Формат С

4. WHILE

Таможенный склад представлял собой большое помещение, собранное из металлоконструкций: с высокими потолками высотой метров шесть, позволяющими разместить огромное количество всяких товаров, поступающих туда для таможенной очистки.

Откуда-то дуло – как будто сквозняк.

Мне было немного зябко, отчего приходилось кутаться в пальто.

Своим единственным глазом я, словно циклоп, осматривал вверенный мне груз, стараясь не выказывать никаких эмоций, потому что это было непрофессионально.

Дмитрий, наш таможенный брокер, напротив всячески старался показать свое волнение и нервозность – будто специально.

Весь его суетной вид прямо кричал нам в лицо: «Смотрите, смотрите! Нас кинули. Мы обосрались».

Бегающие, беспокойные черные глазки брокера скользили по моей безмятежности и по ухмыляющейся физиономии таможенного инспектора Игоря Петровича.

Последний, в свою очередь, находился полностью в своей стихии: ошибки в поставке товаров или даже подозрения на всякого рода мошенничества он привык видеть регулярно.

– Так вот и я говорю начальнику, – пытался оправдаться инспектор, – может, ошибка какая? Ну, мало ли что там у них? Но ни в какую, говорит. Пиши значит, говорит, все по форме, с вызовом. С вот этим вот всем. Понимаете?

Я понимал, конечно.

Вскрыв упаковку запечатанной бабины высокотехнологичного и дорогого оптического кабеля, своим циклопичным взглядом я увидел аккуратные мотки обычной лески гораздо меньшей стоимости.

Не являясь специалистом в области высоких технологий, я все же понял, что кто-то ошибся: может быть, даже сознательно.

Контракт был заключен на поставку кабеля. Контрагент – иностранная фирма, расположенная в Уганде.

Откуда у них такие кабели? Уже неважно.

Деньги уплачены авансом полностью. Привезли леску.

Словно игральные кости в моей голове выпадали случайным образом варианты оценки событий.

Первое: обычная ошибка. У контрагента в Уганде что-то напутали и прислали совсем не то. Обычное дело, казалось бы. Но расходы на перепаковку, отправку и претензии – все-таки моя головная боль.

Второе: контрагент умышленно прислал не то. Значит, надо обращаться в компетентные органы. Это проблема. Может, нерешаемая.

Третье: передо мной хитроумная схема вывода денег за границу. Под предлогом фиктивной сделки иностранной фирме переводится определенная сумма денег, а дальше – хоть трава не расти.

Я, конечно, был склонен верить в добропорядочность людей, но видел их столько за свою жизнь, что любой вариант казался правдоподобным.

Особенно последний. Особенно когда речь идет о пяти миллионах долларов. Не так уж и много, если посмотреть глобально. Но в масштабах Уганды не так уж и мало.

Надо взять время на звонок «другу»: непосредственному руководителю – Олегу Иванычу.

Набрав его номер, я объяснил ситуацию в двух словах.

Голос его не выражал никакого беспокойства – напротив, босс казался жизнерадостным, как обычно, и шутил по любому поводу.

– Петр Виталич, – резко и прямо сказал он, – это недоразумение у наших партнеров. Они уже подготовили необходимые бумаги и только что выслали их по почте. Я тебе перешлю на «Вазап» (один из популярных мессенджеров), и ты покажи просто инспектору, а уж потом мы все как положено письменно оформим.

Мое напряжение немного спало. Все улажено без моего участия. Хорошо. Осталось дождаться документов на телефон.

Я подошел к инспектору Игорю:

– Шеф сейчас пришлет документы на телефон. Покажу вам, а потом все дооформим как положено.

– Да не вопрос, – кивнул таможенник, – я же говорю, мол, начальник послал, я сразу сказал – ну, недоразумение…

Его тираду про начальника прервал сигнал смартфона, уведомляющий меня о том, что пришло сообщение от шефа.

Я протянул телефон под нос инспектору так, чтобы он видел экран, и уже собирался открыть мессенджер, как понял, что сообщение пришло не в «Вазап», а обычным смс.

Открыв сообщение, я выпал в осадок. Инспектор же исказился в лице: его прошиб пот, глазки забегали, язык сразу начал заплетаться от увиденного: мобильный банк информировал меня, что шеф перечислил мне сто тысяч рублей.

Имея некоторый опыт в этих делах, а так же понимая, что вокруг нас осуществляется видеосъемка, возможно, со звукозаписью, мне ничего не оставалось, как громко произнести:

– Ну, вот они, документики, Игорь Петрович, устроят вас? – и уставился на инспектора.

Несколько секунд его лицо выражало тяжелый мыслительный процесс, но сдалось под напором обстоятельств.

– Вы не обедали еще? – как бы невзначай спросил инспектор.

– Как раз собирался, – спокойно ответил я. – Посоветуете хорошее и недорогое кафе?

– Да тут есть неподалеку, – подтвердил инспектор, – хорошее, там мой друг работает.

Все было ясно без слов:

– Тогда я проеду по данному адресу, а Дима, – я кивнул в сторону непонимающего брокера, – заберет ГТД (грузовая таможенная декларация) позже, а пока оформит документы.

– Какие д-д-документы? – парень начал заикаться от непонимания проблемы.

– Какие тебе отдам через полчасика, – кивнул инспектор, – сейчас пока подпишем у начальства… Я же говорю ему, ошибка, наверное, понимаете? Подождете минут двадцать. Петр Витальевич пока пообедает.

В этой сцене было прекрасно все: непонимающий брокер, совершенно владеющий ситуацией я и понимающий инспектор.

Через пять минут я уже ехал в такси в сторону кафе по указанному мне адресу. Радио сообщало новости о новом коррупционном скандале в рядах силовых структур: высокопоставленный офицер ведомства уличен в многочисленных взятках. Обыск по месту жительства выявил множество улик, в том числе черную бухгалтерию, записи с явками и паролями генерала и многое другое.

Обычное дело в государстве. Каждый день кого-то сажают за коррупционные преступления, но толку мало – объем преступлений в этой сфере только растет.

Выглядело, право, смешно: я еду давать взятку посреднику инспектора, рассуждая о коррупции в стране. Наверное, мы все страдаем каким-то особым синдромом, внутри нас существует некое раздвоение: где-то на интеллектуальном уровне мы понимаем, что все плохо, но физически сами плодим лихо вокруг себя, виня в своих проблемах других.

Из-за жадности, глупости, высокомерия – ничего не менялось веками.