Форс-мажор – навсегда!

У Токмарева сейчас другая забава…

Он поднялся к себе, домой. Он по инерции думал, что домой. Верзила минуту назад думал иначе…

…и не минуту, а вот уже с месяц.

Называется евроремонт. Он и был. И был он в разгаре. От прошлой, знакомой обстановки осталось… Да ничего не осталось! Шут с ней, с обстановкой, – от планировки тоже не осталось ничего. Была четырехкомнатная – стало зало. Простор! Закордонный стиль – отсутствие всех и всяческих кордонов, и – сплошь засрано. То есть это не стиль, но переходный период: кляксы краски по паркету (все равно циклевать), клочья содранных обоев, пиломатериалы – стопочкой в целлофане, кафельная плитка – аналогично, банки с краской, олифой-растворителем. Стремянка. Ни привычной родительской мебели (карельская береза), ничего… Шел в комнату, попал в другую. По тому ли адресу вообще?!

По тому, по адресу. От обоев, да, клочья, но это те самые обои. И макивара вон стоит. Из прежней обстановки лишь макивара и стоит. Верзила на досуге сохраняет форму, пользуя чужой (Токмаревский) спортивный инвентарь? Паршивая у верзилы форма!

Артем заглянул на кухню в поисках ковшика, кружки, стакана, какой-нибудь емкости.

Ни черта здесь нет! Вообще никакой емкости. Даже раковины.

Краны срезаны заподлицо, и замуровано.

И плита под корень удалена. Хорошая ведь была плита! С импортным названием «Gorenje». Электрическая! Стеклокерамическая поверхность! Меньше года как установлена. Без помощи Токмарева, но на его шиши – бесплатная доставка, установка, гарантия. Наталья была в скромном, но восторге. И – нате! Распространяется гарантия на самовольные действия дебилов с «тэтэшками», вообразивших себя новыми хозяевами?

Хреновые-новые хозяева! В кухне только раскладушка с матрасом, тулуп-вохра, консервная банка с окурками. Стены, правда, приведены в божеский вид – покрытие под дуб. Не дуб как таковой, но и не плитка, не обои. Покрытие, одним словом, экологически безвредное. И паркет настелен – фигурный. В кухне – и паркет, каково!

А посуды – ноль. Или в ванной посмотреть?

Ванная… М-да… Тут теперь, очевидно, страдают боязнью замкнутого пространства – стеночка между сортиром и ванной тоже ликвидирована. Хрущобный совмещенный санузел опять вошел в моду среди новороссов, но уровень комфорта иной – погадил и пожалте на биде, и в джакузи для пущего массажа.

Джакузи – вот оно. А посуды по-прежнему – ноль.

Артем возвратился на кухню, вытряхнул окурки из консервной банки прямо на фигурный паркет, набрал водички в ванной…

Вставай, парень, хватит валяться в нокдауне. Быстро очнулся, открыл глазенки на счет девять, ну!

Верзила очнулся, но глазенки не открывал. Веки дрожали – значит, подглядывает-прикидывает, что делать.

Вставай, притворяшка!.. Что ж, как угодно! Артем плеснул из банки в лицо. Коэффициент вонючести у смеси (вода из-под крана плюс застарелый сигаретный прах) повыше, чем у нашатыря.

– Кха! Кха! Ты чо! М…к! – моментально воскрес.

За мудака, парень, ответишь отдельно. А пока ответь…

…Ответил. Стало более-менее понятно. Легче не стало.

Квартира куплена.

Бумаги в порядке – ордер, печать, нотариус.

Все путем, все официально, все как положено.

Подробностей верзила не знает. Он здесь осуществляет охрану на период ремонтных работ, только и всего. Купил кубатуру неуточненный питерский деловар – под офис…

Под офис?

Под офис.

В таком случае понятна коренная перепланировка: общее зало для дружного коллектива и отдельный кабинет под дуб в бывшей кухне.

