С. 235.

Обстановка, в которой он работал, ухудшалась… Абсурдность и безысходность ситуации сказались на здоровье. В мае 1955 г. он перенес инфаркт. 26 мая 1955 г. обратился с письменной просьбой освободить его по состоянию здоровья от занимаемой должности. Просьба осталась без ответа. Исполнение обязанностей Н.Г. Кузнецова на время его болезни по его же рекомендации было возложено на вице-адмирала С.Г. Горшкова — бывшего командующего Черноморским флотом. Лечение в больнице, санатории вывели из текущей работы Н.Г. Кузнецова до октября 1955 г.

Н.Г. Кузнецов был освобожден — снят с должности Первого заместителя министра обороны СССР — главнокомандующего ВМС постановлением Президиума ЦК КПСС (согласно протокола № 172) и постановлением СМ СССР № 2049–1108 «За неудовлетворительное руководство ВМС» 8 декабря 1955 г. Чудовищный удар был нанесен ему спустя полгода после его просьбы освободить от работы. Теперь, очевидно, — нужен был повод, «чтобы наказать за строптивость». Он нашелся. 28 октября 1955 г. в Севастополе на Черноморском флоте произошла трагедия — взорвался линкор «Новороссийск». Хотя государственная комиссия, расследовавшая происшествие, причин трагедии не установила и в гибели линкора Н.Г. Кузнецова не обвиняла, главный удар был нанесен Н.Г. Кузнецову. В докладе министра обороны СССР в ЦК КПСС, подготовленном в ГМШ ВМФ, о причинах гибели линкора, ему досталось за все. На основе этого доклада 8 декабря 1955 г. было принято постановление Правительства «О гибели линкора «Новороссийск», согласно которому Н.Г. Кузнецов был снят с должности. 15 февраля 1956 г. министр обороны объявил ему о решении понизить его в воинском звании до «вице-адмирала» и уволить из Вооруженных Сил без права на восстановление. На вопрос Кузнецова об основаниях этого решения, к тому же принятого без его вызова и без предъявления ему документов, министр ответил, что это совсем необязательно [22] . Через два дня, 17 февраля 1956 г., Указ Президиума Верховного Совета СССР подтвердил это решение [23] .

22

Кузнецов Н.Г. Крутые повороты. С. 112.

23

Личное дело Н.Г. Кузнецова № 66264.

В 51 год, в лучшую пору человеческой зрелости, умудренный опытом военачальник Николай Герасимович Кузнецов был безвозвратно отлучен от любимого и единственного дела всей жизни. С ним поступили по-сталински. Еще раз лишили воинского звания, заслуженного в годы борьбы с фашизмом. «Москва слезам не верит», — с печалью констатировал он в своих записках. — Но нужно было все-таки не потерять равновесия… Трезво рассудив обо всем происшедшем, найти себя для дальнейшей жизни…»

Николай Герасимович в большой нестандартной тетради, подаренной ему к Новому 1957 г. Верой Николаевной, сделал такую запись: «У безработного — рабочая тетрадь». Этой записью в ней он будто бы открыл первую страницу своей новой жизни.

Чувство растерянности охватило его, когда после громадной и ответственной работы, составлявшей суть всей его прошлой жизни, он оказался выброшенным за борт. Но недолго владело оно им, может быть, несколько недель. На смену ему пришла тоска по активному труду, которая не покидала его уже до самого конца, только временами уходила и вновь накатывалась волнами.

Что ж, не по своей воле пустился он в это новое плавание, отважно устремился к незнакомым берегам и поплыл, надо сказать, не унывая, не озлобившись на жизнь, на людей. Дома его окружили любовью и заботой. Сюда он стремился всегда. Странно, но, даже находясь в разлуке с женой и детьми, он ощущал их близость, как если бы они были с ним рядом. Теперь он еще глубже понял, что семья — это одна из главных целей в его жизни, и даже почувствовал себя несколько виноватым — ведь мог раньше уделять ей больше времени. В доме никогда не обсуждалось, что произошло с Николаем Герасимовичем, и вместе с тем все, и в том числе сыновья-подростки, понимали, что случилась беда. Верочка и сыновья — самые близкие и родные люди, полные любви и сострадания, окружили его заботой и помогли выжить.

Вскоре он оправился от болезни. Знакомые профессора — Мясников, Волынский, Бакулев — настойчиво советовали жить за городом, зная его истерзанное сердце. В Раздорах, рядом с деревней Барвихой, сняли в аренду у ХОЗУ ВМФ деревянный домик. Прежнюю дачу освободили новому главкому. Из-за высокой оплаты пришлось оставить большую квартиру на улице Грановского и переехать в меньшую, но хорошую на улице Горького. Поменялись с К.К. Рокоссовским.

Жили постоянно на даче. Жили скромно, по средствам. Николай Герасимович получал «неперсональную» пенсию в 300 руб. Положенные ему ранее льготы отменили. Выполняется ли это распоряжение, тщательно проверяли жены высоких государственных мужей. Не все общественные организации оставили в своих рядах наказанного адмирала. Однажды безжалостно и бесстыдно его информировали письмом, что ветераном Великой Отечественной войны он не является.