Фобия

— Хорошо. Тьфу ты, да не нужны мне ваши деньги. Послушайте, вы его очень любили?

— Кого?

— Мужа.

— Да. Любила. Да. Лучше бы я его просто отдала.

— Кому, простите?

— Ей.

— Ей?

— Любовнице.

— Так у него была любовница?

— Ну да. Он к ней ездил каждую субботу.

— Откуда вы знаете?

— Я звонила в частное детективное агентство. За Марком следили.

— Ах, вот как? Значит, вам доложили, что у вашего мужа любовница, фотографии, наверное, представили? Так?

— Нет. Мне не нужны никакие фотографии.

— И что вы?

— Ничего.

— Как это ничего? Меры какие-то приняли? Все-таки вы женщина обеспеченная, муж подлец…

— Не смейте!

— Не понял?

— Не смейте так о Марке! Не смейте!!

— Теперь понял.

— Ничего вы не поняли! Ничего!

— Успокойтесь, пожалуйста, Марина Сергеевна! Или поплачьте.

— …

— Поплачьте, будет легче.

— Не-е-е-т…

— Короче, я вас завтра…

— Не-е-е-т…

— Ну, не надо уж так, в самом деле!

— Он умер! Умер…

— Держитесь. Сейчас ваша подруга…

— В дверь звонят.

— Ну, слава богу! Значит, уже добралась. Передайте вашей Нике, ну, Марианне Николаевне, чтобы тоже ко мне зашла. У меня есть к ней парочка вопросов…

Длинные гудки.

— Капитан Севастьянов слушает.

— Это Рина.

— Кто, простите?

— Марина Сергеевна Водопьянова.

— Ах, да! И что?

— Мы нигде не можем найти шофера.

— И что?

— Анатолия нигде не можем найти.

— Я понимаю, что Анатолия. А вы понимаете, что уже двенадцать часов? Ночь на дворе.

— Поздно уже, да? Но вы же сами сказали…

— Так что с шофером?

— Его мобильный телефон не отвечает. А дома говорят, что не приходил.

— Куда?

— Домой он не приходил.

— А что ваша подруга?

— Она здесь, со мной.

— И что говорит?

— Что довезла его до поворота. Анатолий пошел направо, ему до дома минут пятнадцать ходу, а Ника поехала искать Марка.

— И что, он так и не появился дома, ваш шофер?

— Нет, не появился.

— Куда же он делся?

— Мы не знаем.

— Так. Все это подозрительно.

— Что?

— История, говорю, подозрительная. А у вашего мужа с собой были деньги?

— Деньги?

— Ну может, он собрался сделать крупную покупку?

— Возможно. Он что-то про дачу говорил. И про поставщиков. То есть я ничего толком не знаю, но не отрицаю, что у него могла быть с собой крупная сумма денег.

— Порядка?

— Несколько тысяч долларов. Десять, двадцать, тридцать…

— Ничего себе! В наше время и за меньшее убивают!

— Что вы хотите сказать?

— А ничего не хочу. Надо ждать результатов вскрытия и искать этого Анатолия. Короче, теперь мне особенно интересно увидеть Марианну Николаевну. Вашу Нику. Она последняя видела шофера. А муж точно ничего не говорил вам про деньги?

— Мы с ним вообще никогда не говорили про деньги. То есть он, конечно, говорил, что испытывает определенные материальные трудности, но у меня денег никогда не просил.

— А у вашего дяди?

— Мы об этом никогда не говорили.

— Как так?

— Так.

— Как же вы решали денежные проблемы? Например, делали крупные покупки?

— Какие покупки?

— Ну, шубу себе или холодильник, например.

— Мне все покупал дядя. И в дом тоже все покупал дядя. Это просто кошмар какой-то!

— Что?

— Как же я буду теперь жить?!

— Да, вопрос. Вы спать не хотите?

— Что? Спать?!

— Да. Понимаю. Не до того. Как там ваша подруга?

— Ника? Пытается меня утешить.

— Ну пусть пытается. До завтра, Марина Сергеевна. А шофера мы будем искать.

Звонок.

— Да.

— Рина, ты в порядке?

— Нет.

— У тебя голос какой-то мертвый. Извини, что я сегодня не смогла уехать с тобой. Эта сцена в морге…

— Ничего.

— Мне завтра на работу…

— Понимаю.

— Я, конечно, сейчас должна быть с тобой.

— Не обязательно.

— Рина, тебе плохо?

— Да. Мне плохо.

— Я понимаю: зрелище было не из приятных. Ты и не взглянула толком. Этот вид и запах… Кошмар! Я врач, но и у меня… Рина?

— Он же так чудовищно обгорел! Его красивое лицо! Совершенно невозможно узнать! Но его вещи… Почему вещи целы, а Марк так обезображен, почему? Это кольцо с черным камнем, его золотая цепь…

— Это металл, Рина. А человек… Он из плоти… Что тебе в милиции сказали?

— Что Марк был пьян. Вскрытие установило, что пьян. Сильно пьян. Ха-ха!

— Почему ты смеешься?

— Он же сказал, что выпил совсем немного! И в этом соврал! Даже в мелочи. Что это? Неужели же для меня за всю нашу жизнь не нашлось ни единого слова правды? Как же это? Почему?

— Это все, что тебе сказали?

— Кажется, еще что-то про удар по голове. Мол, непонятно, получена травма до падения машины с моста или уже после. То есть до того, как он умер, или же…

— Как это непонятно? Что они имели в виду?

— Что его могли ударить по голове. Мол, рана, от которой он умер, находится на затылке, а у кресла есть, то есть был подголовник. В салоне нет ничего такого, что могло бы привести к подобного рода травме… Но он же не сказал мне, что едет в машине не один! Хотя… И это ложь. Ни слова правды. За всю жизнь ни слова. Да все они знают! Все! Просто не хотят мне говорить! А почему? Почему?!!

— Какая странная история…

— Ника?

— Да-да. Я тебя слушаю.

— Что у тебя с голосом?

— Ничего. Абсолютного ничего. Просто очень жаль Марка. Я, знаешь, тоже не железная. И Анатолия не нашли.

— Не нашли?

— Его мобильник не отвечает, а дома сказали, что так и не объявлялся. Странно.

— Может быть, они правы, говоря о деньгах? Марк вполне мог везти туда деньги.

— Туда?

— Ну ей. Может, она просила что-нибудь купить? Например, норковую шубку? Ей бы очень пошла норковая шубка. Алла. Красивое имя, правда?