Форпост. Земля войны

Весь поселок занимал площадь чуть больше половины футбольного поля. Львиную долю огороженного двухметровой стеной пространства занимали четыре небольшие, сложенные из саманного кирпича приземистые хаты, с односкатными крышами все из того же камыша и окнами из снятых с разобранных автомобилей стекол. В двух уже построенных домах поселились семейства Ковригиных и Кузьминых, в третьем располагалось женское общежитие. Строительство четвертого жилища, предназначенного для мужчин, со дня на день должно было завершиться. В ожидании переезда холостяки ютились в пещере, служившей по совместительству продовольственным складом. Помимо этого внутри ограды разместились два плетеных сарайчика для хранения запасов металлолома, инструментов и прочей полезной в хозяйстве утвари, коптильня, туалет в самом дальнем углу поселка и два навеса. Под одним из них располагались очаг и длинный обеденный стол со скамьями. Под другим – законсервированные из-за нехватики горючего внедорожники: «мицубиси-паджеро» и УАЗ «Патриот».

Строительство и создание запасов на зиму отнимало у колонистов практически все свободное время. За лето и первые осенние месяцы они неплохо потрудились и теперь могли с гордостью созерцать дело рук своих. Вдоль стен стоял ряд корзин и кривобоких горшков из необожженной глины с обмолоченным и не очень зерном, носящими гордое имя картофеля корнями подсолнечника, сушеными дикими фруктами и ягодами и выпаренной из морской воды солью. На длинных жердях под потолком висели гроздья копченой и вяленой рыбы и мяса, а также гордость Марины Ковригиной и предмет отчаянного вожделения гурманов – круги домашней колбасы. В трех корявых, больших глиняных посудинах под гнетом солилось сало диких свиней, в изобилии водившихся в речной пойме, а также деликатесная красная рыба и икра.

Осенний ход лосося на нерест в небольшую речушку, неспешно бегущую рядом с поселком, оказался для его обитателей очень приятной неожиданностью. Появление первых разведчиков рыбьего войска, серебристыми молниями проскакивающих вверх по течению, вызвало сначала научный, а потом и гастрономический интерес случайно обратившего на них внимание Малиновского. Поэтому, когда с моря хлынул основной вал стремящегося оставить потомство лосося, люди встретили его, что называется, во всеоружии, за короткий срок успев заготовить изрядный запас. Останавливало только отсутствие тары для засолки. Черных предложил было воспользоваться древним нанайским способом и солить рыбу в ямах, но на общем совете «племени» от этой идеи решили в этом году отказаться, поскольку для такой засолки потребовалось гигантское количество соли, добыть которое уже не хватило бы ни времени, ни сил.

Говорят, нет худа без добра, но на этот раз все произошло с точностью до наоборот. Гниющая по берегам и на дне речушки дохлая рыба сделала воду совершенно непригодной для питья. Внезапно лишенные пресной воды колонисты потратили несколько драгоценных дней на рытье колодца, место для которого нашлось неподалеку от кузницы.

Но больше всего намучились с системой отопления. К величайшему разочарованию поселенцев, ни один из них не обладал практическими навыками печников. Незначительные теоретические познания, имевшиеся у Виктора и Василия Семеновича, пользы принесли немного. Поэтому в работе они в основном полагались на уже испытанный метод «научного тыка». Первую печь сложили из камней и глины в бане, и с ее растопкой тоже пришлось немало повозиться. Наконец, вместо ожидаемого жаркого пламени повалил густой дым. Черный и едкий, он лез отовсюду, старательно игнорируя специально отведенную для него дымовую трубу, заполняя парилку и предбанник, и все-таки заставил чихающих и кашляющих, закопченных, как братья незабвенного Патрика Лумумбы, горе-печников с позором ретироваться на улицу. После еще нескольких неудачных экспериментов сжалившийся над товарищами Олег Петрович потратил лист драгоценного железа, снятый с автозаковского кунга, и склепал из него некое подобие печки-буржуйки. Только после этого у обитателей Замка наконец-то появилась возможность вдоволь попариться.

С таким же треском провалилась и идея отопления глиняными канами. Даже если они не разваливались на глазах у своих строителей, тяга все равно была отвратительной. Дым заполнял жилища, делая пребывание в нем не просто не комфортным, но и опасным для жизни и здоровья.

