Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

Напоследок выбрали Сашу, как тем не менее самого эффективного командира, руководителем общественного проекта.

Сегодня с утра все в драйве и считают, что после растяжек море по колено и деньги у спонсоров на операцию просить — это вообще не задача.

Ну, ну! Я так не думаю, но энтузиазм поддерживаю. Иногда на нем можно многое сделать, главное — не впасть от него в зависимость.

Антон во время звонков был формален и сух. Обиделся, что ли? Что это еще за игры?

— Поддерживайте их, — прошу я капитанов.

Просьба бессмысленная в силу своей формальности, и говорю это исключительно, чтобы показать, что я правильный координатор. Первый признак паранойи и неуверенности.

Интересно, это Артем на меня так повлиял?

Ко вторничному собранию у нас свежая новость: Анжела переспала с Сонечкиным парнем. Зайдя с капитанами в офис, мы находим Соню в слезах и соплях.

— Как ты могла?!
– кричит она на Анжелу.

— А что? — ухмыляется Анжела в ответ. — Ты же с ним завязываешь. Какая тебе разница?

— Да ты что?! Совсем уже? Я даже еще не разъехалась с ним.

— Вопрос времени. Тебе не нужен, а мне вполне подходит. Нечего парню бесхозным пропадать.

— Какая же ты свинья! — Сонечка рыдает. Сима бросается утешать ее, уговаривает не плакать.

— Да не трогай ты ее, — ворчу я. — Что за привычка такая «не плачь да не плачь». Пусть плачет, если хочет. Что у нас, законодательством плакать запрещено?

Сима перестает причитать, но гладит ее по волосам. Все девчонки, втихую ненавидевшие утонченную Сонечку, вдруг оказываются на ее стороне и набрасываются на Анжелу.

— Как тебе не стыдно? Разве можно так больно человеку делать? Что у тебя вообще никаких моральных принципов нет?

— Каких еще принципов, дуры? У меня есть цель — замуж выйти, ребенка родить. А у нее просто самолюбие взыграло. Что он за ней не бегает, не страдает, а другую нашел, раньше чем ее бросил.

— Да он не будет с тобой жить! — кричит Сонечка. — Он меня любит. А ты себя в зеркале-то видела? Он, просто чтобы мне больно сделать, так поступил. Доказать что-то. Переспит пару раз и бросит.

— Пусть доказывает! В зеркало видела. Не все красотой делается. А насчет «не будет жить» — посмотрим.

Анжела похожа на самоуверенного крысеныша, загнанного в угол. Привычное поведение. Ей больно и страшно, оттого что ее право на счастье никто не признает. Оттого что все на стороне красивой Сонечки, у которой и так все есть и которая осмеливается добровольно отказаться от красивого и богатого мужчины только потому, что, видите ли, не чувствует любви. Но Анжела свою боль и страх не привыкла демонстрировать никому. Далее себе самой. Поэтому на ее лице злая усмешка. Она в глухой обороне.

Девчонки обступают плачущую Соню, молча стоят, сопереживают. Если бы Анжела позволила себе быть искренней, показала свою боль, ей тоже достались бы любовь и сочувствие, но у нее другой способ выживания. У Сонечки слабость, у Анжелы — сила. На самом деле Соня не такая уж слабая, а Анжела не такая уж сильная. Просто модели поведения.

Пока девчонки делятся на лагери, парни в растерянности.

— С одной стороны, Анжела права, логически, но с другой стороны — Сонечку жалко, — озвучивает общее мнение Егор — партнер Анжелы. — Как-то не очень красиво.

Знаменитая мужская логика борется с чувствами. Что касается нас с капитанами, то мы довольно спокойны. У меня профессиональный цинизм, и я терпеливо жду, пока схлынет накал. Эмоциями туг точно ничего не изменишь. Капитаны тоже закалены в боях плюс доверяют мне. Иногда они поглядывают на меня и, видя мое спокойствие, тоже молчат. Когда слезы иссякают, слово берет Антон.

— Девчонки, мы не можем двигаться дальше, пока вы не разберетесь.

Все молчат в надежде на то, что Антон сейчас все разрулит.

— Вам надо поговорить и разобраться, я думаю, — продолжает капитан.

— Я не собираюсь с ней разговаривать! — вскидывается Сонечка.

Анжела молчит. Она ждет больше информации, чтобы можно было максимально безболезненно приспособится к ситуации. Хитруша.

— Надо, Соня. Пока в команде нет единства, ничего не получится.

— Я не буду! — упрямится Соня.

— Будешь!

И тут он озвучивает все мои мысли. Про Анжелину боль и страх. Про то что это всего лишь их способы влиять на события — сила Анжелы и слабость Сони. Про право на счастье. Даже про сомнения мужчин. Все, о чем я думала последние полчаса, практически теми же словами.

Он что, мысли мои читал?

Когда люди плачут, мне совсем их не жалко. Очень хорошо, думаю я в такие моменты. Пусть плачут.

Плакать полезно: стресс снимается. Главное, чтобы при этом дело делалось. Профессиональный цинизм. Хотя я и сама реву то и дело.

У меня, кстати, врачи знакомые в кардиореанимации работают, так те вообще ни от чего не вздрагивают в этой жизни. По фигу им все. Философы и алкоголики через одного.

Когда я лежала в больнице, ходила к ним в отделение почти каждый день. Вернее, почти каждую ночь. Мы пили там в ординаторской и болтали. Что характерно, они очень тепло относятся к своим пациентам. Душевно так о них рассуждают.

— Вот дедуля у нас отличный, в седьмой. Веселый! Все шутит, смеется, медсестер за задницу норовит схватить. Уже всех перехватал. Они не обижаются, больно уж дед позитивный. И лечить не мешает. Песни поет. Надо ему зарплату выписать за то, что всех остальных пациентов тонизирует. А в третьей вот тетка — забодала! Все скандалит: то не тем лечим, то не так.

Через день захожу, спрашиваю с порога:

— Как дедуля?

— Какой дедуля?

— Из седьмой палаты.

— А. Зачехлился сегодня. Иди сюда, я тут спирт как раз разлил.

— За… Что?

— Зачехлился. Умер.

— Ничего себе!

— Я в шоке.

— Жалко.