«Флоту – побеждать!»

Только выпускники Морского училища носили золотые погоны и считались строевыми офицерами флота. Всевозможные инженер-механики, корабельные инженеры, врачи, а зачастую и штурманы, считались «черной костью» и хоть и допускались в кают-компанию, но ровней себе их кадровые офицеры не считали.

Сам Макаров, сын «ластового прапорщика», стал кадровым офицером флота просто чудом – адмирал Попов в свое время заметил, что данный гардемарин умен и талантлив, именно он настоял, чтобы этот выпускник Николаевского училища, к тому же сдавший выпускные экзамены с рекордным для училища средним баллом, получил чин мичмана, а не подпоручика…

– Именно мичмана. – Степан сурово посмотрел на Васильева. – Этот молодой человек достоин носить золотые погоны более, чем те, кому они достались по праву рождения. Очень надеюсь, что Его Императорское Величество не откажет мне по поводу этого представления.

– Ваше превосходительство, – посмел возразить флаг-офицер. – А может, стоит поинтересоваться мнением на этот счет самого прапорщика? Ему тридцать лет, в таком возрасте мичманские погоны на плечах смотрятся несколько нелепо, не находите? К тому же он шкипер торгового флота и почти наверняка захочет после войны вернуться к своей прежней профессии.

«Штирлиц понял, что был на грани провала…» – Степан тоже сообразил, что сморозил очередную глупость, а Васильев прав во всем. Действительно: нужно постараться выбить для этого прапора чин поручика по Адмиралтейству с соответствующим жалованьем, а золотые погоны ему и самому нафиг не сплющились…

– Ладно… С этим разберемся позже… Поднять приказ выйти на внешний рейд «Баяну», «Аскольду», «Диане» и «Новику». И всем боеспособным миноносцам. Я отправляюсь на «Аскольд». Броненосцам быть готовыми к выходу.

– Слушаюсь, ваше превосходительство. Но не разумнее ли поднять флаг на «Баяне» – все-таки «Аскольд» небронированный крейсер.

– Зато более быстроходный. И везучий, – с улыбкой добавил адмирал. – Да и мне значительно более приятно будет стоять на мостике рядом с Грамматчиковым, чем этим сухарем Виреном.

«Аскольд» действительно имел на эскадре репутацию «счастливого корабля» – взять хотя бы тот случай, когда в первом же бою осколки одного из попавших в его борт снарядов пробили зарядное отделение готовой к выстрелу мины Уайтхеда. Некоторые прошли буквально в сантиметрах от капсюля с гремучей ртутью, но взрыва не последовало…

– Я просил вас осведомиться о том, как идет ремонт поврежденных кораблей. Когда можно ожидать их возвращение в строй?

– «Паллада» практически готова, руководитель ремонтных работ обещал сдать ее в течение двух-трех дней, «Цесаревич» тоже заканчивает починку, и можно ожидать его присоединения к эскадре через неделю. «Ретвизан» должен быть готов дней через двадцать.

– Долго возятся, я столько ждать не могу. Вернемся с моря, придется подскипидарить руководителей ремонтных работ…

– Разрешите, ваше превосходительство? – В салон зашел лейтенант Азарьев.

– Слушаю.

– Катер у борта.

– Добро. Едемте, господа.

Когда катер под флагом командующего отваливал от борта «Петропавловска», «Аскольд» уже вытягивался на внешний рейд, где уже поджидал своих товарищей по отряду выскочивший туда первым «Новик». Следующим двигался к выходу из порта «Баян», за ним готовилась идти «Диана». Корабли шли на удивление уверенно, и Макаров не без удовольствия наблюдал за действиями крейсеров.

– А ведь молодцы, Степан Осипович, ничего не скажешь, – шепнул на ухо адмиралу Верещагин, тоже напросившийся сегодня в море. – Уже выходят совершенно без помощи буксиров. И это ваша заслуга.

– Оставьте, Василий Васильевич. Даже неудобно слышать комплименты по этому поводу. Мои подчиненные просто умеют делать то, что им уметь должно. И то не всегда получается. Но сегодня действительно все в порядке. И не более.

– Но, насколько мне известно, до вас эскадра вообще не могла выходить на внешний рейд за одну высокую воду.

– Это плохо. Но попрошу эту тему не развивать. Я не считаю для себя возможным обсуждать действия моего предшественника с кем бы то ни было.

Через двадцать минут Макаров вместе с офицерами своего штаба поднялся на борт единственного пятитрубного крейсера во всем Тихом океане. Команда была выстроена на шканцах, командир «Аскольда», капитан первого ранга Грамматчиков, отрапортовал командующему совершенно уверенным голосом, а матросы на адмиральское «Здорово, братцы!» ответили таким восторженным ревом: «Здравьжеламвашпревосхво!!!», что, казалось, в унисон завибрировали не только мачты и трубы, но и броня боевой рубки.

– Благодарю за прием, Константин Алексеевич. – Адмирал пожал руку каперанга. – Проводите меня, пожалуйста, на мостик. Очень подозреваю, что события сегодня могут начать разворачиваться с минуты на минуту.

– Прошу, ваше превосходительство.

Внешность, надо сказать, Грамматчиков имел совсем не геройскую: невысок, отнюдь не строен, но, наверное, ни у одного моряка Тихоокеанского флота, кто хоть сколько-нибудь знал командира «Аскольда», не было сомнений в его уме, смелости и решительности. Он пользовался заслуженным уважением и среди своих начальников, и среди других командиров кораблей. А подчиненные просто обожали своего «первого после Бога».

– Связь с Золотой горой? – нервно осведомился Степан, взойдя на мостик.

– Надежная, ваше превосходительство, – тут же отозвался минный офицер крейсера лейтенант Киткин. – Только что проверял.

– Добро. Ну что же, господа, остается поскучать в ожидании. Более чем уверен, что Того и сегодня пожалует к нам в гости. А пока поднимите: «Команды имеют время на завтрак».

– Золотая гора передает: «Дымы на норд-осте. Курсом к Артуру», – протянул адмиралу радиограмму взбежавший на мостик лейтенант Шереметьев.

– Ну вот, что я говорил. Однако позавтракать матросы еще успеют. Просто обойдемся сегодня без снятия пробы с матросского котла. Господам офицерам на завтрак двадцать минут, если кто желает.

Желающих отлучиться с мостика и других боевых постов не нашлось.

– «Два отряда по три броненосца. Пять малых крейсеров при них», – вслух прочитал Макаров очередное сообщение.

Значит, все уже пошло не так, как было в прошлой истории, – адмирал Того заявился вместе с бригадой Насибы… Не иначе как хотят устроить Порт-Артуру показательную порку. Ну что же, «…посмотрим, кто у чьих ботфорт в конце концов склонит свои колени…».