Фонтан с шоколадом

В какой-то дурацкой передаче показывали автобус. Вот это всем автобусам автобус! Матово-блестящий, с зеркальными стеклами и камерами видеонаблюдения по бокам. Внутри у него имеется все для комфортного путешествия: кухня, ванная, гостиная и спальня. Мало того, площадь автобуса – и без того немалую – можно здорово увеличить: там с помощью гидравлики сбоку выезжают стены и пространство внутри существенно увеличивается. Впрочем, эта красота с кожаными диванами и хрустальными светильниками – от лукавого и стоит два миллиона то ли долларов, то ли евро – не важно, потому как сумма лунная. Я бы согласилась и на обычный фургончик, в котором можно и ездить и жить. Однако до фургончика нам тоже пока далеко, и мы по большей части ходим гулять. Я работаю на «Авиамоторной», а муж – на «Динамо». Мы встречаемся где-то посерединке и идем по городу, разглядывая дома и людей.

Например, мы выходим на «Боровицкой» и, начисто игнорируя Старый Арбат (была один раз, совершенно матрешковая улица) и презрительно не замечая Новый Арбат (всегда ветер и смотреть не на что, кроме дорогущих магазинов), идем по Гоголевскому бульвару. Я по природе своей существо любопытное и не люблю, когда нет ответов на мои вопросы. Замучившись от моих бесконечных «Это что?», «А чей дом?», «Какой век?», Дим купил мне путеводитель, который я таскаю с собой и по дороге читаю ему – москвичу! – где мы, собственно, бредем и что это за красивое здание напротив. Потом сворачиваем на Пречистенку и пропадаем в переулочках с чудесными названиями: Померанцев, Денежный, Турчанинов, Еропкин. Чего здесь только нет – и городские усадьбы, и дома в стиле модерн, ну и конечно стилизованные не знаю подо что свежепостроенные особняки. Хоть я не специалист, но мне кажется, город дошел до той точки, когда нужно запретить строительство в историческом центре. Даже не обсуждать вопрос – ветхое или нет здание, жил ли тут на самом деле Пушкин или заезжал на чай. Не важно. Просто законсервировать историческую часть города, объяснив всем желающим возвести очередной милый домик, что это невозможно. Но ведь строение ветхое, оно разрушится! Разрушится – появится сквер. Просто садик или газон. Тогда старые дома проживут намного дольше, ведь уже не будет искушения объявить их ветхими. И мы избавимся от опасности наткнуться на такую «красоту», что имеется в Левшинском переулке. Среди милого сердцу московского классицизма, колонн, фронтонов и крылечек, стоит дом-монстр из стекла и железной арматуры. Называется он «Стольник». Может, это самая мелкая денежка, какую когда-либо видели обитатели здешних мест?

Но самым главным событием лета для меня стал запуск сайта Одноклассники.ru.

О, я нашла ребят и девчонок, с которыми училась в школе, списалась кое с кем из однокурсников, узнала массу сплетен из жизни друзей и знакомых. Например, мне доложили, что Андрей – мой бывший – скоропалительно женился на Наташке, она родила ему дочку, но живут они так себе, вроде он ее даже поколачивает. Потом мне написала Томуська, с которой я училась на одном курсе. Она работает в турагентстве, и на работе у нее масса свободного времени, а потому, придя вечером домой, я обнаруживаю длинные и обстоятельные письма.

Вчера получила письмо от Руфи из Праги: они с Яношем приезжают в Москву. Наивная иностранка просила забронировать им номер в недорогой гостинице. Три раза ха-ха. Мы с Димом посмотрели друг на друга и поняли, что придется потесниться. Вытащили из шкафа наш старый надувной двуспальный матрас – мы так долго на нем спали, что ребята нам его подарили. Проверили на прочность, закупили продуктов и решили, что готовы. Кроме того, Руфь выразила в письме робкое желание увидеть «великую Волгу» и какой-нибудь исторический русский город. Я уж подумала было отправить их в Ростов Великий по стопам нашего свадебного путешествия, благо сейчас лето и не померзнут они точно. А потом меня осенило: а почему бы не сделать людям подарок, о котором они давно мечтали? Я позвонила Томке в Новгород и напала на нее с вопросами:

– Скажи, ты сможешь связаться с местными историками? Мне нужно получить два места в какой-нибудь экспедиции, желательно, не очень далеко от города. Кем? Думаю, сойдет и разнорабочими, бесплатно. В смысле – им не нужны деньги. Но кормить все же надо… Условия – как у остальных. Постарайся, а? Они иностранцы и помешаны на раскопках, если выкопают хоть пару черепков, счастливы будут до конца дней.

На следующий день мне позвонила дама из местного университета и спросила, что и кому я пытаюсь продать. Пришлось долго убеждать ее, что я не торгую родиной и не спекулирую берестяными грамотами и прочими ценностями. Просто хочу сделать приятное хорошим людям, которых не интересует отдых в баре у бассейна.

Выслушав трогательную историю (в которой я намешала все: и поездку в Прагу, и наше спасение, и дружбу по переписке), Маргарита – так звали историческую, в смысле с исторического факультета даму – поинтересовалась:

– А способны ли они действительно работать? Там ведь, знаете ли, копать надо.

