Фокиниада
Шрифт:
Севка решил, что и этому можно поверить.
– Вы знали, что ваша жена беременна?
На лице Говорухина отразилась паника, которую он даже не попытался скрыть.
– Вы и до этого докопались?
– Отвечайте на мой вопрос.
– Да, знал. Но срок был совсем небольшой и…
Что «и», Александр Петрович не договорил, закурив новую сигарету.
– Вам известно, что Жанна собиралась участвовать в соревнованиях стритрейсеров?
В этот раз на лице банкира отразилось такое искреннее недоумение, что Фокин нисколько не засомневался в искренности его ответа.
– Это те, кто гоняет по улицам,
– Три месяца назад ваша жена наняла инструктора по экстремальному вождению, и за короткое время сделал большие успехи.
– Бред, – повторил Говорухин. – Впрочем…
Опять «впрочем», тоскливо подумал Севка. Сил нет от непредсказуемости и неоднозначности его ответов. То так, то сяк, то эдак, то разэдак, а впрочем, может быть, и не так.
– Впрочем, как раз три месяца назад она попросила у меня заряженный «Порш». Я думал, так, баловство, и купил. А вы точно знаете, что…
– Точно, – перебил его Севка. – Ваша жена совершенно точно собиралась участвовать в уличных гонках, а вот участвовала ли, мне ещё предстоит узнать.
– У вас всё? – Говорухин встал.
Было впечатление, что он хочет побыстрее удрать.
– Думаю, да, – кивнул Севка.
– Скажите… у меня есть шансы выпутаться из этой истории?
– Шансы всегда есть. В особенности, если вы не будете мне врать.
«Намёк» так смутил банкира, что на его щеках вспыхнули алые пятна.
– Я… я говорю вам правду, – пробормотал он, хватаясь за ручку двери.
«Не всю!» – раздражённо подумал Севка.
Банкир ушёл, нет – сбежал, оставив после себя сигаретный дым и ощущение паники, которое просто вибрировало в воздухе.
Фокин налил себе из кофеварки остывший кофе и вышел на балкон. Этот огромный балкон на восьмом этаже – с пальмой в кадке и плетёным креслом-качалкой в центре, – являлся главной гордостью Севки. Балкон по площади раз в восемь превосходил маленький кабинет, и Сева видел в этом особый шик преобладания приятного над полезным.
Севка развалился в кресле-качалке, с наслаждением закурив Шуркину сигаретку вприкуску с крепким, несладким кофе.
В небе носились птицы и медленно плыли белёсые, рваные облака.
Жизнь казалась вполне сносной, учитывая полный сейф денег и наличие интересной работы.
Можно даже устроить кастинг.
У Севки Фокина было две мечты: хорошая секретарша и красивая машина. То есть, наоборот.
Фокин всегда путал, что должно быть хорошим, а что красивым. Конечно, хотелось совместить два этих качества в обеих мечтах, но он об этом и… не мечтал. Он был уверен, что это чересчур дорого. Ему казалось, что такую райскую жизнь нужно отложить на потом, а пока довольствоваться чем-то одним – хорошим, а чем-то другим – красивым.
Затянувшись вкусным дымом и отхлебнув густого, горьковатого кофе, Севка набрал по мобильному «Доску объявлений».
– Девушка, – тоном «распальцованного пацана» обратился он к оператору, – мне нужно дать объявление. Текст такой: «Каждый вечер по адресу Плановая одиннадцать, офис сто первый, проводится кастинг секретарш для частного детектива Фокина. Приглашаются девушки эффектной внешности, желательно блондинки».
– Принято, – отчеканила оператор и положила трубку.
–
«Принято!» – передразнил её Севка, и тут же телефон в его руке завибрировал, высветив на дисплее «Шуба».– Здорово, – ответил Фокин. – Как жизнь инструкторская? На встречную не заносит?
– Ты почему ключ в почтовый ящик не сбросил? – устало спросила Шурка. – У меня сегодня короткий день, я вернулась домой, а в квартиру попасть не могу.
– Блин! – стукнул себя по лбу Севка. – Забыл. А у тебя что, один ключ?
– Два. Но свой я как раз сегодня потеряла.
Это могла быть тонкая манипуляция со стороны Шубы, чтобы он и сегодня заехал к ней, но могло быть и правдой.
Фокин промычал что-то невразумительное в ответ. Сегодня он хотел ночевать дома, один.
– Ключ я уже отыскала, можешь не заезжать, – сказала Шуба, и Севка не удержался от облегчённого вздоха. – Но я, собственно, не за этим звоню.
– А зачем? – лениво спросил Севка, затянувшись сигаретой и почувствовав себя молодым и свободным от обязательств. – Зачем ты звонишь, Шуба?!
– Хочешь поучаствовать в уличных гонках с той командой, в которой гоняла Жанна Говорухина?
– Хочу! – подскочил Севка, пролив кофе себе на грудь. – А что, можно?!
– Можно, – вздохнула Шуба. – Я договорилась по своим каналам. Сегодня в час ночи приезжай на Центральную площадь, оттуда старт.
– Стой, Шуба! – заорал Севка, чувствуя, что она готова нажать отбой. – А на чём мы гонять-то будем?! У меня древняя «девятка», у тебя старая «Тойота», разве на таких колымагах со стритрейсерами гоняют?!
– Я одолжила у своего знакомого «Астон Мартин», так что оставь свою «девятку» на стоянке, – сказала Шуба и отрубилась.
Вот как. Оказывается, у боевой подруги и «своего парня» существует некий знакомый, который запросто может одолжить ей на ночь крутую спортивку стоимостью около сотни тысяч баксов… Вот как!
Севка почувствовал себя уязвлённым и оскорблённым в своих лучших дружеских чувствах.
Значит, от него чесноком воняет, а у кого-то «Астон Мартинов» полный гараж!
Севка выплеснул остатки кофе в кадку с пальмой, а сигарету самым бессовестным образом выбросил за перила балкона.
Он был зол. Нет, он был в ярости!
Фокин бросился к сейфу и выгреб из него всю розовую наличность. Пожалуй, этого хватит на какой-нибудь болид вызывающе-глупого жёлтого цвета. И пусть он потом с голоду сдохнет, но от него больше не будет вонять чесноком, даже если он сожрёт его килограмм. От денежных мужиков ничем никогда не воняет, кроме денег.
Пачки евро вываливались из рук, потому что никуда не входили – ни в карманы, ни запазуху, ни в барсетку. Пожалуй, тут хватит не на «какой-нибудь» болид, а на о-очень приличного пепелаца [1] !
Правда, тогда любыми правдами и неправдами придётся доказывать, что Говорухин не убивал жену.
Севка присел на корточки, собирая рассыпавшиеся пачки евро. Дверь неожиданно распахнулась, в комнату ввалился Лаврухин.
Длинным свистом Вася обозначил, как поразило его увиденное.
1
Пепелац (разг.) – машина.