Форс. Цена и плата

– Да! Я бы давно доказала, но ты же снова меня оттолкнёшь!

Она не успела начать плакать, как услышала:

– Нет. Не оттолкну.

Она замерла и уставилась на него широко раскрытыми глазами, в которых горело такое неистовое желание приблизиться, такая неуверенность и отчаяние, что он не выдержал, поднялся с кресла, подошёл к ней и притянул её к себе.

– Когда же ты перестанешь бояться меня ?

– Я давно уже не боюсь тебя. Я боюсь всякого остального. Можно?

Она несмело протянула руку к двухцветным волосам.

– Можно. Всё можно.

Тогда она протянула и вторую руку, и запустила пальцы в роскошную чёрно-жёлтую гриву. Её глаза блуждали по его лицу и когда остановились на губах, он склонился к ней и начал её целовать. Она задрожала от волнения пополам с желанием.

– А ты знаком с человеческой анатомией?

– Да, изучал.

– Я хотела сказать, что я девственница.

– Не бойся, больно не будет, обещаю. Я позабочусь о тебе.

– А мне можно будет позаботиться о тебе?

– Да, но попозже. Сначала — для тебя.

Очень скоро она поняла, почему он так сказал. Новые и очень мощные ощущения поглотили её полностью, она уже не могла ни думать, ни двигаться, могла только чувствовать. Она не заметила, как они оба оказались раздеты.

– Какая у тебя потрясающая шёлковая кожа...

И больше уже не могла говорить, задыхаясь от бури чувств.

Она ещё сумела посмотреть на него из-под тяжелеющих век, когда он нёс её из рубки в каюту, потом её веки сомкнулись. Под спиной оказался шёлк постели, а сверху шёлк кожи мощного тела. Сильные и нежные пальцы с их атласными прикосновениями отправились в путешествие по её телу вместе с вихрями энергии. И тогда возникла музыка.

Огромный оркестр восточных или кельтских барабанов зазвучал, набирая скорость и мощь. Сложный, всё время меняющийся, изощрённый ритм то затихал, то поднимался до крещендо, звучал то слитно, то подчёркивая соло какого-либо одного инструмента...

8.

Со скучающим видом Манейр полулежала в кресле и наблюдала, как младший брат громит её апартаменты. За долгие годы она привыкла к подобному зрелищу и знала, что потом он ей накупит всяческих предметов роскоши ещё больше и самого лучшего качества.

Хивинч метался по каюте и швырял всем, что попадалось под руку, об пол и в стены.

– Сделай хоть что-нибудь с тем, что там сейчас происходит!
– орал он.

– Ты за столько лет ещё не разучился буйствовать? Прекрати беситься, Покоритель Хивов, - безразлично посоветовала она.
– С тем, что там сейчас происходит, я уже ничего не сделаю. Я и так предприняла всё возможное. А вот далее можно будет устроить так, что он сам нам её принесёт. Я понимаю, что ты хочешь что-нибудь отобрать у маура, потому что он тебя задел. Но бушевать-то зачем?

– Дело не в том, что маур меня задел! Хотя он задел, нагло встав на моей дороге! Мне нужна эта огненная девчонка! Она хороша!

– Может, и хороша, но это не твоё, ты же мне свои сеансы пересказывал.

– Кто бы говорил. Сама везде с пятнистым котёнком подмышкой таскаешься.

– Это чужая судьба, Хи, не твоя.

– На время сойдёт...

9.

– Ну что — ещё? Или хватит?

– Ещё!!!

– Да ты же не человек, ты же — кошка!
– в его устах это звучало величайшим комплиментом.

– Маурина, - поправила она с сияющей улыбкой.
– Наверно, мауры и люди похожи гораздо больше, чем мы думаем.

– Группа крови у меня такая же, как у людей, АВ, - очень серьёзно ответил Ирруор.

И оба засмеялись.

– А можно теперь мне позаботиться о тебе?

– Можно. Только не пугайся, когда я буду вцепляться когтями в постель... Ты прикасаешься ко мне так, словно поклоняешься божеству, словно я для тебя бесценен...

Она посмотрела на него и вдруг заплакала.

– Что ты? Что с тобой? Устала?

– Нет. Это просто от избытка эмоций.

На самом деле она заплакала потому, что увидела — в его глаза вернулось сияние.

И барабаны загрохотали с новой силой...

Потом, неопределённое время спустя, он попросил:

– Расскажи мне теперь, что произошло в клубе.

Она вздрогнула, посмотрела на него, изменилась в лице, отползла на другой край постели, закусила губы до крови, подтянула к себе подушку и принялась изо всех сил колошматить её, но не кулаками, а раскрытыми ладонями, словно хотела разодрать ткань когтями, которых у неё не было.

– Почему... ты... не выяснил... это... сразу,.. а улёгся умирать?.. А если бы Инто опоздал?!

Он выждал паузу во взмахах тонких рук, схватил её в объятия и принялся неистово целовать.

– К счастью, у меня теперь есть замечательный способ тебя отвлекать.

И она в самом деле отвлеклась...

А затем сказала:

– Прочти пожалуйста. У меня нет от тебя секретов, а я сейчас не в состоянии рассказывать.

Она устроилась поудобнее в его объятиях и закрыла глаза.

10.

Видеоряд воспоминаний шёл с параллельной передачей эмоций.

Стремительная езда по эстакаде. Восторг. Тревога — Шерзан наговорил неприятных для Ирруора вещей.

Здание в старинном стиле. Восхищение. Много выставок. Любопытство.

Танцы. Восторг. Ирруор отказался разделить веселье. Обида и недоумение.

Выставка изумительных по красоте камней. Удовольствие.

Диалог двух Кать. Забава. Ирруор ловко разобрался с нахалкой. Смех.

Манейр. Восхищение. Доверие. Видео-письмо на Землю. Гора с плеч, родители и подруга получат известие.

Хивинч. Восхищение внешним видом. Отвращение от высокомерия. Ярость в результате диалога. Страх. Ирруор спас от гарайна. Облегчение.

«Ксауваэ». Восхищение. Кеяна позвал маура на разговор. Тревога.

Манейр. Маурка, ящер и землянка. Рушится мир, горит под ногами земля.

Убежище. Отчаяние.

Разговор с Ирруором. Отчаяние, дикая тревога.

Сообщение для Инто. Дикая тревога, отчаяние, ступор.

Разговор с Инто. Выход из ступора, отчаяние, ужас.

Ирруор в рубке. Едва выносимый ужас. Если маур не вернётся, сдохну, это я и заслужила...