Выручили соседи. Наведавшийся с дружеским визитом Войтенко проникся проблемами спиридоновцев и в обмен на пару корзин соли, три корзины копченой камбалы и корзину мидий прислал им своего специалиста. Строить русские печи, о которых мечтали обитатели поселка, этот самый специалист не умел, зато в прошлой жизни зарабатывал себе на хлеб тем, что выкладывал в коттеджах богатых заказчиков камины из дикого камня. Благодаря его усилиям над крышами домов все же закурились дымками каминные трубы, вселяя в жильцов надежду на благополучную зимовку.

И вот теперь сам бывший начальник погранзаставы, зевая и потягиваясь, выбрался следом за Спиридоновым из пещеры. Еще накануне вместе с одним из своих бойцов он явился в поселок, чтобы забрать мастера и оставшуюся часть гонорара, а заодно и решить важный вопрос о большой совместной охоте. Оба поселка отчаянно нуждались в звериных шкурах для пошива одежды и утепления жилища, в связи с чем и было принято решение напасть на одно из пасущихся в степи стад зубров.

– Дядя Сергей, дядя Сергей! – С тропинки, ведущей наверх, к наблюдательному посту, чуть ли не кубарем скатился Петька. – Вас дядя Игорь на вышку зовет, он там увидел кого-то.

Подхватив автомат, Спиридонов отправился к дозорному. Следом увязался Войтенко.

– Ну наконец-то, – встретил начальство Лукин. – Поднимайся сюда, глянь. К нам какой-то кадр по степи шпарит, один и без охраны.

Действительно, вдоль берега в сторону поселка довольно шустро двигался человек, лица на таком расстоянии не разглядеть, но что-то знакомое в невысокой щуплой фигуре определенно было. В руках пешеход держал какую-то кривую палку и топал целенаправленно к поселку.

– Интересно, кто бы это мог быть? – Сергей пристально вглядывался в пришельца. – Ба, старый знакомый. Я эту рыжую морду лица уже не первый раз вижу.

– Чего тут у вас? – На скалу поднялся Шевченко. – О, мэрский отпрыск, интересно, какого хрена ему здесь надо?

– Вопрос, как он здесь оказался в столь ранний час, до их поселка не меньше полдня шлепать. Ну, пойдем поспрошаем, с чем гость дорогой пожаловал.

Путник между тем тоже разглядел торчащую на скале вышку и, обрадованно замахав руками, припустил бегом.

– Наконец-то я нашел вас! – Бедолага чуть ли не плакал и едва не бросился обнимать вышедших к нему навстречу вооруженных людей.

– Чем обязаны? – с некоторой прохладцей поинтересовался злопамятный Шевченко.

– Я убежал от него. Больше не могу там жить. Я всю ночь шел, – торопливой скороговоркой затарахтел парень. – Там звери какие-то за мной следом гнались, они меня чуть было не сожрали…

– Интересно, – оборвал его Виктор, – а с чего ты взял, что мы тебя примем? Ты уверен, что ты нам нужен?

– Но я же к вам всю ночь шел… – Рыжий запнулся, тоскливо и затравленно глядя в лица обступивших его мужчин, а затем, очевидно в качестве последнего аргумента, быстро добавил: – Вот, у меня письмо к вам.

– Это от капитана, что ли? – хмыкнул Сергей.

– Нет, это важное и секретное. Если бы капитан меня с ним поймал, меня бы убили и других тоже, тех, которые меня послали.

– Так, а вот это уже интересно, – заметил опер. – Ну пошли, накормим тебя, там все и расскажешь.

– А мне разрешишь присутствовать, командир? – вмешался до сих пор молчавший погранец. – Уж больно интересно вы живете, прямо тайны мадридского двора.

– Пойдем, – кивнул головой Сергей. – От союзников у нас секретов нет. Тем паче, чую я, что вас тоже эта тема коснется.

Через двадцать минут перебежчик, представившийся Арнольдом, сидел за столом в доме Ковригиных, уплетая за обе щеки наваристую мясную похлебку. Вокруг него собрались Спиридонов, Шевченко, Войтенко, Лукин и Казанцев, внимательно слушая почти детективную историю.