Фраер вору не товарищ!

— Понятия не имею. Он мне про неё ничего не говорил. Не знаю, может, девок в неё водил. Он ведь с женой развелся. Так что имел право на развлечения. Парень молодой, тридцать два только.

— Может быть и так, — кивнул Самохин. — Но мы установили, что он её совсем по другому поводу посещал. Мы там кое-что нашли. Порошочек беленький. И ручка у него была исколота. Вы об этом знали?

— Ничего мы об этом не знали, — взвился Витек. — Первый раз от вас слышим.

— Да, — подтвердил Махров. — Я лично ничего об этом не знал. Никогда не имел дела с наркотой и не позволил бы своим сотрудникам.

— И вы не знали, что Горбунов торговал наркотиками?

— Кто вам такое сказал? — удивленно прошептал Махров, при этом даже побледнев. Вообще-то, он был неплохим актером и мог изобразить на своем лице любые эмоции.

Самохин переглянулся с Сурковым. Тот слегка кивнул и откашлялся:

— Видите ли. Мы провели анализ найденного в квартире Горбунова героина и выяснили, что по составу он очень чистый, без примесей, или как говорят в определенных кругах — не разбодяжен.

— Ну и что? — недоверчиво уточнил Махров, хотя и сам начал догадываться, о чем идет речь. — Сергей был аккуратен, и не стал бы покупать всякую дрянь.

— Не совсем так, — покачал головой Сурков. — Чистый героин мог попасть к Горбунову только непосредственно от поставщика, а не от барыг, которые разбавляют его чем угодно и по несколько раз. А поскольку поставщик не станет связываться с мелкими партиями, следовательно, Горбунов взял у него крупную партию для перепродажи, оставив небольшую порцию для себя и, возможно, на пробу для перекупщиков. Остатки этой порции мы и нашли.

Махров хмуро, исподлобья смотрел на ментов. Просто открыли ему глаза! А то без них бы этого не узнали! Непременно узнали бы. Значит, все-таки Серега ввязался в это грязное дело и взял партию дури. Вот только куда он её дел? Ничего, узнаем и это.

После ухода оперативников Махров запер кабинет, махнул Боксеру, чтобы он подсел поближе, и заговорил полушепотом, словно боялся подслушивания.

— Ну и как тебе разговор? Мне не понравился.

— Мне тоже, — огрызнулся Витек.

— И знаешь, чем? Тем, что нас подозревают. Все эти вопросы для проформы. Теперь под нас будут копать большой совковой лопатой. Один неверный шаг, и откроют дело. Потом нами займется следак и начнет вытаскивать из всех щелей грязное белье, которое мы затолкали подальше для создания приличного вида.

— И что теперь, залечь на дно? — Витек махнул кулаком, опустив его на коленку.

Махров потер лоб, нервно прикурил, глубоко затянулся, дыхнул дымом в сторону.

— Сейчас нам надо под Груздя копнуть. Где героин, там грязные лапы этого барыги. Нам нужно только одно доказательство. Неопровержимое. Тогда и его свалим, и с себя подозрение снимем. Усек?

Витек хмуро смотрел на шефа, внутренне не соглашаясь.

— Ну, и где ты это доказательство отроешь, интересно?

Глава 6

Вот уже битый час Танька примеряла люськины кофточки и юбки, вертясь перед зеркалом, и теперь перешла на сапоги и туфли. Наверное, это самое любимое занятие манекенщиц, и Танька забыла обо всем. Люська вынимала вещи из шкафа в спальне, предлагая Таньке их померить, и если подходило, с легкостью отдавала подруге. Танька была на вершине счастья. Люська не видела в вещах большой ценности, от которой можно приходить в восторг, она вообще равнодушно относилась к тряпкам, считая их простыми предметами обихода вроде посуды или подушки, да и Махров постоянно снабжал её самыми модными вещами, каких не могли себе позволить обычные манекенщицы. Конечно, это вызывало зависть подруги, и Люська предпочитала сохранять их дружбу, делая ей щедрые подарки.

— Мне так эти сапоги идут, — щебетала Танька. — Прямо для меня. Продам свои серые и куплю такие же. — Она задрала юбку и разглядывала свои голые коленки, торчащие из сапог. — Мне они так нравятся!

— А мне нет, — зевнула Люська. — Я их даже не ношу.

— Почему? — удивилась Танька. — Ну, Люсь, я тебя просто не понимаю.

— А тут и понимать нечего! Мне их Махров подарил. Так что можешь забирать. Все равно носить не буду.

— Что, правда? — Танька сняла сапоги и стала их чуть ли не облизывать. — Как я тебе, Люсь, завидую. Мне такие подарки делать некому. Ни тряпок никто не подарит, ни духов. За все из своего кармана плачу. А уж про брюлики и говорить нечего! Мне они только во сне.

— Если бы ты знала, Тань, сколько мне за это барахло приходится одним местом работать, ты бы не завидовала.

— Не такая уж тяжелая работа, — усмехнулась Танька. — Не кирпичи таскаешь! Можно и потерпеть. Я бы по этому поводу не ныла. Если меня Владик познакомит с Валерой, и этот пузатик потащит меня в койку, знаешь, Люсь, я не буду особенно капризничать.

Люська хмуро посмотрела на подругу.

— Не лезь ты к нему. Не будь дурой-то совсем. Он из тебя душу вытрясет.

— Не беспокойся, не вытрясет, — усмехнулась Танька. — Я не такая простая, как ты думаешь. Зато будет кому подарки дарить и по ресторанам водить. Мне тоже хочется иметь богатого поклонника, не все тебе одной.

Люська начала раздраженно закидывать разложенные вещи в шкаф.

— Ты просто не знаешь, что за этим стоит. Какая грязь и кровь. Это на людях они улыбаются, кланяются и приседают, а ночами, как волки, бродят и ищут, кому бы в горло вцепиться.

— А мне это по фигу! — беззаботно сказала Танька. — Меня это совершенно не касается. Это тебя, Люсь, Махров посвящает в свои делишки, так что ты к ним тоже руку прикладываешь. А я не собираюсь во все это вникать.

Люська беспорядочно запихнула все вещи в шкаф и закрыла дверцу.

— Мне тебя жалко, Тань. То ли ты не понимаешь, то ли прикидываешься. Тебе все равно придется влезать во всю эту грязь. Вот когда он начнет тебя бить и трогать своими лапами, перепачканными в крови, тогда ты по-другому запоешь. Поверь мне, это будет тоскливая песня, но её никто не услышит. А если будешь выть во весь голос, тебе просто перережут глотку.

— Что-то я не слышу, как ты воешь, — заметила Танька. — Зато вижу, как поблескивают брюлики у тебя на шее. Если мне тоже так будут глотку резать, я согласна.

— Помяни мое слово, Тань. Не связывайся ты с этим Груздем. Он ещё хуже, чем Махров. Мой хоть под порядочного косит. Хоть поболтать есть о чем. А этот Валера — быдло неотесанное.

Танька посмотрела на сапоги и бросила их Люське.

— Да на, забери ты их. Не надо мне твоих подарков. Злая ты какая-то, Люсь. Завидуешь, что у меня молодой любовник будет. Да твой старпер ничем не лучше Валеры. Такое же быдло. Так что, какая разница, с кем в постели лежать. И чего ты на меня злишься, не пойму?