Форс. Цена и плата

– Ты помнишь, где я оставил свой скафандр?

– В нише в рубке. И что?

– Кто же ложится в свою постель прямо в скафандре после прогулки в открытом космосе?

– Ну, я. Он же дезактивирован.

– Всё равно это недопустимо. Теперь всю твою каюту придётся как следует обработать.

– Ой! Значит, всё пропало?
– Ира чуть не заплакала.

– Что пропало?
– не понял он.

– Всё. Знаю я, на что бывают похожи любые вещи после обработки.

– Ничто не пропадёт. Смотря какой способ обработки.

– А-а, - она зевнула.
– А куда ты меня принёс?

– В свою каюту.

– А сам?

– Так их ещё семь.

– Тогда почему ты не отнёс меня в любую из них?

– Их ещё надо приготовить. Не беспокойся ни о чём, спи...

И она заснула.

Он сказал не всю правду. Он мог бы и приготовить любую из кают прежде, чем снять с неё скафандр. Но он хотел отнести её именно в свою каюту, чтобы она спала в его постели, хоть и без него, и недолго...

Укрыв её одеялом и погасив свет, он вышел не сразу. Темнота не мешала, а наоборот, помогала. Он переключился на своё «второе зрение», и ни оставшаяся на ней одежда, ни одеяло не помешали ему обследовать её ауру в поисках следов воздействия. К счастью, оказалось так, как она говорила — в подземелье астероида больше никого, кроме Эрнэлета, не было, а тот её не бил.

Закончив осмотр-сканирование, Ирруор вышел, и дверь за ним закрылась...

3.

Она проснулась через несколько часов, по-прежнему чувствуя себя разбитой и до предела утомлённой, просто возникла экстренная необходимость наведаться в свою каюту. Она неохотно поднялась и вышла.

На звук её шагов из рубки выглянул Иррор.

– Туда нельзя, каюта ещё не обработана, - сказал он, видя, куда девушка направляется.

– Мне надо.

– Зачем?

Ира побагровела.

– В туалет!
– вызывающе сообщила она.

– Он есть и в моей каюте.

– Предназначенный для мужчины!
– повысила голос Ира, возмущённая тем, что приходится объяснять такие стыдные и такие очевидные вещи.

– Совершенно одинаковый и для мужчин, и для женщин.

– Ну, всё равно...
– она замялась, подбирая слова.

– Там стерильно.

– Я не об этом!
– ещё больше вспыхнула Ира.
– Я не знаю, как пользоваться! Устройство же, конечно, другое, не земное!

– Я объясню. Пойдём.

Она вынуждена была подчиниться. Он её не пустит в её каюту, это было ясно. Ира шла обратно, ощущая, как у неё полыхает лицо. Вот ведь тема для общения!

Ирруор остался в дверях, когда Ира вошла в его каюту.

– Может быть, ты сама разберёшься. Кнопка смыва приблизительно на том же месте.

Он был напряжён, и она решила, что это также от чувства неловкости, как и у неё. Она ни за что бы не додумалась, что можно прийти в чувственное возбуждение от таких противных и стыдных вещей и обстоятельств.

Она отодвинула переборку и сунула голову в комнатку-нишу.

– Какая странная конструкция! Как седло! Как же на неё сесть?

– Так и садись, как в седло, - немного изменившимся голосом ровно сказал Ирруор.

– И, если бы не герлон, то пришлось бы снимать с себя бельё полностью?
– возгласила недовольная Ира.

– Да, у герлона удобная застёжка, - рассеянно-натянуто согласился кахурианин.

Ира не унималась. Никакой конфуз не мог помешать ей удовлетворить своё любопытство.

– Зачем это седло так сильно приподнято спереди? Словно для...
– она не договорила.

– Словно для мужчины. Да.

– Но им же не надо сидеть каждый раз!

– Вообще-то как раз надо. Совершать отправления в напряжённом состоянии не безвредно.

– Э-э-э...
– Ира внезапно спохватилась и принялась судорожно подыскивать другую тему для разговора.
– А когда мы прилетим в полицейский участок?

– Завтра.

– А где Эрнэлет?

– В свободном ангаре, в герметичном контейнере, обклеенном датчиками. Я за ним присматриваю на всякий случай.

– То есть, ты собрался не спать до завтрашнего дня? Тебе же тоже надо отдыхать! Может быть, тебя сменить?

– Не беспокойся. Восстанавливаясь с помощью аппаратуры и артефактов, я могу не спать несколько лет.

Аргумент был хорош. Что такое сутки в сравнении с несколькими годами? Ира сразу перестала волноваться.

Маур ушёл.

Она опробовала необычный санузел, потом забралась на койку, свернулась калачиком под одеялом и заснула снова...

4.

И проснулась оттого, что её легонько трясли за плечо со словами:

– Эй, вставай, мы уже прибыли. Иди смотреть. Панорама с лучшей точки обзора.

Ира неохотно открыла глаза.

– Откуда смотреть?

– Вначале — из рубки. А потом отправимся на экскурсию. Не забудь пси-блок и никому не рассказывай две вещи — про то, как ты попала в космос, и про телескоп.

– Ладно, - вяло сказала Ира. – Сейчас причешусь и всё такое прочее, и приду в рубку.

Ирруор пристально смотрел на неё.

– Ты не восстановилась полностью. Тебе необходима та же процедура, что я проделывал с собой с помощью пси-блока и жезла.

Он спокойно встретил её негодующий взгляд.

– Ты можешь просто взять свою фиолетовую коробочку и повесить себе на пуговицу напротив солнечного сплетения, отдав соответствующую команду. Раздеваться не обязательно.

Ира невольно улыбнулась.

– Ладно. Сейчас приду… с фиолетовой коробочкой на пуговице.

Он вышел, а она соскочила с койки и запорхала по каюте, напевая «Ламбаду». От его юмора сразу прибавлялось сил и без энергоподпитки, и без еды. А что, собственно говоря, надевать-то, кроме герлона, если все шмотки остались в её апартаментах? Так что на пуговицу – в будущем, а сейчас у коробочки есть шнурок...

Когда она пришла в рубку и отказалась от еды, не пожелав даже попробовать из любопытства, Ирруор понимающе кивнул.

– Не хочется есть? Это естественно, но нельзя питаться одной энергией и отучать органы от функционирования.

Она недовольно пожала плечами. Питаться одной энергией – это было бы очень удобно.

– Интересно, как там Эрнэлет. Жив ли?

– Спит. Или вроде того. А как я, ты поинтересоваться не хочешь? – улыбаясь, спросил Ирруор.

– Сама сейчас разгляжу, - проворчала Ира.