Форт Заря

— Я могу, — отозвался Селиверстов.

— А можно мне? — молоденький парнишка, внук бабы Лисы, подскочил с места.

— Да куды ж ты лезешь, Федька, поперед старших! — одернула его бабка.

— Ничего, Василиса Феофановна. — успокоил ее Женя. — А ты, Федор, умеешь?

— А как же! У нас в деревне все пацаны умеют. Мне сосед давал порулить, я ему сено с покоса на тележке возил.

— Ну что ж, значит будешь четвертым водителем.

Парнишка просиял.

— Ну вот, а ты, баба Лиса, говорила…

— Ну, тогда все решено. Вопросы есть?

— Евгений Михайлович! — опять тянул руку пацан, — а ружье дадите?

Вот, млин, оголец! Ружье, вишь, ему подавай. Ну а куда деваться? Людей-то лишних нет…

— Дам.

Федька подпрыгнул чуть не до потолка.

— Но не сразу.

Пацан тут же скис.

— Это серьезное оружие, нужно уметь с ним обращаться. Пройдешь обучение, сдашь зачет — получишь ствол. Кстати, это касается всех. Каждый должен уметь стрелять. От этого, очень возможно, будет зависеть ваша жизнь.

— Ну а что тут такого! — отозвалась баба Лиса. — Я по молодости за район по стендовой стрельбе выступала. Сейчас, конечно, старая стала, уж забыла многое, да и глаза не те, но с двух сотен метров не промажу.

Вот умеют люди преподносить сюрпризы!

— У меня еще есть вопрос.

К Жениному удивлению, руку поднял Троекуров.

— Слушаю вас, Олег Ефремович.

— Расскажите, как вы стали главой анклава?

В первый момент Женя растерялся. Он уже начал привыкать к своему положению и к тому, что окружающие его люди это естественным образом принимают. Рассказывать сейчас о том, что он сам этому удивляется, было сейчас совсем неуместно. Отступать было некуда, соскочить с темы — нереально. Что ж, ввяжемся в драку, а там по обстоятельствам.

— Изначально это произошло во многом по воле случая. Но позднейшие события показали, что, хотя я и не учился в школе менеджмента, неплохо справляюсь с возложенными на меня обязанностями. При разрастании анклава я пытался сложить с себя полномочия, но люди выразили единогласное и недвусмысленное желание видеть меня на этом посту.

— То есть вы не являетесь квалифицированным управленцем с опытом руководящей работы?

— Нет, и я этого никогда не скрывал.

— Вы сказали, что пытались отказаться от руководства анклавом. И если бы нашелся такой человек, который по своей квалификации больше соответствовал этой должности, вы бы отдали ему, так сказать, бразды правления?

Женя почувствовал себя идиотом. Его легко и просто загнали в ловушку с очевидной целью — отодвинуть от руля. Но в отставку он не собирался, по крайней мере, сейчас. Кроме того, он не доверял этому человеку. Не верил не только в его честность и бескорыстие, но и в элементарную порядочность. Надо было как-то выкручиваться, отбиваться.

— Как я уже сказал, я не сам своей волей назначил себя начальником. Это сделали люди, которые меня окружали.

— Спасибо за подробный ответ.

Женя, приготовившийся к длительной схватке, почувствовал себя обескураженным. Почему Троекуров так быстро отступил? Ладно, подумаем об этом позже.

— Еще вопросы есть? Тогда на сегодня все.

Заходящее солнце лишь самым краешком выглядывало из-за леса. Легкие перистые облака, сгрудившиеся на закате, были подсвечены всеми оттенками красного, от густо-бордового до нежно-розового. Караван машин и квадроциклов, полностью загруженный, выстроился на дороге. Женя сидел рядом с Ольгой на стволе поваленного дерева, глядя на гаснущую над кромкой леса зарю. Сигнал от Касаткина пришел — он начал действовать. И сейчас трое — Лори, Циммер и Смыков — ушли в ночь охотиться на эфиопских наблюдателей. Не было никакого смысла держать себя в постоянном напряжении, и Женя позволил себе расслабиться. Мысли его лениво текли, переползая с одного на другое. Но одна из этих мыслей заставила его встрепенуться:

— Совсем забыл! Оля, слушай, а ты, случайно, реферат про эфиопов не писала?

— А я думала, ты уже и не спросишь! Писала, конечно.

