Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.
Шрифт:
В отличие от своего старшего брата Василий Андреевич Челяднин как дворецкий основное внимание уделял судебным и поземельным делам, а не военным. Уже в феврале 1507 г. он скреплял своей подписью жалованную грамоту («приказал Василей Андреевич»). Возможно, в 1508 г. В. А. Челяднин, как и его брат Иван, находился в опале, ибо грамоты этого года им не скреплялись. В августе 1509 г.. ой снова выступал как дворецкий, разбирая одно из судебных дел о грабеже. В сентябре 1509—марте 1510 г., так же как и его брат, сопровождал Василия III в Новгород и Псков. В январе 1510 г., находясь в Новгороде, В. А. Челяднин подписал («приказал») жалованную льготную грамоту Симонову монастырю. В июле 1510 г. он выдавал уже «по приказу» Василия III оброчную жалованную грамоту бортникам в Суздале. В январе 1511 г. В. А. Челяднина посылали к брату Василия III Семену с целью предотвратить его мятеж. Тогда же он с другими «боярами» подписывал крестоцеловальную охранную запись Василию Шемячичу. В июне 1511 г. вместо него подписал грамоту С. И. Воронцов. Но в июле—декабре 1511 г. он сам «приказывает» жалованные грамоты разным монастырям. [936]
936
АРГ 1505—1526 гг. № 29. С. 36 (Ср. его грамоту 1507/08 г. в Суздальский уезд посельскому одного из сел (Описная книга Суздальского Спасо-Евфимьева монастыря 1660 г. // Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета. Владимир, 1878. Т. 2.
В. А. Челяднин, как и его брат Иван, — участник всех трех Смоленских походов. В первом и во втором походах он находился в непосредственном окружении Василия III. В третьем походе он направляется из Тулы к Смоленску «з детьми боярскими з дворовыми». [937] Это первое известное нам упоминание о дворовых детях боярских как особой группе служилых людей. В апреле и октябре 1514 г., а также в январе, феврале, марте 1515 г. В. А. Челяднин подписывает великокняжеские жалованные грамоты, а в декабре 1515 г. — указную грамоту житничному и рыбному белозерским приказчикам о выдаче руги Сорской пустыни. [938] Вскоре после этого, во всяком случае до 1 февраля 1516 г., он умер. [939]
937
РК. С. 48, 51, 55.
938
АГР. Т. 1. № 52. С. 68—69; Кузнецов И. И. Жалованная грамота великого князя Василия Ивановича протопопу Волоколамского Воскресенского собора Антонию // Древности. Тр. Моск. Археологии, о-ва. М., 1909. Т. XXII, вып. 2. С. 278—280; АРГ 1505—1526 гг. № 118; ГИМ. Собр. Уварова. Карт. 66/20. Отд. 1. № 2. АФЗХ. Ч. 2. № 63. С. 63—64; ААЭ. Т. 1. № 159. С. 129—131; № 161. С. 131—132. В декабре 1515 г. грамоты докладывались Петру Яковлевичу Захарьину (АРГ 1505—1526 гг. № 123).
939
АФЗХ. Ч. 2. № 70. С. 68; Шумаков. Обзор. Вып. 3. № 21. С 7.
В. А. Челяднин, как и его предшественник на должности дворецкого П. В. Шестунов, думных чинов не имел. [940] Женат он был на дочери Ф. В. Телепня Оболенского, одну свою дочь выдал замуж за Ф. И. Беззубцева, вторую — за кн. С. Ф. Курбского, а третью — за дальнего родича, будущего видного боярина эпохи Ивана IV И. П. Федорова. [941] Вдова В. А. Челяднина (сестра временщика И. Ф. Телепнева-Оболенского) играла заметную роль в 1526—1533 гг. [942]
940
П. В. Шестунов получил звание окольничего уже после того, как перестал быть дворецким.
941
Лихачев. Заметки. С. 76—77.
942
В 1526 г. она присутствовала на свадьбе Василия III, а в 1533 г. на свадьбе кн. Андрея Старицкого (РК. С. 9, 13). Василий III называл ее «бабой» и оставлял при малолетнем наследнике опекуншей. Она была отстранена от политической деятельности после падения И. Ф. Телепнева-Оболенского. См. в Описи Государственного архива указ о ее людях: ГАР. С. 63 (ящик 121), 284.
