Фокус-покус от Василисы Ужасной

– А почему нет? Эта газета и не такое опубликовать может, если допустит ошибку, просто, не испытывая стыда, извинится. «Желтуха» постоянно с кем-то судится, это ее хлеб: скандалы, сплетни, адвокаты… Алина могла считать свою роль выполненной. По ее мнению, «Русскому радио» наступил конец, осталось лишь тихо уехать, но она решает день-другой на всякий случай подождать.

– Алина не побоялась, что ее узнают?

– Откуда? Евгенидзе никогда не бывал на"

«Русском радио».

– А в «Желтухе» ее не узнали?

– Небось сумела загримироваться, – вздохнул Бруно, – это нетрудно.

– Ну уж нет! – закричала я.

– Что нет? – удивился Бруно.

– Полина-то исчезла! Мне об этом Юля сказала! И вообще откуда взялось ее письмо? Она же в нем дала адрес этой квартиры, вашего штаба по спасению Архипа, тут что-то не так!

– Котик, – ласково сказал Бруно, – ты очень глупа!

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Все по местам, – зашипел Крыжовников и прошел в коридор, таща меня за собой.

Бруно и Лиза молнией метнулись за ним. Дальнейшие действия происходили в полнейшей тишине, Диджей юркнул в шкаф, Крыжовников втолкнул меня в туалет и сам влез туда же.

– Кто там? – слабым голосом спросила Лиза.

– Я.

– Кто "я"?

– Не бойся, я пришла помочь, – объяснили из-за двери, – прочла письмо и поняла, что не могу бросить тебя в беде. Мы же подруги.

– Хорошо, открываю.

– Давай. Ой, почему так темно?

– Боюсь свет зажечь.

– А что ты так хрипишь?

– Дико простудилась, ау, больно, не надо, ау…

Крыжовников вылетел из санузла, я за ним, Бруно выпал из шкафа. В полумраке прихожей мои глаза различили две фигуры, одна лежала на полу, вторая наклонилась над ней. Увидав нас, женщина метнулась к двери, но не тут-то было.

Сергей, словно гепард, прыгнул вперед и сбил ее с ног. Бруно кинулся к Лизе, вспыхнул свет.

– Ага, – заорал диджей, показывая пальцем на шприц, лежавший на полу, – вот оно, орудие убийства!

– Лиза, ты жива? – кинулась я к сотруднице «Русского радио».

– Вроде да, – прохрипела та, вставая, – она меня уколола больно, вот сюда. Но я сумела вывернуться.

– Надо срочно звать милицию, – бушевал Бруно, – такая улика!

Крыжовников, стоя коленями на спине поверженной Полины, молча, сопя от напряжения, связывал своей секретарше руки.

– Врача вызывайте, – заорала я, – как вы посмели так рисковать. Вдруг бы она отравила Лизу!

Пристрелила ее!!! Удушила!!! Зарезала!!! Вы уроды!!!

– Мы же были рядом, – начал оправдываться Бруно.

– Нам нужны улики, – пропыхтел Сергей.

– Их у вас полно! – не успокаивалась я. – Материалы слежки, прослушки…

– Мы не можем их представить в официальные органы, – морщась, пояснила Лиза, – подведем людей, которые ради нас нарушили закон…

– Поэтому, – подхватил Сергей, перебираясь от связанных рук Полины к ее ногам, – поэтому мы и расставили ловушку. Написали письмо, указали этот адрес. Так и знали, что она клюнет!

Мне вдруг стало жарко, щеки вспыхнули изнутри огнем.

– Что-то я не понимаю… Полина клюнула на письмо, которое написала сама? Это как?

– Ты ничего не поняла, – протянул Бруно.

Лиза засмеялась, а Сергей схватил пряди черных волос и поднял голову лежавшей.

– Смотри, горе-детектив, – велел он.

Я уставилась в красное, злое лицо секретарши.

Ее карие глаза были полны такой ненависти, что мои ноги подломились в коленях. Я медленно опустилась на пол и прошептала:

– Нет, это невероятно!

– Узнаешь? – прищурился Сергей.

Я молча кивнула, слова не шли из горла. Было от чего онеметь.

Злобная морда принадлежала не Полине. Передо мной со связанными руками и ногами лежала…

Юля.

Глава 32

Прошло три недели, заполненные работой. Утром, ровно в шесть я выскакивала из кровати и, забыв почистить зубы, кидалась к письменному столу. Ручка бойко бегала по бумаге, мне ничего не мешало, хотя Сеня, Томочка, Кристина и Никита давно вернулись домой. Домашние славно отдохнули, загорели, и квартира снова наполнилась шумом. Как правило, я отвлекаюсь, услыхав боевые вопли, с которыми Никитос носится по коридору. Еще у него полно машин, которые жужжат, звонят, трещат, а на Новый год Олег подарил мальчику ружье, стреляющее большими пластмассовыми шариками. Мало того что оно издает оглушительные звуки, так еще «пули» норовят попасть то в люстру, то в сервант с посудой – в общем, Куприн купил замечательную вещь, которую следует преподносить детям злейших врагов. Олег вообще «автор» ужасных подарков. Это ему пришла в голову славная идея вручить Никитке барабан.

Мальчик пришел в полный восторг и бил в инструмент с утра до ночи. В конце концов даже сверхтерпеливая Томочка не выдержала, и ударное устройство было тайком отправлено на помойку. Но не успели мы перевести дух, как Олег, широко улыбаясь, принес губную гармошку.

Милые мои, если у вас в доме имеются отпрыски дошкольного возраста, никогда не приобретайте ничего, издающего звуки. Никитос своей игрой измотал нам все нервы, я не стерпела и выговорила мужу.

– – Вечно ты всем недовольна, – вздохнул Олег, – лично мне Никитка не мешает!

Я уставилась на супруга. Естественно, он же не слышит «мелодий», уходит в то время, когда Никитос еще спит, возвращается, когда мальчик уже видит пятый сон. Это я, сидя над рукописью, теряю нить повествования, слушая безостановочный, заунывный вой.

Но сейчас меня ничто не отвлекало.

Вернувшийся с рыбалки Куприн сначала не разговаривал со мной. Обычно, поняв, что муж сердится, я начинаю лебезить, трясти хвостом, готовить его любимый грибной суп, жарить котлеты и исправно гладить рубашки. Мне делается не по себе, когда я слышу ледяной голос Олега, но сейчас я просто не обратила на Куприна никакого внимания, Пару дней Олег дулся, затем с недоумением спросил:

– Что у нас происходит?

Я вынырнула из рукописи:

– Ты о чем?

– Пятый день едим гречку!

– И что?

– Хочется картошки! Жареной.

– Попроси Томуську, она приготовит, – пробормотала я, надеясь, что муженек сейчас снова обозлится и уйдет.

Мне предстояла трудная задача: описать закуток с занавесками так, чтобы читатель ясно представил место действия. Значит, под потолком полукруглый карниз. С него свисают до полу грязные драпировки. В стене, в которую упирается, заканчиваясь, коридор, две двери, зачем-то тоже прикрытые гардинами. Между ними выступающий простенок. Выходя из одной двери, вы не видите того, кто входит в другую. Я подошла со стороны коридора, отдернула занавеску и…