Фокус с поличным

– И что было в письме?

– Новость о ребенке, – с подавленным видом отозвался Руслан Осипович. – Наизусть помню, как сейчас: «Руслан, мы с тобой встретились в Тарасове, когда ты приехал на гастроли. Ты оказался хорош как мужик, но плох как человек. Ты уехал и бросил меня, а я осталась одна вынашивать твоего ребенка. Радость от его рождения возместила мне утрату тебя, и теперь я понимаю, что ты мне не нужен. Все, что тебе нужно знать – ребенок здоров. Сейчас ему почти три месяца, и я не нарадуюсь на это чудо. А вот тебе эта радость недоступна, и это тоже меня утешает. Не пытайся меня разыскать, тебе это не удастся». И все.

– А подпись?… – на всякий случай уточнила я.

– Нет. – Руслан Осипович вытер блеснувший слезой глаз. – Совершенно анонимное. Дату вот помню, когда пришло. Восемнадцатое декабря девяносто первого.

– А само письмо сохранилось?

– Тоже нет. Полгода таскал его с собой, верите ли – так грело, поддерживало. А потом у меня сумку со всеми вещами украли, и… – Он только руками развел, ибо нечего было добавить после этого «и». – В Тарасов я вернулся почти в две тысячи первом, как только смог. Работу нашел. Сначала на хлебопекарном заводе, потом – вот подучился, стал заведующим в магазине. Вроде наладилось все. А я как на завод устроился, в свободное время все пытался разыскать, узнать… сначала не решался, потом – была не была! – давал пару раз объявления в газету. И два адреса, которые припомнил, проверил. И ничего. Даже хуже, чем ничего.

– Поясните?

– Звонки не очень адекватных личностей, – вздохнул он. – Иногда визиты. Каждый раз не то. Знаете, Евгения, как в сказке – «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».

«…никак не ожидал он такого вот конца!» – невольно пронеслось у меня в голове.

Глава 3

Руслан Осипович примолк. Выглядел он печальным и обессиленным.

– Фиговая ваша ситуация, товарищ… – без обиняков подытожила я. Встала, походила туда-сюда, разминая ноги. – Позвольте, кстати, я же и фамилию вашу не знаю.

– Кочанов, Руслан Осипович Кочанов, – встрепенулся мой собеседник.

– Фиговая, повторюсь, ситуация. Если начистоту – зачем вам это? Если это правда… а вы, кстати, верите, что это правда?

– Хотелось бы верить.

Н-да.

– Ладно, предположим, что это правда. Вот зачем вам это? Если эта женщина ничего от вас не хотела, не заявилась требовать денег на ребенка – зачем? Оставить эту историю, да и все.

– У вас есть дети? – атаковал встречным вопросом явно задетый Кочанов. Видимо, ожидал сочувствия с моей стороны. Зря: его история – еще не самое смачное, что мне доводилось слышать.

– Поверьте, я могу войти в ваше положение независимо от того, есть у меня дети или нет, – заверила я. – Так зачем вам это?

– Я всю жизнь жил как перекати-поле. Ни дома, ни родни. – Руслан Осипович кивнул себе за плечо на здание пансионата. – И вот до чего докатился.

– Отчего же позже семьи не завели? Хотя бы когда вернулись в Тарасов?

Он ответил не сразу. Нащупал трость, до этого бесполезно, бездеятельно прислоненную к боку скамейки, и устало навалился на нее.

Сколько ж ему все-таки лет?

– Цирковой человек – в хозяйстве зряшный, одни трюки умеет. Пока я на ноги встал, пока денег прикопил, то да се… понял, что уж и не заведу новой семьи. В таком-то возрасте – какие дети? И жена… молодую брать, что ли, жизнь-судьбу ей портить? Не-ет. Я хотел бы этот долг отдать. Во всех смыслах.

– И в денежном тоже? – поинтересовалась я.

Кочанов оглянулся на меня слегка испуганно, словно я застала его врасплох.

– Да, Александр говорил, что вы женщина умная, – грустно усмехнулся он. – А главное, меткая. Да, и в денежном тоже. Я ведь, дурья башка, в одном из объявлений так и указал, мол, для передачи наследства. Думал, вернее привлеку.

Та-а-ак, денежный вопрос всплыл…

– И большое оно, это наследство? Можете пока не называть цифру.

– Достаточное, Евгения, достаточное. Вот поэтому я и притворяюсь идиотом. Чтобы проверить. Если претендент фальшивый, сам уйдет. Если настоящий, то хотя бы генетического анализа добьется, сейчас ведь часто такое делают. Докажет право наследования.

Он смерил меня взглядом – очевидно, прикидывая, чем бы еще зацепить.

– Не то у меня уже здоровье, – добавил Кочанов после паузы. – На пансион не так много уходит, а отдавать деньги государству…

– А у меня не такие уж доступные расценки, – возразила я. – Вы проплатили услуги частного сыщика, и это ни к чему не привело. Вы готовы еще раз потратиться?

– Да я уж на все готов, лишь бы отыскать своего отпрыска. Сильнее, кажется, уже ничего не захочу.

– А вы не думали, что вам самому при таком раскладе нужна охрана? Хотя б подстраховаться от повторного визита этого мордоворота?

Кочанов снисходительно постучал пальцем по своему еще рыжему виску.

– Здесь моя охрана. Какой информации можно добиться от маразматика? Только Дмитрий знает, что со мной все в порядке.

Что-то тут не вырисовывалось.

Я пытливо зыркнула на Руслана Осиповича, ничего не говоря. Наконец спросила:

– А деньги? В банке или в банке?

– Простите, Евгения, не совсем…

– Предположим, ваш наследник неизвестного пола будет найден и вы будете точно уверены, что это он. Что дальше?

– Я приду в себя, – бесхитростно пояснил Кочанов, – и, забрав деньги из банка…

– А в банке знают, что вы в своем уме?

– Только один человек, мой поверенный. Он же перечисляет деньги на пансион.

– Ага, то есть в курсе не только Дмитрий, – прищурилась я. – Точнее, уже не только он. Знают этот медбрат Дмитрий, я и Осколкин.

– И я бы хотел, чтобы вы оказались последней, кому я открываюсь, – Торопливо кивнул Кочанов. – Александр говорил, что вам многое по плечу, и если уж даже вы не сможете… Наверное, смирюсь и останусь доживать свой век бобылем.

Шурик, если он реально так сказал, польстил с дальним прицелом: еще в его бытность полицейским бывало, что мы выручали друг друга. Да и после случалось.

Я уже приняла решение, но оставалось еще несколько моментов.

– Если вам не нужна охрана, значит, мне не нужно будет находиться при вас круглосуточно. Тогда в каком, так сказать, формате будут проходить наши встречи?

Этот вопрос Руслана Осиповича озадачил. Он поелозил верхней губой о нижнюю, глянул на соседний куст черемухи, будто там вывесили предполагаемое «расписание».

– Ну, как… наверное, как с Александром. Вы собираете информацию, а вечером отчитываетесь о проделанной работе. – Он обеспокоенно посмотрел на меня. – А как вообще у вас положено?