Владея землями в Дмитровском и Волоколамском уездах, [943]
В. А. Челяднин находился в дружеских отношениях с Иосифом Волоцким. Именно Челяднину волоколамский игумен написал послание с просьбой выступить за него ходатаем перед великим князем в годы, когда положение Иосифа при дворе пошатнулось (около 1511—1515 гг.). О близости Челядниных к Иосифу Волоцкому сообщал и новгородский летописец. [944]
После смерти братьев Челядниных их вдовы сохранили видное положение при дворе. Они присутствовали на свадьбах Василия III 1526 г. и кн. Андрея Старицкого 1533 г. и при смерти Василия III. [945]
943
В. А. Челяднин завещал Волоцкому монастырю свое крупное с. Болашково и другие земли Тверского уезда (АФЗХ. Ч. 2. № 65. С. 68). О связях Челяднина с Волоцким монастырем и Иосифом Саниным см.: Зимин. Вотчина. С. 109. У Челядниных были земли и в Переславском уезде (Титов А. А. Синодики XVII в. Переславского Никитского монастыря. М., 1903. С. 20).
944
Послания Иосифа Волоцкого. С. 227—228; ПСРЛ. Т. 30. С. 176, 201.
945
РК. С. 12—13; ПСРЛ. Т. 6. С. 272.
У внука Акинфа, Романа Ивановича Каменского, было пятеро сыновей — Григорий Курица, Иван Черный, Юрий, Полуект, Дмитрий. Старший из них около 1464—1473 гг. был наместником в Ростове и боярином у княгини Марии (Марфы). [946] Дочь Ивана Григорьевича Чорта Курицына выдана была замуж за кн. Ф. И. Стригина-Оболенского. Владения Каменских находились на удельной территории — в Каменском стане Бежецкого верха. [947] Все это привело к тому, что никто из «Романовичей» в состав государевой Думы не пробился.
946
АФЗХ. Ч. 1. № 7. С. 26; Род. кн. Ч. 1. С. 351. Предположение С. Б. Веселовского о том, что Роман «был великокняжеским боярином» (со ссылкой на генеалогические источники) (с. 54), на наш взгляд, малоубедительно.
947
АРГ 1505—1526 гг. № 108; Веселовский. С. 54; Зимин А. А. Из истории феодального землевладения в Волоцком удельном княжестве // Культура Древней Руси. М., 1966. С. 72.
На судьбе потомков Ратши видны основные тенденции, связанные с думской службой старомосковского боярства. В Думу изучаемого времени попали представители младших ветвей потомков Ивана Морхини и Акинфа. Ф. Г. Товарок и Ф. М. Челядня боярами стали еще во время Василия Темного. В начале княжения Ивана III боярами были И. Ф. Ус Товарков (около 1476—1486 гг., а может быть, и ранее этого) [948] и П. Ф. Челяднин (впервые упомянут около 1465—1471 гг., во всяком случае до 1478 г.).
948
По родовому счету он должен был стать боярином ранее П. Ф. Челяднина.
П.
Ф. Челяднина в Думе сменил его брат Андрей (1490—1500 гг.). Старшую ветвь Акинфовичей, возможно, в Думе представлял Ф. Д. Хромой (1475—1489) и его троюродный брат А. Р. Хруль Остеев (около 1478—1484 гг., вероятно в начале 80-х годов XV в.). [949] Новое поколение Ратшичей дало в Думу окольничего И. И. Товаркова (сына «Уса» или «Сухого»), В 1501 г. сын Ф. Д. Хромого Григорий Федорович Давыдов стал окольничим, а уже в 1506 г. — боярином. Его брат Петр также был окольничим (1501—1510), равно как и троюродные братья Давыдовых И. В. Чобот (1489/90—1500) и И. А. Жулебин (1509—1520).949
Сохранилось неясное сведение о боярстве еще одного троюродного брата Ф. Д. Хромого — А. И. Бутурлина (1456—70-80-е годы XV в.). См.: АФЗХ. Ч. 1. № 115.
Родоначальником одной из самых могущественных старомосковских фамилий был некий Андрей Кобыла, служивший московским князьям еще в середине XIV в. Происходил он, вероятно, из коренных московских (и переславских) землевладельцев. У него, судя по родословию, было пятеро сыновей — Семен Жеребец, Александр Елко, Василий Ивантей, Гаврила Гавша и Федор Кошка (схема 14).