Я заверила ее, что девушка вынослива – она работает официанткой, а это немалая нагрузка. А вот за мужика не поручусь: он историк и по фото выглядит типичным ботаником – долговязый, веснушчатый.

Услышав, что хоть один из предполагаемых разнорабочих имеет самое непосредственное отношение к истории, Маргарита подобрела и сказала, что, пожалуй, возьмет их. Под ее и мою ответственность. Я долго благодарила, а потом мы как-то замолчали, и я, вдруг осознав, что втравила ребят неизвестно во что, попросила Маргариту:

– Вы там присмотрите за ними, ладно?

Потом я звонила Томке и умоляла ее о том же, сотый раз повторяя, что она должна быть с ребятами на связи двадцать четыре часа в сутки и что, если с ними что случится, я ей и себе никогда не прощу.

«Туська, ты меня достала так, что я уже не рада! – писала Томка по электронной почте, наполняя послания зверскими смайликами. – Они же не дети!»

«Они еще более беспомощны, потому что доверчивые иностранцы».

«Не будем мы обижать и обирать твоих чехов, не плачь!»

Дуракам, видимо, везет, и вся эта дурацкая затея прокатила довольно гладко. Мы встретили Руфь и Яноша в аэропорту, два дня таскали их по Москве, радуя нашими красотами, а потом посадили в поезд до Новгорода. Там их встретила Томка, отвезла в гостиницу, и еще два дня ребят кормили местными достопримечательностями. За гостиницу и персонального гида они, конечно, заплатили, но деньги оказались весьма божеские. На мой удивленный вопрос о ценах Томка ответила, что отсутствие в нашем случае московских турфирм-посредников, которые накручивают на все по двести процентов, весьма благоприятно сказывается на ценах и моральном климате. Потом она сдала ребят на руки Маргарите, и они отбыли на неделю на раскопки.

Получили мы новоявленных археологов обратно на вокзале через семь дней – обалдевших, дико грязных и счастливых. Честно, не знаю, что вызвало больший восторг – интересно проведенный отпуск или предстоящее возвращение к благам цивилизации. Очки Яноша были скреплены скотчем, руки исцарапаны, и двигался он немного боком. Поскольку Янош говорит только по-немецки и по-английски, то рассказывала за него Руфь. Из нее слова лились потоком, как всегда. Времени у нас оставалось немного: мы их привезли домой, они помылись, поели – и вот уже пора выезжать в аэропорт. Все это время Руфь пересказывала нам их приключения: в гостинице выключатель был в шкафу – так смешно, искали весь вечер, только утром сообразили спросить у дежурной. Но вечер в темноте не прошел зря (очки Яноша сверкнули, и он ущипнул Руфь за попку). В экспедиции жили в палатках, а мыться ездили в деревенскую баню. Там их парили вениками – это что-то невероятное! Так щекотно! Воду наливали в тазики! А в палатках было сыровато, и у Яноша на попе (хи-хи) вскочил фурункул. Так его лечили всей экспедицией и чего только не пробовали. И вчера он наконец прорвался, так что ходить немного неудобно, но уже не так больно. Ели в столовой, но иногда готовили еду на такой штуке – она и не знала, что такие устройства существуют. Кего… каро… Керогаз? Точно! И картошку пекли в золе – никогда они не ели такой вкусной картошки. И не пили такой странной водки – мутной и с запахом.

Мы с Димом переглянулись. Убью Томку, думала я. Не могла людям нормальную водку с собой дать? Слава богу, не померли они от этой сивухи.

И они нашли глиняные обожженные таблички и бусины, и Янош сказал, что напишет статью в немецкий журнал, потому что они с Маргаритой много времени провели, обсуждая датировку находок на городище… Они столько фоток наделали! И такие песни выучили! И все друзья умрут от зависти! Само собой, в вещах неугомонной парочки обнаружился полный набор всякого сувенирного барахла: плетенные из соломы куклы, резные ложки, две подковы, расписные яйца, цветастый платок, а также пара черепков и гнутая железка, снабженные специальной бумагой от археологов, что это можно вывезти. Еще Руфь с гордостью показала мне несколько очень красивых изразцов с геральдическим медведем и растительными мотивами, купленных в Новгороде, правда, стоили они дорого. Но в целом ребята не раз и не два повторили: мы и не представляли себе, что за небольшие деньги можно так здорово провести время.

В аэропорт мы успели вовремя, несмотря на пробки, долго махали ребятам и посылали воздушные поцелуи. Таможенники тщательно перетрясли их рюкзаки, встревоженные очумелым видом и запахом костра, пропитавшим одежду свежеиспеченных археологов. Но ничего интересного не нашли – кроме бутылки самогона, которую и пытались конфисковать, ссылаясь на новые таможенные правила. Но Руфь быстро вспомнила, что она гражданка Евросоюза, перестала улыбаться и твердо заявила, что сумку сдаст в багаж и какие еще вопросы. Я лично искренне понадеялась, что эта гадость не разобьется в дороге, иначе ее запах в Пражском аэропорту примут за террористическую акцию. Скажут, кто-то применил химическое оружие.