Уточни-ка, парень, про неуточненного деловара – имя, фамилия, адрес, фирма. Тебя самого как звать-то, парень?

– Петя.

– Петя. Дальше?

– Ну, Сидоров.

А то! Петя Сидоров. Сидор Иванов. Ваня Петров. Дурака будем валять, несгибаемого партизана из себя корчить? Или развяжем язык подобру-поздорову?

Развязывать языки – тонкое искусство.

Выколачивать показания – невелика мудрость, а точнее, велика глупость. Ударил допрашиваемого и считай проиграл – у того страх потерян. Еще хочешь?! Не хочет, само собой, но ему теперь не так страшно. Болезненно, само собой, но не так страшно. Пугает неизвестность, а лишняя зуботычина – всего-то лишняя зуботычина. Количество не переходит в качество. Психологически «собеседник» готов терпеть: мол, это мы уже проходили.

Вынудить к откровенности, не прикладая рук, – поди попробуй. Задушевные монологи о светлом будущем после чистосердечного раскаяния, полностью искупающего темное прошлое, – книжно-киношная деза. Монологи такого пошиба и останутся монологами – на ответную речь «собеседника» не рассчитывай. Другое дело – напустить жути в том же монологе, избегая голосовых форсажей и ненормативной лексики. При этом весьма полезно заняться чем-нибудь для себя обыденным, но для противной стороны загадочным.

Вот Къура Даккашев. Кремень. Сколько по нему ни колоти, разве что искру высечешь – во взгляде исподлобья: сжег бы вас всех, урусов! Не вышло «Молотов-коктейлем», гранатометом «Шмель» не вышло – так хоть взглядом!

Мемуар. Къуру питерский ОМОН прихватил попутно, выбираясь из общежития к правительственному комплексу в Грозном.

Выбирались всю ночь группами по шесть-восемь бойцов разными маршрутами. Сложнее всего было последним – артприкрытие иссякло, а боевики под утро сообразили: что-то не то!

Ястреб-Къура и его м-м… сподвижники засекли группу и высыпали из дома напротив. Пока федералы вели огонь, вызванный омоновцами на себя, «ястребки» носа своего крючковатого не высовывали, палили в черный свет, как в копеечку, боезапас расходовали впустую. А тут затишье, и глядь – враг бежит, бежит, бежит! Догоним! И перегоним!

Никто никуда не бежит, зверушки! Просто ОМОН базировался в общежитии и расценил ситуацию, не паникуя, но трезво мысля: пора перебазироваться, перевыбазироваться! Драпать, сверкая пятками, и менять место дислокации – почувствуйте разницу.

«Ястребки» почувствовали разницу. Полдюжины зверушек полегло в пыль. А Къуре просто досталось по башке, и он обмяк.

– Юзон! Добей!

– Зачем? Возьмем с собой. Потом обменяем на наших.

– Тоже верно. Берись. Доволочем сволочь?

– Легко!

Оказалось тяжело. В Къуре пудов шесть. Ладно хоть не дрыгался. Куда ему дрыгаться после того, как Юзон приголубил. Приемчики он, Къура, будет демонстрировать, видите ли! Ногами размахивать, «кияй» визжать! Получи от Юзона и никшни.

А в управлении ФСБ, куда бойцы передислоцировались, будь добр, говори!

Къура Даккашев не был добр. Зол был. Молчал, как убитый. Ну это успеется – в смысле убить. А молчал он свирепо: убить убьете, но больше ничего не успеете – сподвижники всех вас, урусов, здесь и растерзают.

Не пустая-бессильная угроза, к сожалению. Омоновцы вышли из одного узкого кольца, но попали в другое – широкое, но тоже кольцо. Весь правительственный комплекс, включая управление ФСБ, блокирован абреками. Знать бы, сколько их, чем из вооружения располагают, где у них тонко, чтобы прорваться. Пока федералов дождешься, рискуешь дождаться штурма «ястребков» от Къуры, «соколиков» – от Лечи, «волчат» – от Борза и прочей нечисти.