— Расскажи вкратце, что помнишь.

— Для начала, Эфиопия очень древнее государство. На ее территории нашли самые ранние следы стоянок первобытного человека.

— Да, я это слышал.

— Не перебивай. Так вот: государственность у них возникла довольно рано. Первые эфиопские царства создавались еще в пятом веке до нашей эры. Они были довольно воинственны, и тому же Египту их набеги создавали серьезные проблемы. Но у них возникли и первые древние центры земледелия. В древние времена Эфиопия называлась Абиссинией и была весьма важным центром цивилизации. Там намешано всего. Около двухсот племен и народностей, все основные мировые религии. Есть христианство, причем и православное, и католическое. Есть ислам и иудаизм. Правда, сейчас почти всех эфиопских иудеев вывезли в Израиль, как очередное Израилево колено. Есть и местные языческие религии, от сравнительно мирных, до такой экзотики, как поклонение смерти у племени Мурси. В Эфиопии регулярно происходили и происходят междоусобные стычки — за поля, за пастбища, за что-нибудь еще. Их периодически пытались колонизировать. Отметились почти все — Португалия, Англия, Италия, Франция. Были и местные агрессоры — Сомали, например. Италия со второй попытки даже сумела завоевать Эфиопию, правда, только благодаря использованию боевых отравляющих веществ, и на целых пять лет — с 1936 до 1941 года включила ее в «Итальянскую империю» Муссолини. В настоящее время промышленность находится в зачаточном состоянии, 85 % населения живет в деревнях, основная статья экспорта — продукция сельского хозяйства. И при этом умудряются голодать — вот, например, при коммунисте Менгисту Хайле Мариаме от голода померло почти миллион человек. Процветает рабство и работорговля, наркотики, контрабанда. Медицина почти отсутствует, поэтому нередки эпидемии. Постоянна борьба за власть. Что у них хорошо, так это легкая атлетика. И, в первую очередь, бег. Ну так это понятно — попробуй, погоняйся за дичью по пампасам.

— А что-нибудь про обычаи племен? Те, что более-менее общие для всех?

— В связи с постоянными усобицами практически у каждого мужчины под кроватью лежит АКМ. В целом все традиционно: мужики добывают и воюют, женщины работают на полях и ведут хозяйство, дети пасут скот. Если одно племя убивает всех мужчин другого, то может забрать себе всех женщин и детей, ну и, понятно, имущество побежденных. Дальше — в зависимости от конкретного случая, могут принять в свой клан, а могут сделать рабами. Могут оставить себе, а могут продать. Еще…

Женя не дал продолжить:

— Вот это очень важно! Ты даже не можешь себе представить, насколько важно!

И он в порыве чувств, неожиданно для себя самого, крепко поцеловал Ольгу. И она, как ему показалось, совсем не была против.

Вдали простучала короткая, в три патрона, автоматная очередь, и одновременно с ней выстрел из «сайги». В гарнитуре прозвучал голос Клауса:

— Alles.

Сзади один за другим заводились моторы машин, раздался звук клаксона — Грубер сообщал, что все готовы. Женя сел за руль ЛУАЗика, Ольга устроилась рядом. Он завел мотор, включил передачу и осторожно тронул машину. Переезд начался.

День 8

Поспать в эту ночь не удалось никому. Без конца возили, грузили, разгружали. Умотались до крайности, но успели вывезти все. Когда небо начало светлеть, у пустого склада стояли лишь два квадрика с нагруженными последним барахлом прицепами. В доме оставался только мотоцикл. Тащить его было тяжело, а применения ему было не видно.

— Не переживай, командир! — Касаткин махнул Жене. Все будет путем. Мы тут с камрадом как следует повеселимся и к вечеру придем в форт. Рация у нас есть, так что заранее сигнал подадим. Ну и ты тоже не оплошай там с этим Джамалом.

— Да что там Джамал — не воевать же собираюсь.

— А вот это ты зря. Именно что воевать. Только пока война у вас идет на словах, но и до пуль непременно дойдет. Ты только постарайся, чтобы это попозже случилось. Нам время нужно, подготовиться.

— Не переживай, капитан. Попробую дня три отыграть, а то и неделю.

— Ладно, хорош балаболить, светает уже, а вам еще час шкандыбать. Скоро негры придут постовых сменять, вам до этого времени уже за стенами быть нужно. Езжайте уже.