Фокус-покус, или Волшебников не бывает

– Можно сказать и так. Я жила с этим человеком почти год.

– Вот это преданность работе, – усмехнулся ведущий.

– Можно я вам признаюсь? – спросила девушка. – Я действительно думала, что он волшебник.

– Неужели?

– Да. В постели! – бросила Ветрякова, и зал содрогнулся от хохота. Лицо Ярослава осталось неподвижным. Словно все его силы теперь уходили на то, чтобы скрывать чувства. В этом он всегда был хорош.

– Что ж, спасибо за то, что поделились с нами такими подробностями. И все же. Что он за человек?

Василиса на секунду замолчала, оглядывая зал, экспертов, рассаженных парами напротив них. Может быть, не стоило сюда приходить? Одного взгляда на жилище отца Ярослава достаточно, чтобы прийти сюда.

– Прежде всего, он лжец. И зная это, вы начнете по-другому смотреть на все, чем он удивляет вас. На все, что вам кажется поразительным и невозможным.

– Василиса, зачем ты делаешь это? – спросил вдруг Ярослав. Повисла пауза. Камеры снимали их лица. Интересно, – подумала девуша, а сейчас он помнит, какая из камер снимает крупный план? Моя – третья.

– Потому что люди должны знать правду.

– О какой правде ты говоришь? – Страхов забирал инициативу. Девушка была к этому готова.

– Вот это, – она кивнула на экран, – фотокопия программы «шелкопряд», к которой имела доступ, когда жила с этим человеком.

– Что это такое? Шелкопряд? – заинтересовался ведущий. Картинка – о, каких трудов стоило Василисе достать ее – показывала смазанный экран компьютера. Ей удалось достать фото в офисе «Магии в действии», на втором этаже. Помогла Ольга, та самая, которая торговала дипольными отражателями. Не бесплатно, конечно.

– Программа слежения. Если ваш мобильный телефон хоть раз попал в руки к целителю, будьте уверены – телефон тоже отслеживается в этой программе.

– Но как он это делает?

– Очень просто. Говорит, что его собственный телефон «сел». Вернее, батарея, конечно. И просит дать вам позвонить. Когда набирает номер, специальная программа загружается на телефон. Дальше набирает пятизначный код – это и будет ваш номер в «шелкопряде». Так он может отслеживать передвижения всех своих клиентов.

– Это абсурдно! – воскликнул Страхов. – Эти обвинения беспочвенны. Личная месть этой девушки за то, что я с ней расстался. Мы не виделись уже год.

– Может быть, и так, – кивнул ведущий. – Мы проверили телефоны нескольких ваших клиентов. Внимание, встречайте. Жанна!

В студии снова загорелись невыносимо яркие мелькающие огни. Из-за кулис вынырнула высокая, очень ярко накрашенная Жанна, ведущая на поводке свою таксу. Она увидела Василису, улыбнулась и подошла к ней.

– А ты сегодня что, одна? Без Корицы?

– Кто такая – Корица? – улыбнулся ведущий. Сцена была отрепетирована заранее. Ветрякова принялась рассказывать про горячее чтение.

– Не важно, какая именно информация будет в руках у экстрасенса. Даже если он знает о том, что на вас вчера была розовая кофточка, для вас это будет огромное потрясение. Люди совершенно некритичны.

– Действительно, – кивнула Жанна. – Когда я была на приеме у Ярослава, меня потрясло то, как много он знает обо мне.

– Буквально читал вас? – спросил ведущий. Целитель отвернулся. Василиса ухмыльнулась про себя. Избиение младенцев? Придумаешь, как увернуться, дорогой? Снова бросишь меня посреди программы? Флаг тебе в руки.

Тошнота не отступала.

– Самое страшное – не то, что такие, как Ярослав Страхов, берут огромные деньги за свои предсказания, гороскопы и тому подобное, – продолжила Василиса. – Страшно то, что люди верят в него. В то, что он знает что-то, чего им неизвестно. И что может принять за них правильное решение.

– А Ярослав не может, верно? – уточнил ведущий с самым серьезным видом.

– Он никому не может помочь. Хорошо, если речь идет о том, чтобы просто поговорить с человеком и сказать, что все будет хорошо. Страхов – хороший психолог и может успокоить кого-то.

– За деньги? – уточнила Жанна.

– О да, – кивнула Ветрякова. Ведущий поднял руку и потребовал тишины в зале. Все замерли как по команде.

– Но что, если речь идет о жизни и смерти? – спросил ведущий совершенно серьезно.

– Что вы хотите еще повесить на несчастных экстрасенсов? – Ярослав снова попытался вмешаться, но ведущий только махнул на него рукой.

– Посмотрим сюжет.

21. Ищи в людях силу вместо слабостей. (Fortune cookie)

Камера умеет показать самые ужасные углы и закоулки так, что они будут смотреться еще хуже. Хибара, в которой проживал старик Ковалевский, на огромных студийных экранах смотрелась как дыра, в которой не стали бы находиться и бомжи. Протекшая крыша. Тазы, расставленные, чтобы ловить капли, – их девушка не помнила. Впрочем, когда была там, ведь и дождей не было.

На столе около двухконфорочной плитки навалена грязная посуда. Эдуард Сергеевич, в тренировочном костюме и какой-то старой, замшелой кофте, стоит около окна в больших роговых очках и щурится, пытаясь рассмотреть под сумеречным светом из окна, какие-то старые фотографии.

– А это вот Алеше шесть лет, – говорит Ковалевский. – Мама его купает.

Фотография целителя в детстве показалась на экране крупным планом. Василиса бросает взгляд на него. Он сидит, бледный и напряженный. Рука вцепилась в бортик дивана. Смотрит на экран, и лицо его перекашивается от ярости и ненависти.

– Алеша? – спрашивает корреспондент на экране.

– Ну конечно. Алеша Ковалевский. Вот его фотография в институте. – И крупный план захватывает фото, где Страхов уже, безусловно, узнаваем.

– Думаете, он просто забыл о вас? – спрашивает корреспондент.

– Конечно, он забыл обо мне, – разводит руками Ковалевский.

– То есть его амнезия – это правда? Тогда, получается, мы раскроем большую тайну! – улыбается корреспондент, но старик только машет на него.

– Какая амнезия, умоляю вас. Только недавно звонил ему. Сказал, что знать меня больше не хочет. И чтобы я у него денег не просил. А мне нужно было пятьсот рублей. Таблетки врач не выписал. – Василиса прикусила губу от напряжения. Студия практически рыдала, но Страхов сидел, недвижимый и бледный как смерть. Ролик продолжал крутиться.