От первого из них пошли Лодыгины, Коновницыны, Кокаревы и Образцовы. Их среди придворной знати времен Ивана III и Василия III незаметно. На то были свои причины. Лодыгины (внуки первого сына Семена Жеребца — Григория Лодыги) были испомещены в Новгороде [950] и как бы «выбыли» из дальнейшей игры в чины и звания. Один из них (Петр Андреевич) служил рядовым воеводой в 1515—1521 гг. [951] Внук брата Григория Лодыги — Александра Синего — Игнатий Борисович Образец находился на службе у кн. Андрея Васильевича Углицкого. [952] В 1488/89 г. он донес своему князю, что Иван III хотел его «поимать». Это не украшало его в глазах великого князя.
950
Род. кн. Ч. 2. С. 94.
951
РК. С. 58, 67.
952
Род. кн. Ч. 2. С. 100; ПСРЛ. Т. 12. С. 219—220. С. Б. Веселовский ошибался, когда считал, что «Образцом» летописного известия был Василий Игнатьевич Синего (Веселовский. С. 143).
В 1501 г. Образец был воеводой сторожевого полка во время одного из походов. [953] Его двоюродный брат Иван Игнатьевич Шишка в 1495 г. сопровождал в свите Ивана III во время его поездки в Новгород. [954]
Поземельные связи Игнатия Образца и его родичей носили следы «удельной крамолы». Потомки его дяди Семена Александровича Синего служили по Кашину и Калуге, а один из сыновей Игнатия — по Можайску. [955]
953
РК. С. 32.
954
Там же. С. 25.
955
Род. кн. Ч. 2. С. 100; Тысячная книга. С. 169, 184. Остатки старых родовых владений (по Переславлю) сохранились к середине XVI в. только у внуков Григория Лодыги — Данилы и Василия Семеновичей (Тысячная книга. С. 139).
Александр Елко, второй сын Андрея Кобылы, был родоначальником Колычевых и Хлуденевых. [956] Сын Александра Федор Колыч, живший во второй половине XIV—начале XV в., по-видимому, был крупным землевладельцем. [957] Его владения (с. Колычево Московского уезда и с. Колычевское Коломенского уезда) упоминаются в великокняжеских духовных и договорных грамотах XV в. [958] Сын Федора Колыча Андрей погиб в битве с татарами под Суздалем в 1445 г. [959] Старший брат Андрея Григорий после сражения с татарами под Белевом (1438 г.) дал в Троицкий монастырь с. Конотеребово Московского уезда. [960] Какое-то с. Григорьевское-Колычево упоминается в духовной дмитровского князя Юрия Васильевича 1472 г. [961] О двух младших братьях — Иване и Тимофее — почти ничего не известно. Возможно, Тимофею (до 1453—1460 гг.) принадлежало сельцо Горицы Переславского уезда. [962]
956
О Колычевых см.: Б[оде]-К(олычев] М. Л. Боярский род Колычевых. М., 1886; Веселовский. С. 143—146; Зимин А. А. Колычевы и русское боярство XIV—XVI вв. // АЕ за 1963 год. М., 1964. С. 56—71.
957
В одном из списков Летописной редакции Государева родословца (РИИР. Вып. 2. С. 45) Федор имеет прозвище «Колыш». «Колыга» в Твери и Пскове означало «скряга» (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. II. С. 144). Прозвище «Колыч» некоторые возводят к слову «колча» — «хромой» (Сборник материалов по истории предков царя Михаила Федоровича Романова. СПб., 1901. Ч. 1. С. 225). С. Б. Веселовский производит фамилию Колычевых от «колышка» — «колыбель». Федор Колыч назван в сомнительной памяти Геннадия Бутурлина (Веселовский. С. 23).
958
ДДГ. № 17. С. 46; № 20. С. 56; № 57. С. 176. Ср. в 1503 г. слободку Колычевскую Московского уезда (Там же. № 89. С. 358). О Федоре Колыче см.: Ивина. С. 60.
959
ДРВ. Ч. 6. С. 458.
960
АСЭИ Т. 1. № 282. С. 202.
961
ДДГ. № 68. С. 224. Ср. в 1504 г. д. Колычеве Дмитровского уезда (ДДГ. № 95. С. 390).
962
АСЭИ. Т. 2. № 354, 361.