Форпост
Шрифт:
Свое гениальное открытие по игре в рулетку Джон подтвердил Олегу самым убедительным образом, предложив сотню раз подбросить, подловив на ладонь, серебряный доллар, который он носил на груди подобно нательному кресту. Попеременно выпадали то «орел», то «решка». Однако Джон утверждал, что, если поставить на аверс или реверс, и постоянно удваивать ставку, то после череды проигрышей все равно рано или поздно выпадет выигрыш, покрывающий все предыдущие неудачи и приносящий прибыль. Многократно проверив эту гипотезу на примере монетки, Серегин убедился в правоте друга. Данный принцип в теории соответствовал и рулетке с ее ставками на «черное-красное», либо на «чет-нечет».
Играли на разных
– Нам везет так, будто мы нашли подкову от слона!
– возбужденно шептал в ухо Олегу Джон.
Вскоре возле них появился молодой человек с отменными манерами, представившийся совладельцем казино и пригласивший их на ужин в собственный ресторан, непосредственно в игорном заведении и располагавшийся. Ужин прошел мирно и весело, хозяин пожелал им дальнейшей удачной игры, и удалился, отчего-то ничуть не расстроенный нанесенным ему уроном. Позже, задним умом они уяснили, что трапеза с хозяином была предлогом для проработки клиентов, и ушлый заправила казино, убедившись, что перед ним не профессионалы, а залетная шушера, счастливо сорвавшая небольшой куш, принял к ней привычные контрмеры. Игрокам тут же предоставили по бесплатному роскошному номеру в отеле, выдали талоны на питание в ресторане и предложили выпивку за счет заведения: только играйте! А вот с дальнейшей игрой отчего-то не заладилось. Шарик неизменно попадал не в ту ячейку, и, даже когда, заподозрив неладное, они делали ставку в последний момент, надеясь перехитрить или крупье с каким-либо секретным пультом, либо отвернувшуюся от них удачу, дело не клеилось. Удваивать же ставки до бесконечности не позволяли правила. Деньги буквально уплывали из рук. Наконец, Олег поставил на кон все до единого доллара и – о, чудо! – вернул все потерянное под восхищенный вздох собравшейся вокруг толпы, рисковавшей по мелочи и приехавшей в казино не столько играть, сколько развеяться, поглазев на разнообразные шоу.
К Серегину, в чьи ботинки, казалось, стекал адреналин, подошла стройная эффектная брюнетка. Спросила восторженно:
– Вы из России?!. – Голос ее был глубок, низок и чувственен.
– Да…
– Только русские могут делать такие сумасшедшие ставки, - пояснила она, восхищенно глядя на Олега.
– Вы просто меня поразили… Я слышала, в России были самые отважные офицеры, их звали гусары! Я читала Толстого… Вы его знаете? У него есть потрясающая новелла «Анна Каренина» про женщину, которая не нашла в жизни настоящего мужчину и поэтому легла под поезд…
Вирджиния, как представилась брюнетка, жила в Аризоне, и на Восточном побережье очутилась, будучи в деловой поездке от торговой компании, где служила менеджером. Ее имя означало девственность, и хотя в этом смысле заблуждаться не приходилось, влюбленность постигла Серегина стремительно и неотвратимо, как падение в яму. Он не мог отвести взора от нежной шеи, высокой груди, чистых голубых глаз собеседницы и ее крутых бедер, обтянутых изысканной атласной юбочкой. Его бил легкий озноб. Напряжение прошедшей игры притупил выпитый алкоголь, но неожиданное сердечное увлечение вновь лихорадило его своей чарующей непредсказуемостью.
Из бара перешли в ресторан. Мельком Серегин оглянулся на Джона, застывшего со стаканом виски у игорного стола, пестрящего фишками ставок. Лицо приятеля было мрачно, и сосредоточенные морщины бороздили его лоб. Дела Джона, судя по всему, шли наперекосяк.
Неодобрительно взглянув на исчезающую в ресторанных дверях парочку, он сподобился лишь на ядовитую ухмылку, которую Серегин воспринял как знак ущербной зависти.
После ресторана Вирджиния, кокетливо посмеиваясь в игривом раздумье, все-таки приняла предложение кавалера навестить его номер.
В обнимку поднимаясь с ней в лифте, он предвкушал ночь, наполненную кутерьмой любовных ласк и упоительного обладания пленительным телом этой красотки, оторваться от которой было подобно изгнанию из рая.
Неужели эта случайная встреча даровала ему то, что было необходимо, что он подспудно искал в этой Америке, и что негаданным счастьем явилось в этом праздном чужедальнем отеле? Он воспаленно думал, что завтра же, плюнув на все, рванет с ней в неведомую Аризону, он положит к ее ногам всю жизнь, всю судьбу… С его губ уже были готовы слететь предложения руки и сердца, но пока он судорожно подбирал слова, лифт остановился на его этаже.
Они буквально ворвались в номер, прильнули друг к другу в порыве сумасшедшей страсти, и вот на полу ее блузка, юбка, лифчик…
О, что за грудь! Никакие кисти великих живописцев не смогли бы передать законченное совершенство этих ослепительных форм…
Он прильнул к ним, изнемогая от страсти и счастья, и вдруг, словно уколотый, отпрянул от дарованного ему чуда…
– Милый… - стонала красотка, прикрыв глаза и страстно покусывая губы.
И тут на Серегина чугунной гирей свалилось ошарашивающее открытие, составленное из кутерьмы мгновенно уясненных им деталей: едва заметные шрамы у сосков, хрипотца голоса, не по-девичьи сильные руки, слегка угловатые ступни и чрезмерно упругие бедра…
Все это тело, казавшееся издалека совершенством, увы, создал не Господь, а холодный нож хирурга, переделавший мужскую плоть в подобие женской…
В голове Серегина внезапно грянул церковный хор, и он, будто облитый ушатом ледяной водицы, отпрыгнул с кровати к стене, благословляя свою умеренную склонность к потреблению алкоголя и попутно припоминая резиновую куклу Худого Билла, кого, наверное, едва ли смутило подобного рода откровение…
Так называемая Вирджиния удивленно раскрыла глаза. Всмотревшись в лицо Серегина, скучно произнесла:
– Что тебя смущает?
– Я… не могу… - глупо промямлил он.
Она встала с постели, приблизившись к нему вплотную. Произнесла самым серьезным тоном:
– У тебя будет незабываемый опыт… - И – взяла Серегина за кисть.
Хватка у человека, переделанного в женщину, была буквально стальной.
Серегину невольно припомнились фильмы про оборотней и вампиров, и он похолодел от какого-то мистического ужаса. Убивать его, конечно же, не собирались, однако в воздухе повисла недвусмысленная и отчетливая угроза изнасилования.
– Я – человек религиозный, - ляпнул он первое, что пришло на ум.
– Ева тоже была создана из ребра Адама, - донесся вкрадчивый ответ.
– Ну, и чем закончилось дело? – спросил он, обретая хладнокровие и высвобождая руку. – Нет, мисс, если хотите, я познакомлю вас со своим другом… Ему все нипочем.
– Он толстый и плешивый, - презрительно сморщился аккуратный носик.
– Зато – не привереда, - молвил Серегин, торопливо одеваясь.
Простились, коротко кивнув друг другу. В прощальном взоре трансвестита было лишь равнодушие, отстраненность и терпеливая скука…
Закрыв дверь, Олег плашмя повалился на постель, зайдясь в нервном смехе, но, уловив запах парфюма несостоявшейся любовницы, исходивший от наволочки, брезгливо отшвырнул подушку прочь.