Форвард: Игра на грани фола

– А может, сначала трахнем? – спросил Диваныч.

Жорик призадумался.

– Не, сначала волосы, – решил он.

Сделал дело – трахай смело... Но трахнули его самого. По голове.

Он уже подносил ножницы к волосам жертвы, когда в прихожей с грохотом слетела с петель входная дверь. В комнату влетел какой-то хрен в кожаной куртке. Жорик успел заметить надвигающуюся на него ногу. Он попытался выставить навстречу ножницы. Но было уже поздно. Мощный удар выбил из него сознание и опрокинул на пол.

Парамоша бросил девчонку и вскочил на ноги. Но при этом он прозевал момент и, как итог, пропустил удар в голову. Впрочем, у него все равно не было никаких шансов устоять перед этим терминатором.

Диваныч видел, насколько легко этот парень расправился с его корешами. Воспаленное от наркоты сознание выдало единственное правильное, в его понимании, решение. Он забился в дальний угол комнаты, выставил вперед руки и заорал:

– Я ее не трогал! Это не я!!!

Парень, кажется, ему поверил... Но ведь Алика расскажет ему, что Диваныч предлагал ее трахнуть. От нее нужно избавиться как от опасной свидетельницы...

Да, он сначала избавится от нее. А потом объяснит парню, что он ни в чем не виноват... Он слышал, что многократное употребление «джефа» срывает крышу. Но на себе прочувствовать мог это только сейчас, когда в бешенстве выскочил из своего угла и бросился на Алику...

* * *

Глеб уже понял, с кем имеет дело. Это нарки. А с ними нужно драться очень осторожно. И, по возможности, вырубать с первого раза. Их кровь может быть заразной...

Но до крови дело не дошло. Глеб легко вырубил двух наркош. И встретил ногой в живот третьего. Торчок согнулся в три погибели и схлопотал добивающий удар – кулаком по шейным позвонкам. Не скоро он придет в себя...

Алика уже поднялась на ноги и сейчас стояла, опершись о стену. Ее тело сотрясала нервная дрожь. На Глеба она смотрела ошалевшими от недавнего ужаса глазами.

– Они... Они хотели меня убить... – с трудом выдавила она из себя.

– Но ведь не убили, – ободряюще улыбнулся он.

– А еще... Еще они хотели меня изнасиловать... И волосы хотели отрезать...

– А что хуже – волосы или изнасиловать?

– Ты шутишь?.. Нашел, когда шутить...

Медленно, но верно Алика отходила от шока.

– Это не шутка. Это способ поднять тебе настроение...

– Я... Я хочу домой...

– А с этими что делать?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Я хочу домой...

– В милицию звонить надо.

– Не надо милиции...

– Но это ж твои соседи. Ты хочешь, чтобы тебя еще раз сюда затащили?

– Нет.

– Тогда вызываем ментов.

– Ну, будут менты. И что дальше? Заберут этих выкидышей. А они через месяц выйдут. И что?..

– Почему выйдут?

– А потому что никто ничего не докажет. Они меня изнасиловали? Нет. Убили? Нет... Вот если бы все это случилось... А это случится. Когда они выйдут... А они выйдут...

– Что же тогда делать?

– Не знаю... Хотя можно Давыда позвать. Он с ними поговорит...

– Давыда?! – недовольно поморщился Глеб. – У тебя с ним серьезно?

– Тебе какое дело? – огрызнулась Алика.

– Да нет, никакого... – пожал он плечами. – Нет мне до тебя никакого дела... Я вообще не понимаю, что я здесь делаю...

Он скользнул по Алике пустеющим взглядом и широким шагом вышел из квартиры.

Алика устремилась за ним.

– Эй, постой! Ты куда? Ты что, обиделся?

– Я?! Обиделся?! – усмехнулся Глеб. – Было бы на кого обижаться... Все, чао!

Он махнул ей рукой так же небрежно, как это сделала она, перед тем как зайти в свой подъезд.

– Глеб! Ты чего? – В голосе Алики звучало ярко выраженное беспокойство.

Она не хотела, чтобы он уходил. Но он продолжал спускаться вниз по лестнице. В конце концов он уже принял решение не иметь с ней никаких отношений. А свои решения он не меняет. Разве что в исключительных случаях.

– Глеб, постой! У меня к тебе дело!

Глеб остановился. В виде исключения. Ведь у нее к нему дело.

– Да.

Алика подошла к нему... Что это с ней? Только что была мягкой, а сейчас вновь зачерствела. Сухарь-девчонка.

– Завтра я в Москву еду. Конкурс у меня... – в ее голосе проскальзывали нотки высокомерия.

– Желаю удачи!

Глеб сделал несколько шагов вниз по ступеням. Если он ей нужен, пусть побегает за ним.

– Да куда же ты? – снова размякла Алика.

Он опять остановился, обернулся к ней.

– Ну ты же мне все сказала...

– Где же все?.. Глеб, я боюсь. Я этих наркоманов боюсь. Что, если они снова ко мне пристанут?

– У тебя ж Давыд есть.

– Да нет никакого Давыда. Весь вышел... И ты вот уходишь... Вы что, сговорились все?

– Мы?! Я не знаю, кто с кем сговаривался, а я сам по себе.

– И сам по себе уходишь.

– Ну да, дела у меня.

Теперь он играл с ней, а не наоборот.

– А завтра?

– Завтра?.. Завтра посмотрим... А что ты хотела?

– Мне завтра в одиннадцать в Москве нужно быть. Продюсерская студия «Мэри» проводит конкурсный отбор в молодежную группу. Может, мне повезет... Глеб, ты не мог бы со мной в Москву съездить?

Отказываться глупо. Тем более у него завтра свободный день.

– Мог бы... Когда выезжаем?

– Завтра в девять будь здесь... Глеб, я домой пошла. А то эти нарки по дому ходить начнут...

Глеб даже подумал, что сейчас она пригласит его к себе в гости. Чтобы он охранял ее дома. Но Алика его к себе не позвала. А напрашиваться он не стал. Неудобно. Да и не одна она живет – с родителями.

3

Утром следующего дня он был у Алики. Она и в этот раз не пригласила его к себе домой. А ведь могла чашечкой горячего кофе угостить – холодно на улице. Не угостила.

Глеб минут десять ждал ее в подъезде. Наконец она появилась. Было видно, что она тщательно готовилась к этому выходу. Волосы уложены в прическу, грамотно наложенный макияж, аромат духов, дорогое кожаное пальто с песцовым воротником. Но также было видно, что она готовилась не для Глеба. Она собиралась произвести впечатление на конкурсную комиссию.